Валлия

Глава 15

Валлия

Стоило утром открыть глаза, взгляд тут же упал на белые коробки перевязанные синей шёлковой лентой. Вытянув их на середину комнаты, выбрала самую большую, с трепетом дёрнула ленту, сняла крышку, а там!.. Я стояла неподвижно и смотрела внутрь, затем осторожно вытащила и развернула – шубку! Замерев, держала её на вытянутых руках, рассматривая со всех сторон. Мех узнала сразу – песец.

Я и мечтать не могла о такой и даже мысли не допускала об этом. А сейчас прижимала к себе это светло-серую, пушистую красоту. Аккуратно разложив шубку на диване, открыла вторую коробку, из которой достала белые сапожки на плоской подошве с отделкой из меха песца такого же оттенка что и шубка. Закусив губу, поставила сапожки рядом с диваном и открыла последнюю маленькую коробочку, в которой были белые перчатки с серыми вставками. И тут эмоции перехлестнули через край – я упала на колени и, прижимая к себе перчатки, расплакалась. Не понимая, за какие заслуги мне подарили такое чудо и, испытывая радость, я, даже не вытирая слёз, сидела на коленях рядом с диваном и гладила мягкий, пушистый мех, прикладывала к щеке, прикрыв глаза, но не могла набраться смелости примерить подарки.

Не знаю, сколько бы я так просидела, но в окошко постучали. Увидев деда Матвея, по привычке помахала рукой, показала, что у меня всё хорошо. Пожилой мужчина приблизил лицо к стеклу и направился к входу в дом. Ругнувшись, я кинулась к дивану, схватила подарки, отнесла в спальню и побежала встречать гостя. Мужчина стоял в сенях.

– Ну, рассказывай.

– О чём? – удивлённо на него посмотрела.

– Заболела, али ревела?

И тут до меня дошло: услышав стук в окно, даже не подумала что глаза красные и наверняка опухшие, вот и выкручивайся теперь. Хотя врать ему почему-то не хотелось и, опустив голову, ответила:

– Ревела.

Он постоял, покачал головой, огладил густую рыжеватую бороду.

– Случилось чего?

Я отрицательно мотнула головой. Признаваться в причине слёз в любом случае не стала бы, а вот он может с высоты прожитых лет, подскажет мне, как реагировать на такой, безумно дорогой по моим меркам подарок, только надо со стороны зайти, не в лоб же у старика спрашивать.

– Маму вспомнила. Дед Матвей, а может, зайдёте, чаю попьём. Грустно одной сидеть.

– Чаю? Эт можно. А чем вкусным угостишь? – он, хитро улыбаясь, смотрел на меня. Я же к своему стыду вспомнила, что не готовила ничего. Пару раз открыв рот, всё-таки призналась:

– Ничем, но я могу быстренько что-нибудь испечь.

– Эт хорошо, сдобу я люблю. Давай так сделаем: мне по дому надо бы кое-чего доделать и, где-то через часик, может больше, зайду. Будешь меня угощать, а я советы мудрые тебе давать. Пойдёт так? – он опять улыбнулся в бороду. Я ответила улыбкой:

– Договорились.

– Вот и ладненько. Пошёл я, – и вышел за дверь.

Прошло чуть больше часа и у меня в духовом шкафу допекался бисквит, а на тарелке рядом с плитой высилась стопка блинов. В окно постучали, затем хлопнула дверь, и из сеней донёсся голос деда Матвея:

– Хозяюшка-а-а…

– Я здесь! – крикнула ему, – проходите на кухню.

Через пару минут рядом услышала:

– А я к дому даже подойти не успел, такие запахи унюхал! Ну прям, как дорогого гостя встречаешь. Я вот тут медка принёс – лесные пчёлки поделились, и вареньице сам наварил – малиновое. Малина лесная кислее, чем садовая, но аромат намного лучше. Говори чем помочь.

– Вы пока чаю сделайте, – обернувшись, кивнула на чайник. Поставив тарелку с блинами на стол, я достала из духовки бисквит и оставила на решётке остужаться. Мужчина разложил в чашки варенье и мёд, наклонившись, вдохнул запах выпечки, довольно крякнув, сел за стол.

– Ну, давай, чаёвничать будем.

Блины получились мягонькие, а с принесёнными гостинцами безумно вкусными.

Некоторое время мы молча угощались, я так вообще на еду накинулась. Как узнала, что Алина не приедет, так и не готовила ничего, всухую вообще питалась и то когда не забывала. Утолив первый голод под хитрым взглядом деда Матвея, встала, разрезала бисквит и, промазав, кремом поставила на стол. Добавила ещё чаю в большие кружки и села, откинувшись на спинку стула.

– А можно вопрос задать? Только он личного характера.

– А ты попробуй.

– Скажи, а как парой становятся? В том смысле ты проходишь, учуял, что хороший запах, манящий или какой? И что потом? Всё – обнюхались, снюхались и побежали парой? Вот все говорят – половинка души, – здесь я, конечно, приукрасила, пару раз только слышала и то от болтушек-помощниц Марты: Оксаны и Марины, – а вдруг понравится мне запах старого мужчины или наоборот мальчишки пятилетнего и что тогда делать? – протараторив, я сначала удивлённо смотрела на захохотавшего деда, а потом подпёрла подбородок кулаком, ждала, когда он отсмеётся.

– Ох, сказанула, – он вытер выступившие от смеха слёзы, – Создатели позаботились о нас таким вот образом: привлекательный запах у противоположного пола, только не у всех, а у тех, кто подойдёт тебе по темпераменту, по характеру. Нет такого, что бежишь по своим делам и вот она, та самая…не-е-т. Когда ты встретишь мужчину и почувствуешь тянуще-приятный аромат – это значит подходит он тебе. И, чем сильнее нравится запах, тем значится больше подходит. Вот друг у меня был, когда свою пару встретил, так говорит, запах был, словно из детства, оторваться не мог, надышаться, и жили они потом с жинкою, душа в душу. А кстати, чем сильнее дар у оборотня, тем сложнее ему найти ту самую. Тут ведь не только характер, нрав должен подходить, но и дар не конфликтовать. Вот, допустим, встретила ты мальчика и запах его тебе голову кружит, то это ж не значит, что тебе надо ждать, когда он повзрослеет, а ему жениться на старухе. Надо по жизни дальше идти и искать того самого, единственного, а может он сам тебя найдёт, только дождаться надо. Но есть ещё одна штука – парой сразу невозможно стать! Чем больше по времени находятся рядом мужчина с женщиной, тем быстрее образуется связь.

– А как же, ну если мужчина и женщина просто живут вместе, и запах у них не отталкивает друг друга, почему они не становятся парой? Те же самые оборотни, которые сейчас просто женятся?

– Не-е-т, тут другое. Запах тут просто нравится, но нет того притяжения, на подсознательном уровне, на душевном. Вот когда я встретил свою пару – Дарёну, то почувствовал, как меня будто канатом к ней потянуло. Этого даже не объяснить. Когда смотрел на неё, внутри всё узлом скручивало, вдохнув, не хотел выдыхать её запах. Уже после, когда связь завершили, да обряд прошли, мы друг друга в буквальном смысле чувствовали.

– Спасибо. Вы мне сегодня столько объяснили. Теперь я буду ждать, искать свою пару, – он встрепенулся, с грустной улыбкой посмотрел на меня:

– Ищи, дочка. Поверь, оно того стоит, чтобы годик, другой поискать, подождать. А то вон женятся просто так, детишек нарожают, а потом он, либо она, пару случайно встречают и не могут уже сопротивляться. Семья разрушена, деток потом не могут переносить, потому как запах их неприятен становится. Грустно это всё, не правильно, – он тяжело поднялся. – Тебе спасибо. Такими вкусностями накормила, – мужчина подошёл, чмокнул меня в макушку и, заметив, что хочу тоже подняться, махнул рукой: – Сиди уж или вон со стола прибери, дорогу сам найду, – и вышел из кухни.

Прибрав после нашего чаепития, зашла в спальню и уже без сомнений накинула шубку. Она была замечательная: верх приталенный, пышный расклешенный низ, который слегка прикрывал колени и большой роскошный капюшон. Шуба на мне смотрелась просто идеально! Осмотрев себя со всех сторон, вздохнула, жаль, что некуда носить такую красоту. Не в становке же, в самом деле, носить всё это.

Через четыре дня, рано утром приехала Марта. Я только проснулась, когда услышала, как хлопнула дверь. Пискнув от радости, побежала встречать её, закружила в объятиях – всё-таки я очень сильно привязалась к ней.

Уже сидя за столом, поведала Марте о произошедших событиях, пришлось рассказать и о приезде Максима, о подарках. Марта рассказала, как она провела эти дни, как тепло и радостно встретили её родные, и я искренне порадовалась, что несмотря ни на что она всё-таки поехала. Неожиданными были для меня её подарки – жемчужная нить для волос и чудесное платье.

– Жаль только, что теперь неизвестно когда смогу все это носить, – вздохнула я с грустью.

– Как это неизвестно? А о празднике Благодарения забыла? Приедут Алина, Алексей, вот за Максима не знаю, и здесь ко многим родственники приедут. Так что смело можешь выгулять обновки, а за праздничной кутерьмой мы от тебя внимание отвлечём, никто и не заметит, а заметит так всё равно не узнают. Ты такая красавица стала!

А я ведь и правда забыла о празднике. День Благодарения празднуют все оборотни: и волки, и лисы, и медведи – это благодарность Создателям за спасение, за то, что не оставили свои создания погибать и не оставляют до сих пор, помогая кому словом, кому делом, кому советом.

И хоть мы с мамой ни разу не получили помощи от этих самых Создателей, но всё равно каждый год седьмого января мы праздновали этот праздник и, в отличие от Нового года, мама ни разу никуда не уходила.

Нас с Мартой дела, заботы завертели, закрутили – необходимо было убрать весь домик, надраить всё до зеркального блеска, а ещё и вкусностей наготовить.

Уставшие за день и разомлевшие после водных процедур, мы в буквальном смысле расползлись по своим комнатам. Не знаю как Марта, но стоило моей голове коснуться подушки, я тут же провалилась в сон.

А утром я проснулась от гудка машины – продолжительного, громкого и, судя по всему, машина находилась рядом с домом. Еле разлепив глаза, пошлёпала на выход, даже не заботясь о том, как сейчас выгляжу. Было единственное желание: вырвать этот клаксон и засунуть водителю в м-м-м… куда-нибудь, да поглубже!

Но моей коварной мести не суждено было сбыться, так как на выходе из комнаты меня снёс ураган по имени Алина. Как же я рада была её видеть! Мы, то кружились, то обнимались, потом меня от неё отодрал Лёшка. Наобнимавшись с ним, была отправлена в ванную приводить себя в порядок, а когда вернулась, брата уже не было, только Марта с Алиной попивали чай на кухне.

– А где же Лёша? – поинтересовалась разочарованно.

– Так он уехал по делам. Завтра же большое гуляние и необходимо всё организовать. Ещё около озера благодарственные обряды провести, ну там уже, по-моему, Максим со старейшинами готовят. Но ты не расстраивайся, я тебе скучать не дам, – подмигнула мне Алинка.

– А я и не расстраиваюсь. Ведь это здорово! Будем сегодня тайнами женскими делиться! – подмигнула ей в ответ и утащила из под носа бутерброд.

После завтрака Марта отправилась к соседке, а мы с Алиной уселись в комнате перед камином. Она развалилась на пледе и привычно устроила голову у меня на коленях.

– Слушай, а тебе подарки понравились? – она лукаво на меня бросила взгляд из-под ресниц.

– Очень! Просто безумно понравились! Я сначала часа два не решалась примерить всё это великолепие. А потом даже расплакалась, увидев себя в зеркале, – Алинка после таких слов схватила мою руку, которой я поглаживала её голову и прижала ладонь к щеке. – А кто покупал, выбирал это чудо? – спросила и затаила дыхание в ожидании ответа.

– Выбирала я, а платили Алекс и Макс, – она потёрлась носом о мою ладонь. – Правда сначала я выбрала белую шубку, но Максим сказал, что тебе она не подойдёт, потом вот когда эту увидели, даже оба остановились – точно твоё!

– Оба? Лёша и Максим?

– Да нет, я и Максим. Алекс в стае остался, делами какими-то занимался.

Проговорив ещё где-то с час, она начала собираться, тем более и Марта подошла.

Пришла пора отправляться на озеро силы, которое было от нашей становки примерно в трёх часах хорошего бега. Они решили выйти пораньше, а я, конечно, не могла присоединиться к ним. На озере собирались оборотни, которые в данный момент находился в стае, а по задумке Максима, я вообще сейчас нахожусь где-то в Южной Америке.

Но я и не расстраивалась, решила это время использовать с пользой – погладила платье, сделала маникюр и в завершении всего, искупавшись, нанесла маски на лицо и волосы. Они были изготовлены волшебными руками Марты, и кожа лица будет мягкой и шелковистой, а волосы переливаться и радовать взгляд. Несмотря на то, что я упорно отгоняла одну въедливую мысль, но пришлось всё-таки признаться хотя бы самой себе – старалась я для Максима. Вот почему-то верила, что завтра он обязательно приедет.

Ночью вернулись усталые Марта с Алиной и легли спать, но я так крепко спала, что не проснулась.

Мне снился сон – густой и мрачный лес, такой бывает только поздней осенью после холодного дождя. Я продиралась сквозь колючие кустарники, которые цепляли ветками зелёное платье, подарок Марты. Осмотрев себя, едва сдержала слёзы: наряд мой был испорчен, шёлк потускнел и вся поверхность заляпана грязью, местами порвано. Но цель – продраться, пройти сквозь лес, была каким-то наважденьем. Я постоянно поднимала голову и смотрела на темнеющее небо.

Сквозь вой ветра, качающего верхушки мрачных деревьев, чуть слышно доносился женский голос: «Верь ему!». И я упорно шла, продираясь вперёд к маячившему впереди огоньку, бубня себе под нос: «И куда я иду? Что меня там ждёт?». Не выдержав, прокричала бушующему вокруг ветру: «Куда я иду?» и словно рядом, за спиной раздался тот же голос: «К теплу! К своему счастью! К пламени любви!». Заозиравшись по сторонам и, не увидев никого, всё же спросила: «Кому мне надо верить?» и, не дождавшись ответа, пошла дальше. Ещё один кустарник, опять цепляющиеся ветки, за ним ещё один и вдруг голос, словно в голове: «Своему сердцу, глупая. Верь ему!»

Проснувшись, резко села на кровати, дыханье сбилось. Нервно включила светильник и осмотрела руки, ноги: сон был настолько реалистичным, что кожа зудела, словно действительно остались царапины от веток. Но нет – чистая, гладенькая кожа, зато руки подрагивают и холодно, словно часть промозглого осеннего дождя проникла из сна в реальность.

Отдышавшись, прошла на кухню, выпила воды и, посмотрев на часы, легла. Уснуть никак не получалось и ворочалась я долго. Но, видимо в эту ночь, мне не суждено было поспать спокойно, потому что второй сон скорей всего предрассветный, был не лучше первого.

Я очутилась в зеркальной комнате, в какую сторону бы не смотрела, лишь видела своё отражение, умноженное в бесчисленное количество раз, и от этого стало жутко. Прикрыв глаза, подошла к зеркальной стене и, положив на неё ладонь, пошла по кругу, рассудив, что если и есть дверь, то на ощупь её будет легче найти. Поверхность была холодной. Пройдя безрезультатно несколько раз по кругу, я всё-таки раскрыла глаза и в этот миг поверхность стен, словно поплыла и начала стекать подобно ртути, образовывая вокруг меня сначала небольшую лужицу, но становясь всё больше.

Зачарованно смотрела: как она собралась и течёт вокруг моих ног, подобно маленькой, но бурной речушке. И голос женский, из первого сна, звучавший словно отовсюду: «Прими его».

Осмотрелась, вокруг лишь пустота, подёрнутая сизой дымкой. Опустив глаза вниз, увидела, что зеркальная субстанция, разорвав круг, стекла в большую лужицу передо мной и, приподнявшись вверх, взмыла каплей, застыв напротив моего лица. Прежний голос: «Прими», – и я протягиваю к капле руку, но на запястье выступает вязь рун чёрно-серебристых, неприятных, как будто сотканных из паутины.

«Как жаль. Кто ты?» и ветерок тёплым порывом охватывает меня, забравшись под подол ночной рубашки, пробежался по телу лёгким касанием, взметнув волосы. Схлынул и голос: «Ты та, кого спрятали», – через минуту: «Обидно».

А я пытаюсь снова дотянуться рукой до сверкающей капли… то одной, то другой, но итог всё тот же – проступающие паутиной руны не позволяют мне её коснуться и оттягивают руку вниз, словно на них навесили пудовые гири.

«А ты кто?» – возникает закономерный вопрос у меня и сразу же ответ: «Узнаешь. Что ты чувствуешь?» В этот момент я боком попыталась подойти к так манящей меня сверкающей капле, но нет, не получилось, в этот раз всё моё тело будто оплела та самая чёрно-серая паутина и я отпрянула.

Задумалась, а почему я к ней тянусь? И тут же, словно в груди, на каком-то подсознательном уровне поняла – она моя частичка, часть меня, и я хочу её вернуть. И голос, словно слыша мои мысли, певуче мне ответил: «Я рада этому. Но вот вернуть? Нет,… не получится. Я сожалею. Вернуть не сможешь, но сможешь прикасаться, совсем немного погружаться. Придётся побороться и учиться. Готова?»

Я не задумываясь, кивнула. «Ну что ж, я помогу», -ымка вокруг начала вращаться и я поняв, что скоро проснусь, прошептала: «Спасибо». Уже на грани сна и яви услышала: «Малышка, я рада возвращенью твоему!»

Резкий вдох и я распахиваю глаза. Из-за двери комнаты слышался разговор Марты и Алины, но с удивлением отметила, что не они меня разбудили, хотя разговаривали, не стесняясь громко, а меня словно отпустили из сна.

За завтраком, к которому присоединился Лёша, обсуждение прошедшего обряда, возле озера силы, прошло мимо меня. В другой раз я бы с удовольствием послушала, но сейчас меня никак не отпускало наваждение моих снов. Что-то загадочное и непонятное в них было, и только фраза Алины вывела меня из задумчивости.

– Я столько раз мечтала в ночь Благодарения услышать голос.

– Алиночка, но ведь Создатели приходят только к тем, кто нуждается в помощи. А если ты не слышишь, то значит, у тебя всё хорошо будет.

– Это да, сон у меня был светлый и …

Я выронила ложку, которой помешивала чай.

– Создатели?

– О-о-о сестрёнка, теперь понятно, почему ты сегодня, словно не стой лапы встала, – усмехнулся брат, – Неужели довелось побеседовать?

– Алексей! – Марта гневно на него посмотрела. – А ты, Лия, даже не вздумай ничего рассказывать – эти сны касаются только тебя!

– Ладно, ладно, – Лёшка махнул рукой в строну Марты, – не шипи!

Марта бросила на него разгневанный взгляд, а мы с Алиной укоризненно посмотрели.

– Да что вы смотрите на меня так? Прям уже ничего не скажи, не пошути! Я ж не просил рассказать мне! Вы мне лучше скажите: что у нас по планам? Куда пойдём, что делать будем? Там кстати Матвей в гости приглашал. Может к нему, наверняка одиноко старику или сюда позовём?

– Лучше сами к Матвею пойдём, – решила Марта, – тем более, если сам приглашал. И гостинцев с собой прихватим, – Марта решительно поднялась, отправив Лёшу разносить соседям подарки, меня и Алину прихорашиваться, сама собирала праздничные гостинцы.

С самого утра я только и думала: приедет ли Максим? Можно было бы конечно спросить Алину, но как задать вопрос так, чтобы получилось вроде как мимоходом, я не знала. Не умела я плести эти словесные кружева, у меня либо молчать, либо сказать прямо.

Сидя на табурете и ожидая пока Алина заплетёт мне косу и вплетет подаренную Мартой жемчужную нить, я тихо вздохнула. Закончив, Алина отошла и осмотрела меня:

– Эх, жалко, что приходится здесь сидеть! Сейчас бы по посёлку прогуляться, ты бы точно фурор произвела!

Посмотрела на себя в зеркало и выдавила весёлую улыбку:

– Ничего, буду красоваться перед дедом Матвеем и Лёшей.

Алина вышла в другую комнату, бросив на ходу:

– Может и Максим приедет.

– Обещал приехать? – спросила и затаила дыхание, ожидая ответа.

– Да говорил, что попробует выбраться, – донёсся её ответ. – Только думаю, вряд ли получится, – она подошла к зеркалу, я же сделала вид что любуюсь заплетённой косой, но не вытерпела и всё же спросила:

– Почему?

– Так в стае гулянье. Алекс здесь, надо же кому-то приглядывать за всеми. А то мы ж оборотни народ горячий: от гулянок до драк недалеко.

– И что, часто драки бывают? – я нахмурено на неё посмотрела.

– Бывают. Куда ж без них. Стоит кому-нибудь взгляд неправильный кинуть на чужую волчицу, да ещё комплиментом одарить – всё драке быть. А тем более сегодня, в честь праздника мужики наверняка коньяк достали, – она вздохнула. – Только альфа своей силой и разгоняет дебоширов, да ещё старейшины могут приложить.

– Алин, а сколько в стае старейшин?

– Как и положено – четверо.

– И они сейчас все в посёлке?

Она пожала плечами:

– Не знаю. В нашей стае ведь четыре больших посёлка, не считая вот таких вот становок. Так что во избежание как говорится неприятностей, по одному старейшине по посёлкам разъезжаются. В Центральном альфа остаётся. Вот и обеспечивают порядок, – она покрутилась перед зеркалом. Из кухни позвала Марта. Всё было готово, и мы направились в гости.

Время за беседами, шутками, летело незаметно. Немного захмелевшие Марта с дедом Матвеем тихо беседовали, что-то вспоминали из прошлой жизни. Я, брат и Алина сидели отдельно, смеясь над рассказами Лёшки, и было на душе так светло и спокойно, что казалось, я вся пропитываюсь этой атмосферой умиротворённости. Только разочарование что Максим не приехал, тлело угольком в глубине души. Я даже не замечала, как время от времени «выпадаю» из разговоров задумываясь: «Может он всё-таки приезжал, а нас нет?» Но понимала, что он бы позвонил.

Прислушивалась к звукам за окном, бросала взгляды на уже чуть начинающее темнеть небо и неутешительно посматривала на часы, висевшие на стене. Опять бросила взгляд в окно, как услышала:

– Лейка, ты что-то отрешённая какая-то, – брат и Алина вопросительно на меня посмотрели, – О чём мечтаешь? В каких облаках витаешь?

Улыбнувшись, качнула головой:

– Не мечтаю. Иногда вспоминаю сегодняшний сон. Ещё хочется на улицу выйти, прогуляться, взбодриться. Да и в шубке покрасоваться, а то когда ещё случай будет? – Выкрутилась, сказав первое, что пришло на ум и не ошиблась.

– Ой, я бы тоже прошлась, – Алина зевнула и потянулась, – после всех съеденных вкусняшек в сон начало клонить.

– Ну так, а чего тогда сидим? Пусть вон Марта с дедом дальше сидят, а молодёжи требуются движения. – Алексей поднялся и тоже потянулся. – Дамы, приглашаю вас на прогулку, – он манерно поклонился, едва сдерживая улыбку, – Выгуляю вас и ваши шубы.

– Тьфу ты, дурак, – Алинка хлопнула его по спине, – Выгуливают собак! – я же рассмеялась.

– Приношу вам свои глубочайшие извинения. Прогуляю вас и ваши шубы, – он опять манерно поклонился и получил от меня и Алины шутливые подзатыльники.

– За что? Я тут понимаешь, перед ними расшаркиваюсь, и где спрашивается благодарность? Поклоны где, реверансы?

– Иди уже, – мы с Алинкой со смехом подтолкнули Лёшку на выход, – Кавалер ты наш выгуливающий.

Мы уже собирались выходить, как услышали звук подъехавшего автомобиля. От волнения сердце участило ритм, ладони вспотели. Почему-то верилось, что это Максим всё-таки приехал. Когда мы вышли на улицу, я от досады чуть не расплакалась: из остановившейся рядом с домом машины вышел незнакомый мужчина, девушка и мальчишка лет пяти.

Алина с Лёшей, проходя мимо, поздоровались с мужчиной, поздравили с праздником и пошли дальше, я же замешкавшись, с горечью разочарования смотрела на прибывших.

На крыльцо вышли дед Матвей и Марта, тепло с ним попрощавшись, она подхватила меня под локоток и повела мимо приехавших. Также поздоровавшись, и поздравив друг друга, мы пошли по направлению к нашему домику.

– Хорошо-то как! – Марта, откровенно наслаждаясь, глубоко дышала морозным воздухом, приподняв лицо и довольно щурясь под лучами уже собирающегося к закату солнца. Я оглянулась на приехавших, но Марта дёрнула меня за локоть.

– Не подглядывай.

– А это кто?

– Зять Матвея с детьми. Каждый год приезжает, но Матвей ни разу с ним не заговаривал. Только с внучкой общался. Сегодня вот решился всё же поговорить.

Мы не спеша шли по становке. Под ногами похрустывал снег, отдалённо доносились чьи-то разговоры, смех. Я поглубже натянула капюшон.