Одно большое расследование

– Томас, не дави, пожалуйста, я и без того сильно переживаю. Мне как-то некомфортно тут.

– Ты справишься, я знаю. Ты же отлично играл фотографа.

– Если бы ты знал, как мне это не нравилось. Эх, очень хорошо, что это все закончилось. Хотя даже в те времена ты мне очень нравился, Томас, особенно твоя проницательность, ты уже столько раз обводил всех вокруг пальца… Ой, что-то я разболтался… эм…

– Давай сфокусируемся на деле.

Они зашли на тот самый травяной ковер и не спеша двинулись мимо шезлонгов. Большая часть из них пустовала, но те, что были заняты, стойко держали на себе людей-тучек.

– Ну вот мы и в так называемом VIP-классе, – негромко сказал Кин. – Интересно, а кто тут будет обслуживать этот самый важный и элитарный класс?

– Такие, как я, – ответил Томас.

– Не понимаю, ты сейчас про что?

– С такой же погодой, как у меня.

– А-а-а… Давай присядем, просто я что-то устал идти.

Как только Кин присел на один из шезлонгов, к нему подбежал мужчина средних лет, на голове которого была шапка-зонт. Его головной убор закрывал его от его персонального ливня.

– Чего желаете, о уважаемый? – спросил мужчина.

– Ой, простите. Мы гости в вашем мире и не совсем еще разбираемся в ваших обычаях, – ответил Кин, посмотрел на Томаса и тут же добавил: – У меня к вам есть большая просьба: относитесь так же уважительно к моему приятелю Томасу, как относитесь ко мне.

– Но… о уважаемый, другие особые жители могут неправильно это понять, и тогда наш строй окажется под большим сомнением у жителей всей планеты. Ведь даже сейчас многих такой порядок не устраивает, и люди начинают выступать против. Но я говорю слишком много, простите, о уважаемый.

– Обратите внимание на мою повязку. Всем жителям будет видно, что я просто слуга и не являюсь жителем этой чудесной планеты, – включился в разговор Томас. – И будьте так любезны, представьтесь.

– Авди мое имя, о уважаемые.

– Меня зовут Томас, моего хозяина – Кин. Приятно познакомиться, Авди.

– И мне, о уважаемые! Чего вы желаете?

– Меня, как писаря, в первую очередь интересуют разговоры, вы догадываетесь почему?

– Да, конечно, о уважаемый, я готов вас развеселить интересными рассказами, а если пожелаете, – песнями и стихами.

– Нет, я хочу, чтобы мы просто поговорили и вы ответили на мои вопросы.

– Хорошо, о ува…

– О уважаемый. Первый вопрос: почему вы всегда так к нам обращаетесь?

– Такое обращение закреплено нашим кодексом. Там написано: «При обращении к вышестоящему лицу следует использовать обращение „О уважаемый“ или „О уважаемая“. Другие обращения недопустимы и подрывают планетарный строй».

– Замечательно. Раз мы выше вас по какому-то рейтингу, то у нас есть право приказать вам обращаться к нам без этого оборота, так ведь у вас правила работают? – спросил Кин.

– Да, о у… Да, все верно, – ответил Авди.

Томас слегка кивнул Кину, одобряя его сообразительность.

– Каким образом строится иерархия жителей планеты? – продолжил Кин.

– Наибольшим уважением у нас пользуются жители, у которых над головой летают тучи, далее идет молодежь, у них светит солнце над головами, а дальше все довольно-таки просто: чем сильнее и хуже над твоей головой осадки, тем ниже твое место в нашем обществе. У меня над головой идет ливень, я могу работать только в качестве прислуги. Это на самом деле неплохая работа, и я за нее крепко держусь. Большинство жителей с осадками являются безработными, и они либо попрошайничают, либо просто идут жить в дома для безработных, где их кормят и дают какие-нибудь мелкие поручения. Самым везучим достаются и места для ночлега, остальные образуют небольшие коммуны и строят себе места для сна из подручных материалов.

– Ну а если ребенок серьезно заболел и у него над головой изменилась погода, что обычно вы делаете в таких случаях?

– Томас, это очень больной для меня вопрос. Я так потерял свою шестилетнюю дочь, красавицу Мираилью. Около десяти лет назад она заболела и, как вы и сказали, у нее изменилась погода над головой. Согласно нашему кодексу, «в случае неестественного изменения личной погоды человека устанавливается временный блокатор его положения в обществе на срок в количестве пяти дней с возможностью пролонгирования на три дня, но не более пяти пролонгаций». Получается, всего в лучшем случае дается двадцать дней, но это на самом деле очень редкий случай. До того как у меня забрали дочь, я смог всего дважды добиться продления блокирования ее положения.

– Забрали? – сильно удивился Кин.

– Да, так получилось, что мне не одобрили третье пролонгирование, и, так как над ее головой шел мелкий снежок, ее отправили в худший район города, можете называть его трущобами. Как раз в том районе и образуются коммуны. Только вы не думайте, люди там хорошие, и они пытались помочь Мираилье, но туда не вызвать врача и там не найти лекарств. Я пытался тайком передать из своего района в тот все, что смог найти в аптеке, но меня поймали служители правопорядка и все отняли. Я выхватил у одного из них дубинку и попытался с ее помощью выломать часть ограды, отделяющей трущобы, чтобы хотя бы увидеть свою малышку, но меня повалили на землю и избили до полусмерти. Спустя несколько дней мне сообщили, что моя дочь умерла…

– Мои искренние соболезнования, – тихо произнес Томас.

– Нам очень жаль, – добавил Кин.

– Вам самому не кажется, что на вашей планете вы живете неправильно? – спокойным голосом задал вопрос Томас.

– Тише, тише, у нас будут проблемы за такие слова. Может, вас и отпустят, а мне точно не поздоровится, и самое легкое наказание, что меня ждет, это потеря работы.

– Хорошо. Как давно в вашем обществе работают эти правила?

– Около трех лет назад на нашу планету прилетели исследователи, так как до них дошли слухи о необычной малой погоде, которая летает здесь над всеми разумными существами. Они занимались исследованиями несколько месяцев, потом предложили нашему руководству эффективный план по развитию и процветанию планеты, который состоял в том, чтобы разделить всех жителей по погоде над их головами и на основании этого распределить между ними права и обязанности. По мнению ученых, их план позволил бы ускорить прогресс на нашей планете, так как люди молодого возраста с цепким умом освобождаются от рутины и могут полностью посвятить себя науке, творчеству и другой созидательной деятельности.

– Судя по развалившимся в шезлонгах и получающим удовольствие жителям, что-то пошло не так.

– О Томас, пожалуйста, тише. Не надо так сильно привлекать внимание, нас же слышат.

– А эти правила распространяются на руководство планеты? – продолжал задавать вопросы Томас.

– О уважаемый и вы двое, вы все нарушаете строй нашей планеты, сейчас вы будете задержаны и отправлены в верховный сенат. Пожалуйста, не сопротивляйтесь аресту.

Разговор был прерван тремя охранниками, подошедшими к беседующим Кину, Томасу и Авди.

– Вы обвиняетесь в попытке нарушения планетарного строя и свержения верховного правительства. О уважаемые чужаки, на нашей планете нет хуже преступления, и вас ждет наивысшая мера наказания, – сказал самый крепкий и высокий охранник.

Томас посмотрел на группу, которая подошла к ним, над всеми было солнышко, слегка закрытое просвечивающим облачком. После он спокойно повернулся к ним спиной и протянул руки назад для наручников.

– Но Томас, – сильно удивился Кин, – у нас же еще столько работы. Ты чего?

– Безусловно, наша работа тут еще не закончена, – спокойно ответил Томас.

Рядом стоял и тихо плакал Авди, он понимал, что после проведения таких бесед его ждут только коммуны, если его вообще оставят в живых. Он стал очень робким и покорным, неотвратимость наказания как будто лишила его внутреннего стержня. Его взгляд стал безжизненным, по нему было видно, что весь мир для Авди обесцветился, превратившись в картину, состоящую лишь из серых пятен.

Охранники заковали руки всех троих обвиняемых в холодные пульсирующие ярко-алым свечением кандалы. Только Кин слегка сопротивлялся своему задержанию, но понял, что деваться ему некуда и лучше покориться, как сделали его товарищи. Две троицы начали свое движение, минуя лежаки с развалившимися на них людьми. Кин удивленно смотрел на них, Авди глубоко и тяжело дышал, опустив голову, Томас всмотрелся в кучки людей, потом поймал взгляд Кина и без единого звука губами сказал: «Дай мне твой браслет». Напарник смог прочитать по губам и понять всю фразу и начал незаметно расстегивать замочки на своем любимом аксессуаре.