И выделенные активностью мышцы переливаются
Ух
Подводка утомила
А история короткая
Меня другого, правильного, чистого, в околоплодных водах, если хочешь, не существует
Никто не знает, каким я был до того, как проснулось сознание
Моё оказалось голодным и расстроенным (Инструмент)
Но очень плодотворным (Гитара)
Я это ещё в детстве понял про сознание, когда тупил в окно у бабушки
Летом
В доме никто не возился, к десяти Бабушка уже обычно всё поделала и читала в общей комнате, издавая периодически старческие звуки
Я валялся на слишком мягкой кровати в соседней комнате
Было очень глухо
За окном пекло в головы насекомым
Они отмокали в тазике с полотенцами в летней кухне
Мотоцикл лениво трещал где-то неподалёку, чтобы от него отстала нетерпеливая, замазанная чёрным рука соседа
И всё
Больше ничего
Верхушки качались
Мы их внизу не слышали
Я лежал, иногда раздражённо, от безделия, дергал расставленными ногами
И думал о себе
О других
Ковырялся в разбитом локте
Хотел взрослеть, стареть даже, чтобы успокоиться
Уже к десяти доделывать дела и читать в углу взрослые книги, где умные люди общаются с умными людьми в умных обстоятельствах
И всё про принятие.
Было это или нет
Неважно
Это самое частое воспоминание, в котором я вишу
Как какой-то условный Иван после работы
В одно и то же место ключи, на стул шмотки
Жопу в ещё не до конца продавленное кресло, но уже скоро
Вот так и я.
Я придумываю и буду придумывать, наверное (всё сомнению, помню)
Куча неловких ситуаций, я всё забываю, естественно
Бывает стыдно сильно (социальный стыд)
Нет градации, с кем я придумываю много, а с кем совсем нет
Со всеми и тогда, когда хочу.
Друг сказал, что его тошнит от моих выдумок
Ладно.
Я же не могу ему объяснить, что никто не знает, каким я был до того, как проснулось сознание
Его в той комнате не было
И его дорисовывать я туда не хочу.
Так что оставим всё как есть
Продолжай держаться покрепче за свою пуповину
необъятный же, свободный, безвременный я
опускаюсь
Выныриваю
опускаюсь