Валлия

– Как? – даже не стала смотреть на него.

– Я думал, ты захочешь распустить волосы.

– Если не нравлюсь – не смотри, а мне и так хорошо.

Ничего не ответив, подошёл к окну, чуть пригнувшись, направил на меня объектив камеры:

– Не шевелись и смотри прямо, – сделав несколько снимков с разных ракурсов, внимательно посмотрел на меня:

– Нравишься. Очень.

От его слов вздрогнула, но он, уже отвернувшись, укладывал фотоаппарат обратно в чехол и не видел моего удивлённого взгляда. Резко встала, так что чуть не опрокинула стул.

– От меня ещё что-то требуется? Подписи, бумаги?

– Нет, – он даже не повернул головы.

Отвернувшись, уже направилась на выход с намерением, как говорится «Уйти по-английски», но была остановлена Максимом – он просто схватил меня за локоть и развернул лицом к себе:

– Знаешь в чём твоя проблема, Лия?

– Нет, – качнула головой и безуспешно попыталась выдернуть локоть, – Но думаю, ты меня сейчас просветишь, – произнесла язвительно. Он не обратил внимания на мой тон, а может просто сделал вид, что не обратил.

– Тебе с детства, близкие люди, защищая тебя, говорили об угрозе твоей жизни, об опасности, но ты не видела, не чувствовала её и в итоге сейчас для тебя это просто слово, не подкреплённое действием. Нечто эфемерное, фактически не существующее, что-то призрачное и не принимаемое тобой всерьёз. И даже смерть твоей матери не всколыхнула твоего инстинкта самосохранения, потому что ты никогда не видела тех, кто следит за тобой, охотится, не заглядывала в их глаза. Поэтому сейчас на все попытки тебя защитить ты обижаешься, как маленький, глупый ребёнок.

Его слова, колючий тон – болью отозвались во мне, я понимала, что отчасти он прав, но и он не знал, что я сталкивалась с чем-то гораздо хуже, когда не хочется жить, и не понимаешь, зачем вообще такая жизнь? Но объяснять ничего не стала, дёрнувшись, вырвала руку из его захвата:

– Конечно, обвинять легко, не так ли? А ты поставь себя на моё место и ответь честно хотя бы сам себе – смирился бы ты с такой жизнью, когда за тебя всё решают? Когда у тебя нет права выбора, когда тебя просто ставят перед фактом перемен в твоей жизни? И не смей говорить: что смерть моей матери прошла мимо моего сознания, что я отнеслась к этому легкомысленно – тебя здесь не было, муженёк! Тебя не было рядом и ты не знаешь, что я чувствовала и что чувствую сейчас! Хотя порой мне кажется, что тебе просто на это наплевать. Да, ты знаешь о моей жизни – цифры, текст, изложенный на бумаге в том досье, что на меня собрали твои прихвостни, но ты не знаешь, чем я живу, чем дышу и о чём думаю, мечтаю. Мы с тобой разные и далёкие, Максимильян, как два полюса. Я это поняла, хотя и не хотела в душе принимать! Да, сознаюсь: безумно не хотела, но теперь я это приняла. И тебе советую понять и принять: мы абсолютно разные, два незнакомца и лучше пусть это так и останется!

– Нет, Лия, сейчас у тебя не получится спрятать голову как страус от возникших проблем. Их нужно будет решать, и знакомиться мы тоже будем, Лия, и сближаться! Мы пара, Лия! Нравится тебе это или нет. И нам необходимо искать компромиссы…

– Если тебе это необходимо, – перебила я его, – то ты и ищи.

– Нет, ошибаешься – необходимо нам и чем быстрей ты это поймёшь и примешь, тем лучше, – видя, что собираюсь опять что-то сказать, он уже чуть ли не зарычал: – Нам ещё предстоит поездка в храм или ты уже забыла? И едем мы туда как муж и жена и, между прочим – это именно Ты разговаривала с Создательницей и после этого о тебе узнали в храме, так что – нам, Лия. Нам! Необходимо искать компромиссы и пути к примирению, пониманию друг друга.

Отвернулась ни слова не говоря, схватила с вешалки свою кофту и выскочила на улицу. Не оборачиваясь, направилась прямо в лес, просто шла, не останавливаясь и не вытирая бегущих по щекам слёз. Смотрела вперёд, изредка огибая деревья и кустарники, уходила всё дальше и дальше.

Гнев, обида так и клокотали внутри – я понимала, что он во многом прав, но он даже не задумался о том, почему я так поступаю, почему стремлюсь уехать. Хотя скорее всего не задумывался, потому что ему всё равно.

Впереди послышался звук воды – из-под земли выбивался родник, маленький, но упрямый поток воды выплёскивался наружу и терялся среди обильно растущей травы и россыпи диких лесных цветов. Подойдя ближе, стянула кофту, кинула её на землю рядом с лиственницей. Присев, прислонилась спиной к могучему, крепкому стволу дерева. Вытерла уже подсохшие дорожки слёз со щёк, посмотрела на небо сквозь густо качающиеся верхушки деревьев, втянула воздух – скоро будет дождь, тянуло озоном и свежестью, да и небо потихоньку затягивалось тучами.

Через какое-то время послышались ругательства и спустя пару минут, ко мне подошла Марта.

– Еле продралась сквозь кустарник, а ну-ка встань, – дождавшись когда я поднимусь, она, подхватив кофту, кинула на землю старое, выцветшее пальто, воротником которого, скорей всего и зацепилась за ветки растения, отчего и ругалась. Разровняв, присела на пальто и похлопала ладонью рядом.

– Вот сколько говорила тебе: не сиди на земле.

– А я на кофте сидела, – опустилась рядом с ней и опять прислонилась к стволу, – Ты знала?

– О чём, – она прислонилась к стволу рядом со мной, и так же откинув голову, закрыла глаза.

– О моём внезапном замужестве, – я усмехнулась, хотя опять хотелось завыть.

– Сегодня утром он мне сказал, прежде чем к тебе идти. Как ты? – обеспокоенно посмотрела на меня, потянувшись взяла мою ладонь, сжала. Я благодарно пожала в ответ.

Открыв глаза, запрокинула голову и посмотрела в небо. Поднялся ветер и сильно раскачивал верхушки деревьев, а здесь внизу ласково дул в лицо, оглаживая кожу.

– Плохо. Так плохо, что хочется выть. Марта, я не понимаю как можно вот так принимать решения и даже не задумываться о чувствах того за кого решаешь, да и кто дал ему право распоряжаться чужой жизнью?

– Чем же он объяснил свой поступок?

– Защитой. Чем же ещё? – грустно улыбнулась: – Сказал, что я на попытки меня защитить, обижаюсь как маленький ребёнок. Я знаю, что он прав, согласна с ним, что не ценю в должной мере того, что вы делаете для моей безопасности, – помолчала, собираясь с мыслями. Хотела уже продолжить, но Марта меня перебила:

– Попробуй взглянуть на ситуацию с другой стороны. Ведь появилась просто потрясающая возможность узнать все стороны своего дара. И, в конце концов, сможешь понять для чего же ты могла понадобиться тем, кто на тебя охотится. Как они могут использовать твой дар. А самое главное: в храме можно обратиться к Создателям не только по поводу дара, но и попросить защиты.

– Как же они могут защитить?

– Ну, я этого не знаю, но ведь можно узнать уже там. Так что как видишь: всё не так уж плохо! – закончила она, пытаясь меня воодушевить. Только я не прониклась, криво улыбнулась:

– Есть ещё одна проблема – замужество.

– Это да. Но ведь и эту ситуацию можно повернуть в свою пользу и подпортить не один клубок нервов одному волчаре, – и она подмигнула мне.

– Как? – я всё же не особо поверила в такую возможность и отнеслась к её словам скептически.

– Ну, это я тебе тоже объясню позже. А пока пошли-ка домой – скоро дождь пойдёт, – наклонилась, подняла пальто и направилась в сторону становки.

Действительно погода ухудшилась, и если ещё час назад ветер только раскачивал верхушки деревьев, а снизу едва прогуливался меж деревьев и кустарников, то сейчас уже разгулялся заметно больше, вовсю гнал тучи по небу и в отдалении слышались раскаты грома.

Мы всё же не успели и первые капли дождя упали на нас уже на краю леса, отчего дальше мы припустили уже бегом, что немного подняло моё настроение. Забежав в дом, спросила:

– Помнишь, в день Благодарения вы с Матвеем настойку какую-то пили? Не знаешь у него осталась ещё? – я стянула чуть намокшую кофту и развесила на вешалке. Марта убирая старое пальто, пропыхтела:

– Да конечно есть! Он же её сам и делает.

– А она как на оборотней влияет? Не случится чего-нибудь после употребления? – мы уже прошли на кухню, а Марта достав телефон, стала набирать номер.

– Да нет, у него там целый процесс. Потом объясню, – она махнула рукой и, выходя, прибавила: – На стол накрывай.

Ну, накрывать, так накрывать.

А дальше мы выпивали, хотя если честно сказать – пили!

Матвей принёс нам две бутылочки своей настойки, которая, кстати, была прекрасной: немного кисленькая, с явным ягодным ароматом и от этого пилась, как слегка хмельной компот. Под это дело легко и просто было делиться тревогами и с благодарностью слушать слова поддержки.

Марта поделилась своим планом наказания одного черного, бесстыжего волка, но только я очень сомневалась, что мне такое под силу. А предлагала она мне его не то что соблазнить, но что-то близко к этому, но к себе ни в коем случае не подпускать. Благо в помощь мне был артефакт, мой защитник, потому как без него, по словам Марты, у Максима даже шанса бы не было остановиться и не накинуться на меня, подтверждая своё право самца на самку. Выслушав её, бросила скептический взгляд и попыталась объяснить, что у такой серой мышки как я, шиш что получиться!

Вот тут Марта и позвонила Матвею, который принёс ей дополнительный аргумент для убеждения: ещё пару бутылочек наливки!