Валлия

– Лия, пошли. Нас приглашают.

Медленно отворачиваюсь от окна, с видом: меня оторвали от созерцания безумно интересного листочка, и прохожу в кабинет. Наталкиваюсь на внимательный взгляд невысокого мужчины, который расплывается в улыбке, и вежливо улыбаюсь в ответ, пожимая протянутую ладонь, и совсем не ожидаю громкого баса, который издаёт он. От этого вздрагиваю и растерянно оглядываюсь на стоящего рядом Максима.

Вот мою ладонь отпустили, мужчины обменялись рукопожатием и нас пригласили присесть в уютные кресла, в одном из которых я чуть ли не проваливаюсь. Только моё присутствие опять обходится, собственно говоря, присутствием, потому как разговор ведётся всё также на английском, достаются и осматриваются какие-то документы, а я вынуждена сидеть и вежливо слушать словесную абракадабру.

Минут через тридцать, когда у меня уже терпение казалось вот-вот закончится, мужчины поднялись, я за ними, и мы наконец-то вышли. Правда я успела заметить буквально краем глаза, как секретарша, что-то сунула в руку Максиму, наверняка свой номер телефона.

Ну а он, открыто улыбаясь, подмигнул ей и убрал карточку в карман, отчего моё сердце сжалось и упорно не желало биться дальше. Зажмурив глаза, выдохнула и, сделав шаг, споткнулась, с трудом удержала равновесие. Максим даже не поддержал, хотя шёл буквально на пару шагов сзади, только лишь холодно-вежливым тоном поинтересовался:

– Ты в порядке? – тоном таким, что ему вовсе наплевать, в порядке ли я. Даже не поворачиваясь к нему, просто кивнула:

– Да, вполне, – и направилась дальше по дорожке, где нас ждала уже машина и всё тот же водитель.

Ещё примерно час петляли по улицам, сначала среди высоток, потом выезд видимо за город, где дальше начинался частный сектор, ещё полчаса и мы подъехали к аккуратному одноэтажному домику, перед которым автомобиль остановился. Я уже не смотрела по сторонам – как мы к нему подъехали, какой дорогой я не запомнила. Хотя какая разница? С моим-то знанием языка.

Выгрузив багаж из машины, водитель вежливо попрощался с Максимом и, обернувшись ко мне, поцеловал мне руку, которую я так же протянула для ожидаемого мной рукопожатия.

Постояв и удивлённо понаблюдав, как тот садится в машину и уезжает, обернулась к, оказывается, наблюдавшему за мной Максиму.

– Что, понравился?

Молча пожала плечами, подошла к чемодану выдвинула ручку, с ожиданием посмотрела на него: мол, веди «Сусанин». Резко отвернувшись, он подхватил второй чемодан и сумку и направился в дом, тут уж я не смогла не спросить:

– Что это за дом?

Пройдя внутрь, всё-таки соизволил ответить:

– Можно сказать своеобразный отель, где мы будем жить, пока нас не пригласят для поездки в храм.

Навстречу нам вышел мужчина, вежливо улыбаясь, поздоровался с нами и, о чём-то рассказывая, показал на распахнутую дверь, где виднелись дома. Затем провёл по широкому коридору, заканчивающемуся такой же широкой лестницей, свернул направо и показал стойку с колокольчиком и телефоном, выдал Максиму какие-то карточки и пожал ему руку, после чего Максим, развернувшись, вышел, ну а я за ним, куда уж мне теперь без него.

– Это был хостес, он, можно сказать, заведует отелем, по всем возникающим вопросам и проблемам нужно обращаться к нему, – объяснил он, проходя по коридору и свернув рядом с лестницей налево.

– Ну а говорит он конечно только по-английски, – буркнула я, идя следом.

– Естественно.

Расстроено вздохнув, оглянулась:

– А сверху тоже номера?

– Нет, – мы подошли к двери, в прорезь замка Максим вставил ту самую карточку, что дал нам мужчина и открыл дверь, – Здесь четыре номера и все на первом этаже, а сверху должна быть открытая мансарда, для отдыха всех постояльцев. Надо посмотреть.

Пройдя за ним в просторную комнату-гостиную, устало приставила чемодан к стене и осмотрелась. Два больших кресла, с высокими спинками, диван, стол и мягкий ковёр на полу, напротив огромное окно с приоткрытыми створками – уютненько так.

– Приводи себя в порядок, и пойдём есть, – не оборачиваясь, он прошёл в следующую комнату.

– Я не голодна.

– Ну как знаешь, – бросил он, – Тогда я в душ первый.

Пожав плечами, я подошла и открыла противоположную дверь от той, куда зашёл Максим. Это оказался кабинет, классическая обстановка: стол, стулья, пара шкафов, в углу стоял мини бар, окно здесь чуть меньше и огромный кожаный, чёрный диван.

Вернулась в гостиную и прошла через неё в спальню, с предсказуемо одной большой кроватью. Грустно посмотрела на неё и решила, что спать буду в кабинете, диван там мягкий и на вид удобный. Подкатив чемодан к шкафу, начала распаковывать его. Неизвестно сколько времени будем здесь жить, так что достану всё и развешу, ну а сложить минут за двадцать я успею.

Не думаю, что придётся экстренно собираться, поэтому решила разобрать, но складывать на полочки всё компактненько.

За этим занятием застал меня Максим, выйдя из ванной, дверь которой была как раз в спальне. Хмыкнул, что-то пробормотал, но я не стала оборачиваться. Просто проигнорировала его появление и продолжала своё занятие. И только когда минут через десять хлопнула входная дверь, а я успела фактически разобрать и второй чемодан, я облегчённо выдохнула и присела на край кровати. Бездумно глядя на шкаф, просидела, наверное, минут пять, потом сбросив с себя горькое оцепенение, тяжело поднялась и направилась в душ. Выкупавшись и одев пижамку, накинула халат и, захватив подушку и покрывало, прошла в кабинет, прилегла, моментально проваливаясь в сон.

Проснулась от пиликанья, сонно потерла глаза, встала, не понимая где я. Только минут через пять, восстановив события и найдя выключатель, потому как в кабинете было уже темно, я вышла в гостиную и по звуку нашла сумочку. Достала из неё пиликающий планшет: звонила Марта, которой я забыла отправить сообщение. Пообщавшись с ней и заверив, что у меня всё хорошо, добрались и устроились мы тоже хорошо и голос у меня не расстроенный, а сонный и несколько раз извинившись за молчание, клятвенно обещая регулярно отписываться, закончила разговор.

Пройдя по тёмному номеру и заглянув в спальню, с нетронутой постелью, посмотрела на экран планшета – половина двенадцатого, а Максима нет. Грустно побродив по номеру, запахнув сильнее халат, выглянула за дверь – тихо. Прошла к лестнице и поднялась по ней.

Было страшновато: вдруг встречу кого-то, хотя чего боятся? Ну, прикинусь дурочкой, с них спрос меньше, всяко лучше, чем просто сидеть в номере.

Поднявшись на крышу, огляделась – это была действительно открытая мансарда, частично прикрытая крышей. То тут, то там среди деревьев, растущих в деревянных кадушках, расставлены плетеные кресла и несколько столиков.

Здесь было хорошо – открытое пространство давало пусть хоть и мнимое, но ощущение воли, свободы, что для оборотней просто необходимо, чтобы не сойти с ума в рамках бетонных джунглей города.

Запахнув халат сильнее, я прошла дальше, где перилами был огражден край крыши и горели висящие светильники-светлячки, но резко остановилась и сделала пару шагов обратно в тень, потому как от дома, если смотреть прямо, заметила ярко освещённое кафе. Внимательно присматриваясь, среди сидящих за большими окнами, разглядела Максима.

Всё-таки расстояние было хоть и не очень большим, но видела я недостаточно чётко. Удостоверившись, что ветерок дует в лицо, сняла артефакт, положила крестик на столик. Стоило сделать широкий шаг в сторону, как меня оглушила волна звуков, запахов, от которых я пошатнулась и чуть не упала – вцепилась в маленькое деревце, которое не могло дать надёжной опоры и качнулось в своей кадушке вместе со мной.

Резко одёрнув руку от него, хорошо хоть не сломала! продышавшись и дождавшись когда в голове прояснится, а органы чувств придут в некую стабильность, посмотрела теперь уже не ограниченным волчьим взглядом на то кафе. Хотя может лучше бы я не стала этого делать?

За столиком, стоящим рядом со стеклянной стеной, сидел Максим, ещё один мужчина и три молодые женщины: блондинка, брюнетка и рыжая – прям как на подбор. Женщины выглядели очень дорого: хорошая, правда, не вызывающая одежда, шикарные волосы, да весь их внешний вид кричал о роскоши обладательниц. Рыженькая сидела на стуле, придвинутом к стулу Максима. Его рука лежала на спинке соседнего стула, и создавалось впечатление, что ещё мгновение и невзначай соскользнёт с этой спинки и ляжет на талию, приобнимая женщину.

Она смеялась, немного запрокинув голову, а Максим, наклонившись, ей о чём-то говорил чуть ли не на ухо. Вот он отодвинулся, и его рука заправила прядку волос ей за ухо, совсем как мне недавно в самолёте. Приблизился к женщине, о чём-то сказал, отчего она опять, откинув голову, рассмеялась и, повернувшись к нему, ответила. Ещё мгновение и их губы встретятся в наверняка мягком и нежном поцелуе, а может в страстном, как он целовал меня когда-то: сначала мягко и нежно, с каждым мгновением углубляя поцелуй, который становился страстным, обжигающим.

Пошатнувшись, сделала шаг назад, ещё один, на что-то натолкнулась спиной,… я никак не могла оторвать взгляда от кафе, от Максима, который, не отдаляя лицо от рыжей, снова заправил локон за её ухо с другой стороны. Резко отвернувшись, метнулась к столику, схватила артефакт и побежала вниз, в номер.

Дрожащими руками несколько раз промахивалась карточкой мимо замка, не видела эту проклятую прорезь из-за слёз, которые сдержать не могла и они струились по щекам. В какой-то момент замок щёлкнул, я влетела в распахнувшуюся дверь, захлопнув её, пробежала в душевую, закрылась и, раздевшись, юркнула под тугие струи воды, которые могли заглушить рыдания, рвавшиеся из груди.

Проплакавшись до икоты, я лежала на диване в кабинете, невидящим взглядом глядя в потолок и пытаясь решить неимоверно трудную задачу, огромнейшую проблему! Как перестать испытывать к Максиму эти безумные чувства?! Как разлюбить его?! И вообще возможно ли это?!

Прикрыв глаза, вспомнила выражение: «Всё невозможное – возможно, стоит только приложить максимум усилий!» Что ж мне придётся вывернуть душу наизнанку, изгоняя из себя это безумное, болезненное чувство, которое раз за разом опустошает меня, ломает, причиняя боль.

В процессе рефлексии не заметила, как провалилась в тяжёлый сон, который не принёс мне на утро бодрости. Приняв душ и одевшись, я озаботилась возникшей проблемой: привести в порядок свою одежду. У меня уже накопились вещи требующие стирки, да и погладить не помешало бы. Только вот спросить: где стирать и сушить, не у кого – Максима, когда я проснулась, уже не было и только небрежно накинутое покрывало на кровати и смятая подушка говорили о том, что он всё-таки приходил ночевать.

Я со своими переживаниями уснула так крепко, что и не услышала, когда он пришёл, да и когда ушёл тоже. Пока грустно размышляла и складывала грязные вещи в пакет у меня начало урчать в животе, конечно ведь последний раз я ела в аэропорту, перед вылетом в Токио!

Решила сходить в то кафе, которое вчера увидела с мансарды, должно же там быть что-то съедобное? Надев бежевые зауженные брюки со стрелками, сверху натянула серебристый топ, подготовила укороченный пиджак и туфли на каблуке, я нашла свою сумочку и стала рыться в ней в поисках паспорта.

Не найдя искомое, вытряхнула содержимое на диван в гостиной и только потом с огорчённым стоном плюхнулась в кресло – паспорт, в обложку которого я вложила свою банковскую пластиковую карту, остался у Максима. Он его ещё во Владивостоке забрал, а перед посадкой положил вместе со своими документами в свой кейс.

Деньги я перевела в доллары, и все они были на карте, а вот налички не было. С грустью сгребла содержимое сумочки обратно и под аккомпанемент бурчащего живота собралась прогуляться по улице, обулась и тихонько выскользнула за дверь. Проходя мимо лестницы на мансарду, заметила за ней дверь.

Настороженно бросив взгляд по сторонам, и не увидев никого, прошла к ней, повернула ручку и к моей радости она оказалась не заперта. Выйдя позади дома, прошла по саду и вышла к дороге между одноэтажными частными домами, которая уходила резко вниз.