Элиминация

– Я не уйду без своей семьи… – Прошептала она и протянула руки к Ване, однако тот направил на нее пистолет.

Пистолет?

И действительно, у Вани в руках красовался ПМ, наверное, когда-то, Денис дал ему на случай самозащиты, но вряд ли научил пользоваться. Парень навел его на свою мать и та застыла.

– Ты убила Лизу? – Спросил тот. – Что ты с собой сделала, мам?

– Посмотри на меня, я жива, мы с тобой будем всегда вместе, обещаю. Они нам не нужны! – Она разводила руками по залу и оглядывалась на людей, которые прятались от ее взгляда. Казалось, даже самые смелые, что кричали и ругались на нее, вдруг попрятались по углам.

Скажу честно, моя команда повидала те еще ужасы, но к такому никто не был готов, даже я. Ваня напоминал мне моего сына – Сережу. Ему было столько же лет, сколько сейчас этому мальчишке, когда тот погиб. У Вани были те же волосы, глаза, смелость, та же хватка. Только мой сын никогда не держал в руках оружие. И лишь это сейчас держало меня на плаву.

– Ты чудовище… Ты не моя мать.

Меня будто торкнуло на месте. Я еще раз оглядел Людмилу с ног до головы и мысль, что она безумная перестала казаться мне нелепой, она определенно была заражена, но, так же, здорова одновременно. Как такое было возможно? А что, если истинное задание – это она? Что если, мы должны были спасти ее? Я должен был остановить парня, должен был!

– Стой, не стреляй! – Вырвалось у меня, но было поздно.

Хлопок был оглушительным, как тогда, когда я убил его отца. Парень оказался довольно метким стрелком, его пуля пробила голову Людмилы и та замертво упала на неживую, которая, почему-то, тоже перестала шевелиться.

Сам того не осознав, я подбежал к Ване и схватил его за плечи.

– Как ты? – спросил я, словно происходящее было в порядке вещей.

Он лишь помотал головой и почти не дышал.

– Это место проклято! – Завопил Батюшка, явно пытаясь поднять шумиху. И ему это удалось.

Все словно с цепи сорвались, позабыв, что сейчас глубокая ночь. Даша, Артем, Саша, Август и Вадим попытались успокоить толпу, но это было бессмысленно. Они все были религиозными фанатиками, понял я, либо обезумевшими от горя и страха людьми, в любом случае – толпа есть толпа и остановить ее было невозможно. Но самое худшее было впереди: перед распахнувшимися дверьми уже стояла дюжина неживых, притащивших свои дохлые голодные тела на звук выстрелов, от части это была и моя вина, но я ее за собой не ощущал. Неживые хлынули внутрь и повалили первых «бежавших крыс».

В Кремле мне четко дали понять, что не стоит поддаваться панике, даже, когда выхода нет, мне повторяли это снова и снова, поэтому, я стоял совершенно спокойный быстро обдумывая свои действия.

– Задний выход! – Вскрикнула Даша и оглядела нашу команду.

Ее крик услышали пару мужиков и кинулись бежать за нами, я подхватил на лету Ваню, мы все рванули за ней, она вела нас к двери, позади церкви, но не давала никакой гарантии, что по ту сторону неживых будет меньше. Однако, это было лучше, чем оставаться в той суматохе и, грубо говоря, ожидать своей смерти. Выйти через парадный вход было нереально.

– Заело! Не могу открыть! – Панически закричала Даша и прямо перед ней возник Александр, выбивший дверь одним ударом ноги.

Она посмотрела на него, как на героя-спасителя, но время на благодарность терять не стала.

Мы по очереди протиснулись в узкий дверной проем и оказались на улице, встретив на своем пути преграду из пяти безумных. Стрелять в них было бесполезно, мы бы привлекли больше внимания, а тратить на них время, закалывая их ножами – себе дороже. Крики позади нас стали смолкать, кричать уже было попросту некому – все погибли от своей же глупости – и это меня бесило! А еще, позади нас уже начали появляться неживые, проникшие в церковь с основного входа.

Нам не оставалось ничего, кроме бегства.

– За мной! – Скомандовал я, достаточно громко, дабы достучаться до всех выживших.

Мы побежали к большой улице, где стояли одноэтажные домики-кафешки. Именно в одну из таких мы спрятались. Кажется, нам повезло удрать. Шипения и кряхтения безумных уже не слышалось, однако теперь, когда атмосфера немного стала спокойнее, я посмотрел на свое окружение: Саша с Дашей, тесно прижавшиеся друг к другу и задыхавшиеся от внезапного спринта, Артем, держащийся наготове рядом с братьями, двое мужиков, которые, будто не понимали, что произошло, точнее, не успевали прийти в себя после случившегося, и я с Ваней на руках, так и не отпустив его.

– Спасибо. – Произнес тот одними губами.

Его благодарности мне было достаточно.

Так мы и просидели всю оставшуюся ночь, по разным углам, замерзая, но не засыпая. Когда где-то пролетала газета или пробегало заблудившееся животное – каждый из нас вздрагивал. Казалось, в любой момент на нас могут напасть, ведь сегодня безумных стало на двадцать человек больше, а новорожденные неживые – в несколько раз опаснее своих «родителей». Они сильнее, быстрее, голоднее, злее, решительнее.

Я говорил, что неживые – это не тупоголовые зомби из блокбастеров минувших лет? О нет, эти были, порой, умнее некоторых выживших. Ими управляли всего два инстинкта – голод и размножение. Размножение – не в плане секса, а в плане укуса или царапины. Таким образом, они оставляли свое потомство. И это было чаще, чем объеденные трупы. Именно поэтому, неживых становилось все больше и больше – они редко преследовали цели убивать, как конечный результат – достижение смерти, нет, они смаковали свою добычу, кусали или царапали ее и передавали свой ген Безумия, который подарила нам всем Вспышка.

Однако, проявился он только у тех, кто в тот день – 21 июня 2029 года стоял под открытым небом и наблюдал за странностями, происходившими с солнцем. Эти люди обезумели первыми. Эти люди – уничтожили мир. Этими людьми – были мы…

Глава 5. Александр.

Вспышка подарила мне новую жизнь! – Надпись, сделанная кровью, на стене одной из поликлиник города.

Время неумолимо приближалось к полудню, когда темные облака, как правило, отступали и передавали свою вахту серому скучному небу с маленьким темно-желтым солнцем где-то высоко, там, откуда оно не могло нас достать своими обжигающими лучами смерти.

Днем безумных было не сыскать, они почему-то прятались в темных уголках, как правило, сгруппировавшись, устраивали себе этакий ночлег для неживых тварей.

Однажды, примерно три с половиной года назад, мы набрели на заброшенный ночной клуб на окраине Москвы: разбитые фонарики развешанные вдоль стен, потрескавшаяся штукатурка, выбитая дверь, в общем, все как положено, но в тот момент все замерли от удивления – там играла музыка. Это жутко выделялось из всеобщей картины постапокалиптического мира, какую мы наблюдали несколько лет. Мало того, музыка переключалась, да и явно не сама, а еще, внутри горел свет – красный, синий, зеленый, желтый – лампочки то и дело сменяли одна другую, синхронно вращая своим светом под музыку. Но и любопытству нашему не было предела. И мы зашли в это Богом забытое место. Впереди Шрам, потом братья, следом мы с Артемом. Мы шли на свет и звук, любопытство брало верх над любыми чувствами – то самое любопытство, что сгубило Варвару и ее всеми известный нос. На сцене, прикованная несколькими пар наручников, цеплявшимися один за другим за шест, дрыгалась неживая, а на ее лице болтался собачий намордник. Одета она была, как развратная студентка с порносайтов: короткая мини юбка, чуть прикрывающая попу, блузка, заканчивающаяся прямо под грудью, черные гетры и туфли на высокой острой шпильке, рыжие волосы были заплетены в 2 косички, а глаза – чернее ночи. Она шипела и пыталась танцевать, словно это осталось у нее от прежней жизни. За задними столами, так же прикованные наручниками за ноги и за руки, сидели четверо ее «друзей по несчастью», а за первыми столами гордо красовались шестеро живых мужчин, экипированные в солдатскую форму, как и мы. Позже, нам стало известно, что это «Команда зачистки №9».

Они были пьяными в доску: «Забрели на ночлег в клуб, а тут неживые, дайка детям поглумиться, вот и обставили все, как это было до Вспышки. Какая награда? Мы залезли в холодильник, а там алкоголя человек на тридцать – нетронутое пиво, холодное, правда, вкус слегка специфичный, но мы люди не придирчивые, сами понимаете. Угощайтесь, кстати!» – Заплетался язык у их главнокомандующего – Джексона, чье имя, конечно же, было вымышленным, как и у Шрама.

Ту ночь мы провели с ними, напившись вусмерть, искренне веря в то, что это «награда Божья». Август и Вадим в ту волшебную ночь впервые попробовали алкоголь, если мне не изменяет память, то Август пытался запихнуть безумной какие-то бумажки в юбку, а Вадим, который был благоразумнее своего брата раз в сто, как минимум, разлегся на диване, рядом с ее «собратьями» и что-то спрашивал у них, ожидая ответа, да так и не дождался, наверное. И только лишь Шрам оставался трезвым, словно его алкоголь не брал. Проспали мы, кроме нашего вожака, весь следующий день, лишь только к закату стали приходить в себя. Девятая команда состояла из мужиков за сорок и сейчас, когда все были более-менее трезвыми, они казались довольно солидными. Той же ночью, мы подарили безумным смерть. Сначала это были мужики в конце зала, а потом танцовщица. На вид ей было не больше шестнадцати, но это, понятное дело, был всего-лишь образ. Оставшийся алкоголь и протухшую еду – мы сожгли, а на утро нам пришлось разойтись.

Живы ли они сейчас? Я понятия не имел, в этом плане, мое шестое чувство меня подводило.

Однако, времени на раздумье у нас было мало. Шрам, почему-то, не мог связаться с Кремлем, его КПК барахлил, как никогда раньше и слабо ловил сигнал. Даша предложила отправиться нам к вышке в районе метро Бауманской, однако, как бы Шрам на нее не злился после вчерашней потасовки, он, естественно, согласился. А что еще делать?

Артем сейчас шел рядом с ним и Ваней, а мы с Дашей были замыкающими. Она, наконец, распустила свои темные волосы, которые свисали ниже лопаток. Признаюсь честно, мне всегда нравились длинные волосы у девушек, особенно, когда они были до груди или попы, тогда можно было беспалевно пялиться, а в случае чего говорить, мол, «волосы классные» – девушки кайфуют от подобных комплиментов, но именно в ней было что-то такое, что заставляло меня вперить взгляд не в ее формы, а именно в волосы и черты лица – у нее были небольшие щечки, голубые глаза, широкие черные брови и пухловатые губы. Клянусь, если бы она заметила, как я пялюсь, то давно бы врезала мне, я буквально чувствовал, что она уже в курсе, но почему-то, делала вид, что не замечает всего этого.

Шли мы минут сорок, не меньше, ноги слегка болели, а мужики с церкви ныли без остановки, что пора бы нам уже сделать привал – хлюпики. И вот мы дошли – огромная вышка, возведенная, примерно, лет за десять до Вспышки. Сигнал, как ни кстати, здесь был отличный, да и КПК Шрама перестал тупить. Он связался с Кремлем – его лицо в этот момент будто наполнилось свинцом – он то краснел, то бледнел, то громко ругался. В конце концов, свой разговор он закончил словом «дрянь». Надеюсь, в этот момент он уже успел отключиться от звонка. Приблизившись к нам, Шрам вновь посмотрел на Дашу и более ровным голосом спросил:

– Ты знала что-нибудь о Людмиле? Что с ней было такое?

– Когда я пришла к ним, то она была уже на девятом месяце беременности – скрытная, тихая, жена Дениса… Я помогла ей родить. – На этом она запнулась и опустила взгляд на Ваню, тот непоколебимо стоял на месте и лишь сглотнул, при упоминании своих родителей. – За ней ухаживал Ваня, Денис лишь водил ее наверх, но… Я не знала, что там наверху, я никогда там не была. Думала, может что-то типа оборудованной детской, чтобы малышка поменьше кричала, ведь там… Там она молчала, всегда… – Даша буквально запиналась на каждом слове, она нервничала из-за Вани и ситуации в которую попала.

– Хорошо. – Сказал Шрам, дав ей закончить. Остальная информация ему была не важна.

Артем уставился на меня и приподнял бровь, это был наш условный знак, чтобы поговорить вдвоем, но пока для этого нам не предоставлялось не места, не времени, а, следовательно, и возможности.

– Что тебе сказали? – Спросил Артем у Шрама.

– Мы не справились. Им нужна была она.

– Ну и зачем? – Вскинул тот руками.

– Понятия не имею, но судя по всему, они как-то прознали о ее иммунитете.

– Вот это да! – Рассмеялся Август. – Иммунитет? От Безумия? Серьезно что-ли? Мать вашу, она что, была ходячей вакциной?

– Этого мы не знаем. – Ответил ему Вадим. – Она была не в своем уме, кто знает, что с ней стало, после такого количества укусов и царапин неживых? Ты ее видел? Она своего ребенка убила.