Та, что сильнее ветра

Несмотря на бурную ночь на работу Виктор пришел вовремя. Три чашки, крепкого и черного, как деготь кофе сделали свое дело, он чувствовал себя почти бодрым. На автобус он, конечно, опоздал, пришлось немного померзнуть, но следующий подошел довольно быстро, а пока ехал свои пять остановок, прижатый со всех сторон закутанными телами, полностью согрелся. На проходной его поприветствовал Михалыч. Охранник, которого Виктор помнил еще с тех пор, когда проходил на заводе практику, с годами совсем не изменился. Может чуть побелели усы, как у казаков с известной картины, да подвыцвели когда-то ярко серые глаза, а в целом все изменения за последние годы были связаны только с одеждой. Зимой – цигейка, летом – брезентуха.

Дядь Миш приветственно поднял руку, но ничего не сказал. Значит Федор на завод не заезжал, умотал с шефом, как и говорил и не успел поделиться новостью. Сам Виктор решил никому не говорить. На работе все знали, что Ольга вот-вот родит, но вопросов не задавали. Работы с утра было много и Виктор сам не заметил, как прошло часа три, но последний час, из тех, что отвела санитарка тянулся долго. Он раз пять посмотрел на часы, прежде чем поднялся к начальнику цеха позвонить. К кабинету шефа, скворечнику, как они его называли вели десять сделанных из железных прутьев ступеней. Каждый раз когда он поднимался они прогибались и лестница начинала вибрировать, а сейчас Виктор этого даже не заметил.

– Можно?

Начальник, суровый сибиряк, оторвал взгляд от бумаг, который был завален стол, молча кивнул на телефон, мол звони куда надо, и вышел из кабинета.

Виктор набрал номер, который ему дали в приемном покое. Занято. Он набирал его еще три раза, пока на четвертый на том конце трубки не раздался замученный женский голос. «Белых? Секундочку, – послышалось шуршание бумаг. Слышно было как в кабинет кто-то зашел и женщина, зажала трубку рукой. – Да есть такая. Не переживайте все нормально. Еще рожает». – «Как рожает? Все уже должно было закончится?» – «Говорю вам. Не переживайте. Перезвоните через два часа», – в трубке раздались гудки отбоя.

Прошло не меньше минуты, пока Виктор осознал, что по-прежнему стоит у стола с силой сжимая ставший липким пластик трубки. «Все, хватит», – помотал головой, как будто хотел вытряси из головы переживания, которыми была наполнена голова и пошел работать.

Следующие два часа тянулись еще дольше. Когда до назначенного срока оставалось минут десять опять поднялся к шефу. Тот, как и прошлый раз указал на телефон и вышел. На сей раз дозвониться получилось почти сразу. Судя по всему, сменилась смена, трубку взяла молодая девушка. Она тоже не сказала ничего нового, посоветовав не беспокоится и перезвонить позже.

Работать получалась все хуже. Пару раз Виктор чуть не остался без пальца, замешкавшись при обработке детали, потом плюнул и вышел в курилку. На площадке кроме него никого не было. Оно и к лучшему. Затянулся и попытался успокоиться. «Что происходит? Почему они ничего не говорят. Надо сейчас же отпрашиваться и ехать. Здесь я с ума сойду». Решение принято, Виктор решительно затушил окурок.

– Где тебя носит? – набросились на него товарищи, стоило только войти в цех. – Анатольевич, тебе везде ищет.

– Что случилось?

– Да, кто его знает. Вон смотри к себе поднялся. Иди.

Виктор бегом пересек площадку и взлетел по лестнице.

– Искал?

– Дверь закрой. Тебе звонили.

– Что с Ольгой? – слова вырвались сами собой.

– Хорошо все с твой Ольгой. Пузырь с тебя Геннадич. Дочь у тебя родилась! 5600! Я как услышал не поверил. Ольга, как тростинка, а дочь выносила богатыршу!

Резко заболело горло и защипало глаза. Жива. Все нормально. Да бог с ним, пусть будет дочь.

–Уже решили, как назвать?

– Мы, как-то не думали. Сына ждали.

– Мало ли что ждали. Ювелир ты у нас Геннадич, – начальник вышел из-за стола и похлопал по плечу друга.

Новость тут же разлетелась по цеху. Как раз закончилась смена и мужики вместо того, чтобы расходится собрались в кабинете у шефа. Стол в мгновение был очищен от бумаг и на нем сама собой появилась нехитрая закуска и бутылка коньяка. – Спасибо девочкам из столовой и Анатольичу. Давно стоит. Все ждал повода подходящего, вот он и случился, – шеф откупорил бутылку разливая янтарную жидкость по стаканам. – Понемногу. Виктору еще в больницу ехать. А у нас там скоро еще повод будет, – улыбнулся он Семену, товарищу Виктора, чья жена тоже должна была вот-вот родить.

Коньяк теплой волной прокатился по телу и еще долго согревал его, пока он трясся в автобусе до больницы. По пути забежал в магазин купил мандаринов, январь почти закончился, но главные новогодние фрукты еще можно было купить, коробку конфет и бутылку шампанского.

– Ну вы даете! – засмеялась сестричка в больнице, увидев, что принес заботливый муж. – Вы бы еще селедочку положили, -Виктор почувствовал, что краснеет.

– Это не ей. Это доктору и вам!

– Спасибо, конечно. Только вы сами это доктору отдадите. Она просила позвать, когда вы придете. Подождите, – девушка выскользнула за дверь.

В груди было по-прежнему тепло, то ли от коньяка, хотя прошло уже часа два, то ли от самой ситуации. Глуповатой улыбка время от времени озаряла его физиономию, сестричка не шла и он уже подумывал о том, что бы присесть на единственный стул, который притулился в самом углу холла. Его так разморило, что он даже не сразу отреагировал, когда появилась доктор.

– Здравствуйте Виктор Геннадьевич. Спасибо, что дождались, – Виктор который буквально на секунду прикрыл глаза, вздрогнул.

– Разве мог не дождаться. Спасибо за дочь ….,

– Евгения Вячеславовна. Виктор Геннадьевич, мы уже поговорили с Ольгой Николаевной и объяснили ей ситуацию. – до Виктора стало доходить что происходит что-то не то.

– Хватит ходить вокруг да около. Что случилось? Что с женой и дочерью?

– Не переживайте с вашей женой все в порядке. Роды были долгими. Она устала и сейчас отдыхает. Что касается дочери то, как я уже сказала. Плод был очень большой. Возможно, это произошло из-за узости родовых путей или деформация началась еще в период созревания.

– Хватит умных слов! Моя дочь…, она жива?

– Не переживайте, ваша дочь здорова. Почти. У девочки деформирована правая рука и прогноз по ее развитию мы сейчас дать не можем. Возможно, она может причинять ей некоторые неудобства в будущем. В самом крайнем случае рука может не развиться, и она не сможет ее пользоваться.

– Замолчите! – Виктор не заметил, явно повысил голос. Легкое опьянение прошло. Внутри все кипело, в глазах защипало толи от слез, толи от злости. – Я вам не верю.

– Я должна была вам это сказать, – голос врача звучал на удивление тихо, даже печально. Женщина постояла еще минутку, затем развернулась и вышла и в этот момент в холл заглянула сестра.

Виктор молча сунул ей пакет с подарками, как будто хотел побыстрее от них избавится, резко развернулся и вышел в темноту.

Глава 3

1

Новость о том, что с ребенком неладно просочилась, как дождь сквозь прохудившуюся крышу. Зима темнеет рано. На улице еще не было пяти, когда бабушка зажгла в кухне свет. Теплое желтое пятно от низко висящего абажура освещало стол, накрытые купленный по случаю пленкой в бело-голубую клетку, горшки на подоконнике, мама любила цветы, вот и сейчас несмотря на время года герань цвела вовсю, туда где висели кухонные шкафы, гордо именуемые гарнитуром свет почти не доходил и Виктор для удобства провел специально для мамы еще одну лампу, которую можно было зажигать, когда нужно было что-то сварить или пожарить. По правде сказать, делала она это редко, на кухне она все знала и могла готовить с закрытыми глазами. Бабушка, которая взяла пару дней отпуска, помочь с внучкой пока дочь в больнице, этой лишней лампочке тоже не доверяла. Еще днем, она забрала внучку из садика пораньше, замесила тесто, а чтобы нажарить пирогов света хватало.

Леночке было четыре, но она уже была слишком серьезной для своих лет и напоминала маленькую женщину, которая должна заботиться о папе, пока мама в больнице. Наличие в доме бабушки не только не снижало градус ее ответственность, а скорее добавляло. Все время пока Нина Михайловна возилась на кухне, она спокойно сидела на табуретке, так же как и стол придвинутой к стене и наблюдала за женщиной.

– Папа сейчас с мамой? А правда, что у меня сестренка родилась? А какая она? Как думаешь, мне разрешать с ней играть в дочки- матери? Она будет моей дочкой.

Бабушка отвечала, но сама при этом старательно отводила глаза. Из больницы, где работала ее давняя знакомая ей тоже позвонили. Толстая стрелка часов давно миновала восемь и подбиралась к девяти, когда послышался звук проворачиваемого в замке ключа.

– Папа! – Лена бросилась в прихожую.

Виктор подхватил на руки дочь и крепка прижал.

– Пап, отпусти мне больно.

– Извини солнышко, соскучился?

– Ты был у мамы? Бабушка сказала у меня теперь есть сестренка? Как ее зовут? Ты ее видел?

– Эй, погоди я так быстро не отвечать не умею.

Виктор спустил девочку на пол и глянул на тещу, все это время молча стоявшую у входа в гостиную. По взгляду догадался, что она уже знает, но при внучке старается вести себя, как ни в чем не бывало. Они попили чай и затем под предлогом, что уже поздно и Лене завтра рано в садик, Виктор уложил дочь спать и вернулся в кухню.

Нина Михайловна не ушла спать, как он надеялся и явно дожидалась его. Он молча сходил в зал, достал из серванта бутылку, принес и поставил рюмку на стол рюмку.