И это знает каждый.
И пьет мелодию флейтист,
Позеленев от жажды.
И геликон ревет как слон,
Как будто бивни-трубы
Согнуть и свить способен он,
Пока в работе губы.
Хрипун, удавленник – фагот,
Типаж литературный,
И тот дает, разинув рот,
Пассаж колоратурный.
А у кларнета силы нет,
И он почти не дышит,
И только охает кларнет
Все тише, тише, тише.
На нотной лестнице тромбон
Споткнулся в нетерпенье,
Он позабыл про камертон,
Про скользкие ступени.
Но дирижеру опыт дан,
Наверное, недаром,
И он взрывает барабан
Рассчитанным ударом.
Гудит струной дощатый пол,
И хлопают литавры,
Как будто вышел дискобол
И пожинает лавры.
И сотрясаются окрест
Все горы и все долы,
Покамест духовой оркестр
Играет марш веселый.
1957
Ручей
Глубокие порезы
На ивовых корнях.
Ручей, как лист железа,
Грохочет на камнях.
С горы, с крутого гребня
Гремит вода ключа,
Как будто бы по щебню
Железо волоча.
По руслу-транспортеру,
Сверкая сквозь кусты,
Торопятся под гору
Железные листы.
Как будто бы с вершины
Прокатный цех небес
Обрезками с машины
Заваливает лес.
1957
Шоссе
Дорога тянется от моря
Наверх по берегу реки,
И гнут хребты под нею горы,
Как под канатом – бурлаки.
Они проходят друг за другом
В прозрачных северных ночах.
Они устали от натуги,
У них мозоли на плечах.
Они цепляются руками
За телеграфные столбы
И вытирают облаками
Свои нахмуренные лбы.
Через овраги, через ямы,
Через болота и леса
Шагают горы вверх и прямо
И тащат море в небеса.
1957
Закладка города
Трещат, как швейные машины,
И шины рвут грузовики,
И дышат запахом бензина
Открытые материки.
Уже пробиты магистрали,
Уже пробился в потолок
Еще застенчивый в начале
Печурки тоненький дымок.