Контракт с Аншиассом

– А теперь вернитесь обратно.

Растерянно на него посмотрев, она всё же не смогла промолчать:

– Вы издеваетесь? – но совершенно не была готова к тому, что он, двинувшись ей навстречу и подойдя вплотную, наклонившись, едва ли не прошипит:

– Это я издеваюсь? Как вы посмели проявить такую отчаянную глупость! Вы поставили под угрозу выполнение мною приказа Подвладеющего!

– Я? – недоуменно распахнув глаза, Лиза попятилась, совершенно уверенная в том, что у мужика что-то где-то перемкнуло, а от таких надо держаться подальше. – Я ничего не совершала! Честно! Да и когда бы я успела? – пыталась вразумить его, но видимо напрасно, потому что он, двигаясь следом, вдруг остановился и яростно прорычал:

– Вы! Вы…

Лиза пятилась до тех пор, пока спиной не упёрлась в стену пещеры, стиснув ткань на груди, смотрела как мужчина, распаляясь всё больше и больше, приближается к ней, но решительно не отводила от него взгляда!

Знала бы она, что именно сейчас, именно в этот момент Махарадж, глядя в эти бездонные зелёные омуты, злится не на неё, а на себя! За то, что рушатся все его устои, всё то, во что он верил и считал незыблемым, несокрушимым, когда он смотрит на неё. Даже не смотря на то, что она сейчас испуганно прижимается к стене, с рассыпавшимися по плечам огненными завитками волос, не отводит своего решительного взгляда.

Резко отвернувшись, мужчина стремительно приблизился к пологу, но, протянув было руку, чтобы откинуть его, тут же её отпустил и, не поворачивая головы, поинтересовался:

– Когда вы в последний раз сидели в седле?

Шумно дыша, Лиза открывала и закрывала рот, сдерживаясь чтобы не покрыть русским и таким разнообразным матом этого мужлана. Но прекрасно понимала, к чему может привести её несдержанность. Поэтому прикрыв глаза, боясь сорваться на крик, тихо спросила:

– В седле? Вы издеваетесь?

– Отчего же? – предводящий с удивлением оглянулся.

– С того, что сегодня я вам рассказывала – на нашей планете мы передвигаемся другим способом, а езда в седле… у нас это считается увлечением, – чуть было не ляпнула, что весьма дорогим увлечением, но вовремя прикусила язык.

– Почему же тогда вы не сказали, что совершенно не приспособлены к такому виду передвижения? – он сделал шаг в её сторону. – Почему не сообщили что вам некомфортно и, в конце концов, – подошёл ближе, опять нависая громадой, – почему не сказали, что испытываете физический дискомфорт ещё в начале, не доводя дело до крайностей!

– Я… – Лиза ошалело захлопала глазами, задрав голову: – да как вам было сказать? Я же вижу, как вас гнетёт сам факт, что вы вынуждены меня сопровождать! Вы смотрите на меня так, словно ненавидите за сам факт появления на вашем пути! А я… я разве виновата в этом?! – распалившись от сказанного, она оторвалась от стены и сама шагнула к мужчине: – Моей вины в этом нет! Я вообще не должна была с вами встретиться и смею заверить, не горела желанием о каком-либо сопровождении! Я…

– Хватит! – прервал он её, и Лиза пару раз моргнув, выдохнула и словно сдулась. Так обидно и тяжело ей было, что хотелось сначала ударить его, теперь же просто, чтобы он ушёл. Сделав пару болезненных шагов в сторону матраса, она внезапно остановилась и резко обернувшись, спросила:

– А откуда вы… Сициц! – горько усмехнулась: она ведь доверяла малышу, а он…

– Здрад оказался разумнее вас! – жёстко отчеканил Махарадж. – Если бы вы были немного сообразительнее, то сообщили…

– А я не сообразительнее, – тихо прошептала Лиза, но мужчина всё же услышав её, замолк.

– Уходите, – попросила Лиза. Единственное чего она сейчас хотела – это обработать горящую кожу и лечь отдыхать.

– Самое первое и незыблемое правило – запомните его раз и навсегда: глава отряда отвечает не только за жизнь тех, кого ведёт под своим началом, но и за их здоровье! Здрад знает об этом правиле, а вот вы нет, поэтому сейчас ложитесь и… – тут мужчина на мгновение замялся, но будто пересилив себя, продолжил: – я осмотрю повреждения и окажу помощь.

Елизавета обернувшись, обескуражено посмотрела на предводящего, но встретила спокойный, уверенный взгляд.

– Вы врач?

– Я не лекарь, если вы это имеете в виду, но обладаю силой, и определёнными средствами, которые ускорят регенерацию, иначе вы завтра не сможете продолжить путь, соответственно и мы. Поэтому прошу вас лечь и дать мне осмотреть повреждения, – повторился, причём последние слова произнёс с нажимом.

Лиза прекрасно понимала, что он прав: «Но вот дело-то в том, где именно эти повреждения! А значит, придётся ложиться и оголятся перед ним?»

Переступив с ноги на ногу, Лиза неуверенно на него посмотрела:

– А вы не могли бы оставить то средство, о котором говорили, а я уж сама справлюсь. Тем более у меня тоже есть обеззараживающая и ранозаживляющая мазь.

Махарадж, нахмурившись, всё же засомневался. Ведь мир женщины тоже насыщен разными пусть и технологическими, но весьма впечатляющими достижениями, а значит:

– Как быстро происходит полная регенерация кожных покровов при нанесении вашей мази?

– Эм, вы имеете в виду, через какой период времени заживает?

– Да, вы правильно поняли. Так сколько потребуется времени?

– Я, я не знаю, – Лиза замешкалась с ответом. – Несколько суток, наверное, я, правда, не знаю! Мазь обладает в первую очередь сильным бактерицидным действием и…

– Элисавет, ваше средство не подходит! – решительно прервал он женщину. – С вашим способом лечения вы завтра не сможете продолжить путь. Я же вам предлагаю не только нанести средство, но и влить силу планеты, которую пропущу через себя. Поэтому и процесс регенерации пройдёт быстрее. К утру повреждения затянутся хоть и тонким, но здоровым слоем кожи, а вот внутренние повреждения останутся. Завтра на привале и к следующему утру процесс необходимо будет повторить дважды, и мы разрешим возникшую проблему.

Махарадж говорил уверенно и от услышанного у Лизы всё шире и шире распахивались глаза от удивления, но оставалась толика неверия, ну и смущение тоже никуда не делось.

– И я прошу вас закончить обсуждения, у меня ещё остались незавершённые дела, – оборвал он на корню все готовые сорваться с её языка возражения.

Нервозно потоптавшись с опущенной головой, Лиза всё же попросила:

– Отвернитесь.

Только после того как мужчина, мрачно на неё взглянув из-под нахмуренных бровей отвернулся, Лиза неуверенно расположившись на животе, укрылась сверху тканевым отрезом, прикрыв ягодицы, которым к слову тоже досталось, но совсем уж оголиться, не решилась.

Оповестив мужчину, что готова, замерла и совершенно не ожидала, что присев рядом, он коснётся кожи внутренней стороны бёдер мягко, аккуратно, от чего у неё сбилось дыхание.

Ощущения конечно же были не из приятных, потому что кожа болезненно вспыхивала там, где он аккуратными движениями наносил мазь, но сама ситуация была настолько пикантной, что мысли лихорадочными стайками метались у неё в голове.

Места прикосновения жгли огнём, но Лиза с облегчением почувствовала, что болезненные ощущения быстро проходят, и становится намного легче. Она ни слова не произнесла, когда ткань, прикрывающая ягодицы приподнялась, и их тоже аккуратно коснулись мужские пальцы, нанося волшебное средство.

При снижении неприятных ощущений от полученной травмы, стало намного легче, только вот дыхание Лизы становилось сбивчивей и горело лицо, а сердце стучало как тот самый кролик в барабан в пресловутой рекламе: «Энерджайзер».

– Элисавет, – раздалось над ней, охрипшим голосом: – я вынужден просить вас немного раздвинуть ноги, для лучшей обработки поверхности повреждённой кожи.

Сглотнув, и зажмурившись ещё сильнее, Лиза выполнила требование, даже не представляя, как смотрит на открывшуюся картину за её спиной мужчина.

Махарадж, озвучив просьбу, надеялся, но не ожидал, что женщина молча выполнит её. Он замер на несколько мгновений от открывшегося вида, но постаравшись взять себя в руки, принялся наносить мазь, не забывая при этом, аккуратно пропускать живительную энергию Эцишиза через себя, потихоньку вводить её целебные потоки в повреждённые ткани женщины.

Несколько ночей назад ему довелось запечатлеть её обнажённую, но тогда это было случайностью. Невольно украденный момент её жизни, когда она наслаждалась водными процедурами. Сейчас же она обнажилась перед ним добровольно, хоть и при не самых лучших обстоятельствах.

Аккуратно касаясь такой необычной, молочно-белой кожи, Махарадж с упоением наблюдал за скольжением своих пальцев, но при этом временами хмурился – ведь именно он был отчасти повинен в этой травме!

Когда увидел её омовение, образ женщины то и дело начал возникать у него перед глазами. Предводящий, утратив твёрдую уверенность в ранее заложенных ему ценностях, правилах, традициях – испытывал растерянность, а после злость. Сомнения терзали его душу, но сейчас, глядя на женскую спину, распахнутые бёдра, округлые и такие мягкие не только на вид, но и на ощупь ягодицы, он решил все размышления оставить на потом. Пока что он просто наслаждался созерцательными и тактильными ощущениями.

Когда женщина доверчиво раздвинула бёдра шире, у него возникло отчаянное желание провести пальцами по тайным, розоватым складочкам, скрытых такими же необычного, огненного цвета завитками волос. И это желание ещё сильнее выбило почву из-под ног мужчины.

Понимая, что ещё немного, и он сорвётся, совершит непоправимое, что в первую очередь разрушит его жизнь, Махарадж старался сосредоточиться только на помощи в лечении. Закончив и накинув отрез ткани, прикрывая бёдра женщины, стремительно поднялся и молча вышел.

Проснувшись вечером от тихой, но ощутимой волны энергии, что прокатилась по планете, которую местные называли – дыханием, Лиза с удовольствием потянулась. И вдруг поняла, что у неё практически ничего не болит! Нет, конечно, остаточные болевые ощущения остались. Но по сравнению с вчерашними – это было небо и земля!

Вызвав Сицица и не касаясь темы его вчерашнего поступка, она попросила о завтраке и, получив чистые вещи обратно, скрылась за ширмой. Приведя себя в порядок, Лиза молча приступила к завтраку, старательно игнорируя виноватые взгляды Сицица. Но перед тем как выйти на поверхность, всё же захватила одолженный ей неизвестным плащ. Он и от ветра, и от прохлады спасёт, да и капюшон можно накинуть так, чтобы полностью закрыть лицо.

Воины только начали собираться, чему она порадовалась. Неловко ощущать себя той, кого все ждут. Поэтому Елизавета, с удовольствием вдыхая ещё горячий после знойного дня воздух, не спеша прогуливалась в отдалении, дабы не мешать сборам, но и чтобы её не потеряли из виду.

Взгляд Лизы то и дело наталкивался на предводящего, который раздавая указания, одновременно сам лично вычищал рашциза. Отметив про себя, что невольно любуется его спокойными, отточенными движениями, пластикой, уверенностью, грустно улыбнулась.

Если бы всё сложилось иначе, и она попала в этот необычный мир молоденькой девчонкой, то и реакция у неё была бы соответствующая. Охи, вздохи и всякие сладко-розовые терзания: а может он в меня влюбился? ох, он меня увидел в таком неподобающе откровенном виде! а нравлюсь ли я ему? а он мне нравится? но…

Обхватив себя за плечи, Лиза отвернулась, глядя вдаль, не замечая как при этом взгляд того о ком она только что думала, метнулся к женской фигурке.

Улыбка Егорушки затмила все переживания, его смех, который она до безумия хочет услышать и никогда не видеть боли в его глазах – только это важно для неё, а остальное… Остальное останется в её памяти как напоминание о том, что сказки иногда случаются.

Осмотревшись, улыбнулась и вздохнула. Воины уже начали седлать рашцизов, а это значит снова в путь. На душе радостно от того, что за вчерашний день они преодолели такое расстояние, которое она бы пешком осилила разве что за неделю. И это самое лучшее и только это должно её беспокоить – внушала себе Лиза, старательно отмахиваясь от воспоминаний минувшего утра.

Пока Елизавета прогуливалась, воины закончили сборы и, оседлав своих животных, некоторые из них уже медленно выдвинулись вперёд, в то время как предводящий направился в её сторону. Стоило ему только подойти, Лиза всё же рискнула озвучить свой вопрос:

– Махарадж, прежде я хотела поблагодарить вас за помощь…

– Вы чувствуете себя лучше? – оборвал он её слова благодарности, но Лиза постаралась не обращать на его грубость внимания, в душе лишь досадуя на угрюмую натуру мужчины.

– Да, спасибо, только, – посмотрела на, заинтересованно косящегося на неё, рашциза, в глазах которого светился разумный интерес. И деликатно продолжила: – я всё понимаю, эти великолепные животные предназначены для воинов, но… может у вас найдётся какая-нибудь повозка, а? – просительно закончила и натолкнулась на ироничный взгляд предводящего.

– Повозки я вам не предложу, но поверьте: сегодня вам будет намного комфортнее.

Только после услышанных слов, Лиза обратила пристальное внимание на стоящего рядом рашциза и с удивлением отметила на широком седле нечто напоминающее подушку.

Когда по приказу Махараджа рашциз, немного выпустив воздух, припал к земле, предводящий легко подхватил женщину и усадил в седло, причём на этот раз боком. Сейчас сидеть было до безумия удобно, но только вот…

– А вы? – Лиза осмотрелась: сидя таким образом, она занимала намного больше места и соответственно пространства оставалось намного меньше для предводящего, что его ничуть не смутило. Обойдя рашциза с другой стороны, Махарадж легко уселся в седло, но при этом немного потеснив её ноги.

Лиза, заёрзала в попытке притиснуться к краю седла, туда, где оно, расширяясь, уходило вверх, и где располагались дугообразные ручки, похожие на рога буйвола. Но мужчина молча, не взглянув на женщину, придвинул её обратно, ближе к себе, одновременно издавая резкий свист. Рашциз, вновь набрав воздуха, поднялся и выдвинулся вслед за своими сородичами.

Путешествовать таким образом оказалось намного комфортнее и даже ещё не успевшие восстановиться после вчерашнего травмы, беспокоили Лизу только когда рашциз, ускоряясь втягивал переднюю часть и резко выбрасывал заднюю.

Только вот сама посадка в седле, близкое соприкосновение её ног с ногой предводящего и то, что он иногда придерживал её за талию, смущало Елизавету.

Сегодняшней ночью отряд сильно не торопился и рашцизы были скорее предоставлены сами себе, поэтому они то расползались в стороны, при этом двигаясь вперёд, то замедляясь, наоборот сближались. В этот раз Лиза смогла рассмотреть наездников, которые впрочем, тоже не отказывали себе в любопытстве.

Она отметила, что у мужчин Эцишиза немного отличается форма ушей, более массивен и жестковат подбородок. Причём это не отличительная черта отдельного представителя, а скорее черта их расы. А в остальном если бы не их внушительный рост, мощное телосложение и довольно смуглый цвет кожи, то отличий от земных представителей мужского пола практически не было.

Едва только отряд остановился на привал, и стоило Лизе коснуться земли, Сициц, будто поджидая этот момент, появился в мгновение ока. Видя, как малыш мучается, не стала откладывать с ним разговор, предоставив возможность объясниться. Впрочем, она и так знала, что он скажет: волновался за неё, переживал, что её самочувствие ухудшилось, а так как единственный кто мог ей помочь был предводящий, именно к нему он и обратился.

Посмотрев на понуро склонившего голову здрада, Лиза вздохнула:

– Сициц, ты уже парень взрослый и я тебе до вчерашнего дня доверяла. На этот раз постараемся оба забыть об этом инциденте и сделаем выводы, – в этот момент голова здрада поднялась, и он с затаённой надеждой сверкнул глазками бусинками.

Сердце Лизы сжалось от жалости. К нему видимо никто нормально не относился после смерти родителей, и вот в жизни маленького здрада появилась она, о ком он может и хочет позаботиться. Не проявив эмоций на лице, старательно спокойным тоном продолжила:

– Впредь, если тебя что-то будет беспокоить в отношении именно меня, ты не станешь об этом кому-либо говорить, а сначала посоветуешься со мной. Для меня стал неожиданностью визит предводящего, и то, что он узнал от тебя о моём состоянии. Но прежде всего, мне стало неприятно, что ты, не сказав мне ни слова, рассказал всё ему. Поэтому, пожалуйста, говори сначала мне, договорились?

Сициц тут же воодушевлённо закивал головой, и, придвинувшись к Лизе, уже смелее подвинул расставленные на переносной столешнице блюда с едой.

– Скажи: откуда ты взял всё это? – отпила ароматный, по вкусу освежающий травяной напиток, положила в рот маленькое печенье.

– Мне пледвотящий Махаладж лазлешил уходить к нему в целомнище и там блать, а у него здлады холошие и меня никто не обидел, – поделился он своими, для него очень важными, новостями.

– А что такое целомнище? Это дом предводящего?

– О, это огломный, огломный дом, – пояснил Сициц, заботливо двигая ближе к Лизе тарелочку с экзотическими фруктами, которые она, впрочем, всё равно не рискнула попробовать.

– Сициц, ты уже наверняка знаешь: куда и зачем я направляюсь? – задала Елизавета вопрос. Она видела, что настроение малыша резко испортилось, но решила прояснить ситуацию. Попробовать разрешить её так, чтобы потом самой, когда уйдёт в свой мир, не мучиться и не переживать за него. – Послушай, ты присмотрись к предводящему. И если тебе понравится то, как к тебе обращаются у него дома и не будут тебя там обижать, то я попрошу, чтобы он разрешил тебе остаться и служить ему. Ну а если нет, то будем надеяться, что Ведающая поможет, – Диза задумчиво смотрела на здрада.

– Пледводящий Махаладж холоший, у него здлады тоже холошие, – тихо обронил Сициц и, заметив, что тот, о ком он сейчас говорил, приближается, начал споро убирать со стола.

Елизавета уже готовилась опять отвечать на вопросы, но мужчина, внимательно окинув её взглядом, спросил:

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, хорошо, – Лиза не договаривала: саднящие ощущения вернулись, но почему-то сказать об этом она постеснялась.

Кивнув, предводящий, опустившись на колено и приложив ладонь к земле, что-то прошептал и тотчас перед ними выскочил здрад. Он был старше и намного выше Сицица. Отдав ему распоряжение так тихо, что Елизавета услышала лишь отдельные слова, Махарадж повернулся к ней:

– Вам необходимо обработать повреждения и после этого вы продолжите отвечать на вопросы.

Ну, а что оставалось Лизе? Только молча кивнуть и, бросив беглый взгляд по сторонам, пройти за споро установленную здрадом широкую ширму. Одно её порадовало – воины, мазнув по женщине взглядами, тут же вернулись к своим делам.

Вопреки ожиданиям, вся процедура в отличие от вчерашней, прошла очень быстро. Елизавета, через пару минут вскочив с воздушного матраса, быстро натянула штаны, при этом старательно отводя глаза в сторону от мужчины. Даже когда проворный здрад убрал и ширму, и матрас, а она отвечала на вопросы, то всё равно чувство неловкости не покидало её. Да ещё и понимание того, что предстоит опять передвигаться в одном седле, а вечером вновь пройти процедуру лечения, не добавляло ей спокойствия.

Когда они выдвинулись, Махарадж, держа в ладони кристалл уже другой формы, продолжал в пути задавать ей вопросы. Его очень удивила информация, случайно оброненная Лизой о глобальной сети. Само понятие интернет и то, что любой желающий от мала до велика, вне зависимости от социального статуса мог найти любые данные, начиная от букваря, заканчивая квантовой механикой – его просто шокировала! И хоть он и пытался скрыть свой вспыхнувший интерес за чуть нахмуренными бровями, старательно сдерживая всякое проявление и отражение эмоций на лице, но вот искры любопытства в глазах от Лизы скрыть не удалось. А она отворачиваясь, тихонько улыбалась. Это ведь как ребёнку рассказывать, что существуют вещи вполне обыденные, но сказочные для взрослого мужчины.

Привал на дневной отдых в этот раз был необычен. Если до этого они останавливались в приспособленных пещерах, то теперь Лиза с удивлением наблюдала, как рашцизы в буквальном смысле вырывают целые пласты каменистой почвы, образуя при этом внушительные круглые углубления, в которые появившиеся здарады установили сооружения похожие на земные шатры.

С радостным облегчением она наблюдала, как Сициц влился в работу, помогая другим сородичам и при этом даже о чём-то с некоторыми переговаривался. Затем подошла к одному из воинов, который сейчас чистил от пыли и комьев грязи своего рашциза:

– Могу я вас отвлечь? – Дождавшись когда мужчина, обратит на неё внимание, при этом так распахнув от удивления глаза, словно с ним табуретка заговорила, Лиза доброжелательно улыбнулась: – Прошу прощения, что отвлекаю вас, но просветите меня, пожалуйста, по поводу этих шатров. В них нам предстоит провести день?

– Да, цишисса, вы верно поняли, – отозвался воин. – Дело в том, что поблизости нет подходящих полостей, где мы могли бы переждать день. В шатрах хоть и душновато, но от губительного излучения Зааншары они укрывают хорошо.

– О, понятно, но… а как же рашцизы? Или для них излучение не опасно?

– Опасно, цишисса, но для них ставится специальный полог и углубление более объёмное и глубокое, так что не беспокойтесь, места всем хватит, – успокоил он, к концу разговора уже более добродушно глядя на неё.

Кивнув и поблагодарив воина, Елизавета отошла в сторону, при этом мельком заметив недовольно поглядывающего на неё Махараджа. Только когда она опять бросила на него взгляд, тот спокойно беседовал с группой своих подчинённых.

Когда лагерь установили, Лиза в выделенном ей шатре искупавшись, присела на матрас в ожидании Махараджа. Прождав его длительное время раздосадованная на себя и свою нервозность, перекусила, замоталась в лёгкий халат, выданный здрадом и легла спать.

Сон был тяжёлый: ей снился сын в том состоянии, в каком она его оставила, снился бывший муж, словно он пришёл к ним и хочет забрать Егорушку, но она, вцепившись в сынишку – не отпускает и с вскриком: «Не отдам!», Лиза проснулась.

В шатре было ужасно душно. Теперь она поняла огромную разницу – её палатка-полог хоть и была маленькой, но так не накалялась и сохраняла хоть немного прохладу, а нахождение здесь было сравнимо с баней. Вздохнув и умывшись тёплой водой, промаявшись с час, смогла опять погрузиться в тревожный сон.

Вечер Елизавета встретила в плохом настроении: она не выспалась, после проведённого дня в ужасно душной палатке-шатре опять вспотела и чувствовала себя грязной, потной, липкой, а когда Сициц, подготовив ей завтрак, сообщил, что сразу после него предводящий посетит Лизу для процедуры лечения, настроение испортилось совершенно.

Она едва успела перекусить, как полог палатки откинулся, пропуская Махараджа. Он тоже явно был не в настроении. Хмуро осмотрев женщину, только кивнул на её вежливое приветствие и чуть ли не приказал принять лежачее положение.

«Ещё бы отжаться приказал», – мысленно огрызнулась явно не в восторге от тона и поведения предводящего, который в её палатке смотрелся великаном в доме лилипутов.

Как и в прошлый раз Махарадж нанёс мазь быстро, даже немного грубовато касаясь кожи, а про внутреннюю поверхность бёдер вообще забыл. Лиза и сама легла так, что ему пришлось бы опять просить немного раздвинуть ноги. Но он молча нанёс мазь, резко встал и покинул шатёр. Лиза, полежав пару минут, чтобы мазь успела хоть немного впитаться, вынужденно поднялась. Уж очень отчётливо было слышно, как собирается лагерь.

Последующий ночной переход пролетел в полном молчании. Махарадж не проронил ни слова и сидел в седле так, будто палку проглотил. Во время привала Лиза быстро и лаконично ответила на такие же отрывистые вопросы, и они опять выдвинулись в путь.

Только спешившись у очередных полостей планеты, в которых им предстояло провести следующий день, Лиза, улучив момент, подошла к тому же воину, с которым беседовала накануне и поинтересовалась: через сколько ночей они доберутся до Ведающей. К её огромному удивлению воин, бросив на неё мрачный взгляд, посоветовал все вопросы задавать предводящему, а затем и вовсе круто развернувшись, отошёл в сторону.

Немного постояв, переосмысливая и ответ, и поведение воина, Лиза, прикусив губу, спустилась по тоннелю в подготовленную Сицицом комнату. Уже перед сном она пыталась понять, что могло такого произойти, что отношение и воинов и предводящего к ней резко изменилось?

Елизавета даже не догадывалась, что Махарадж действительно запретил воинам с ней общаться. Мужчине до ужаса не понравился её разговор с его воином и то, как она при этом улыбалась.

А Елизавета, перебрав в памяти последние события и так не найдя ответа, погрузилась в сон.

Следующие две ночи были похожи на прошедшую как близнецы. Напряжённое молчание во время поездки, воины, которые отворачивались в сторону, стоило ей только бросить на них взгляд и отвратительное ощущение, что она в чём-то виновата. В конце концов, так и не разобравшись, что же произошло, решительно отогнала от себя начавшее терзать её чувство обидной несправедливости.