неВЕСЕЛЫЙ КРУИЗ

А наши с Руди отношения, наверное, единственная причина, по которой я все еще здесь.

– Понимаю, – протянула Эрика.

– Ладно, пойду. Приятного аппетита.

– Спасибо, дорогая, – ответила массажистка и уже вдогонку бросила, – кстати, передавай Руди привет.

– Обязательно, – с кривой улыбкой ответила Алина, притворяясь, будто не замечает симпатии Эрики к Руди.

Обернувшись, Алина заметила, что к ней идет темноволосый мужчина низкого роста в белой офицерской форме с погонами. Это был ассистент метрдотеля перуанец Лукас Серрано.

– Доброе утро, Алина, – деловито начал Лукас. – Тут у меня список от отель-директора. В нем имена всех работников нашего департамента, которые не фиксируют время регулярно. К сожалению, твое имя тоже проскакивает. Не в первый раз. Объяснишься?

Алина, задумалась.

– Иногда я просто забываю это делать. Поймите, я уже пять месяцев нахожусь на борту и порой после работы не могу думать ни о чем, кроме отдыха.

Лукас не любил жалоб на усталость и прочих отговорок.

– Я понимаю, но это не оправдание. Я уже почти двадцать лет работаю в компании и каждый контракт не менее восьми месяцев, поверь мне, я знаю, какие желания превалируют в конце рабочей смены. Дело привычки. После работы ты должна машинально шагать к «фан тайм машине», это очень важно. Все отчеты по фиксации времени автоматически отправляются в центральный офис компании. А там из-за таких неоправданных ошибок решают, что мы перерабатываем. Они шлют возмущенные письма отель-директору и спрашивают, почему тот или иной работник находится на смене больше десяти часов в день. Отель-директор, конечно, рассылает письма главам департаментов, а они своим заместителям вроде меня. А мне, вместо того чтобы идти на заслуженный перерыв, приходится общаться с каждым персонально. Предупреждаю тебя, как и всех остальных, – если это повторится еще раз, я вручу тебе письменный выговор и отправлю на разговор с метрдотелем, хоть и очень этого не люблю. Мы поняли друг друга?

Давно Алину так не отчитывали. Неприятно. Но в ответ она лишь смиренно кивнула, ничего не сказав.

– Вот и замечательно, спасибо, ничего личного, – заключил ассистент метрдотеля и направился к линии питания. Осмотрев ее, с тем же недовольным видом подозвал Маде. Индонезиец мигом подлетел к боссу.

– Понимаю, что ты здесь новичок, но тебе нужно усвоить одно, самое важное правило, – Лукас подождал секунду и добавил, – быть внимательным.

– Я понимаю, сэр.

– А если понимаешь, потрудись объяснить, почему на холодной линии пустой поднос для грейпфрутов, а на горячей так мало риса и картошки?

– Я… Я непременно все исправлю, извините, сэр, сейчас же все сделаю, – судорожно протараторил Маде.

– Знаю. Просто хочу, чтобы ты был внимательней. Больше я ничего не требую. Вижу, ты славный парень и трудишься изо всех сил, но излишняя старательность тебе мешает. Не пытайся произвести впечатление, просто концентрируйся на работе. Остальное мы сами заметим, когда придет время, поощрим. Все понятно?

– Да, сэр. Все будет выполнено, как вы сказали.

– Спасибо, приступай к работе.

Лукас еще немного походил по залу, разглядывая, что творится на столах. Вошел Джоэль и, увидев начальника, быстро зашагал к нему.

– Джоэль, попроси кого-нибудь из ребят до обеда наполнить все солонки и перечницы на столах, я нашел несколько пустых.

– Да, конечно, сэр, сейчас же сделаем.

– Спасибо, я позже зайду. Если что, звони, – подытожил перуанец и, упиваясь собственной важностью, направился к выходу.

Лукас уже давно работал в «Карнавал Круиз Лайнз». Из всех перуанцев он один дорос до ассистента метрдотеля. Очень редко представители стран третьего мира занимали такие высокие административные позиции, особенно не имея подходящего образования. Лукас тяжело трудился на протяжении почти двадцати лет. Начинал мойщиком посуды, как Маде. А теперь старался держаться у начальства на хорошем счету, кичился своей строгостью, справедливостью и исключительной пунктуальностью. Он никогда не опаздывал на работу, казался вездесущим и полным энергии, будто не спал вовсе. Всегда держал при себе бутылочку энергетика «Hybrid Boost» и время от времени заливался им вместо кофе. Слухи о неприязни Лукаса к европейцам были вполне достоверны, и дело тут в элементарной зависти. Выходцы из Старого света получали должность младшего официанта с первого контракта, тогда как Лукасу пришлось семь лет мыть посуду, прежде чем пойти на повышение и начать бегать с подносами. Однако он легко находил неприятелей и среди земляков, отчитывал каждого, кто ниже рангом.

Джоэль подозвал Артура, который общался с одним из посетителей.

– Господин Серрано, – заговорил супервайзер деловитым тоном, – только что сказал, чтоб ты меньше трепался со своими пайзано[3 - На корабельном сленге означает «земляк».], а больше работал. Я заметил несколько пустых солонок и перечниц, так что можешь начать их наполнять.

В ответ Артур улыбнулся, взял большие пластиковые бутылки с солью и перцем и принялся неспешно обходить столы, заправляя пустые солонки и перечницы. Он раздумывал, чем заняться в полуторачасовой перерыв до обеденной смены. Обычно шел в каюту немного подремать, но в этот раз решил вызвать Алину на продолжение разговора. Однако по окончании завтрака Алина все же отложила беседу на после ужина.

Глава вторая

Прелесть работы в круизных компаниях в том, что другие не знают, кем ты был раньше, никому нет дела. Это возможность начать новую жизнь, выстроить ее по собственному плану. У всех имеются скелеты в шкафу, и не хочется, чтобы твой круг общения о них знал, а тем более их обсуждал. На круизном лайнере ты можешь создать новый образ себя. С такой целью и прибыл на корабль голубоглазый мальчишка со светлыми вьющимися волосами по имени Игорь, отказавшийся от жизни сына богача, равнодушного к нуждам общества и мнению отца.

Когда Игорь покидал каюту и шел на очередную рабочую смену, в голове нередко мелькали картинки из прошлого. Образы наслаивались один на другой и наводили на размышления. Похождения в ночных клубах, домашние вечеринки, богатенькие дружки и развратные, корыстные подружки. Появлялась неодолимая тяга вернуться обратно – там было здорово и просто. Но недавний разговор с отцом придавал сил и вынуждал двигаться вперед.

Отец Игоря Андрей Григорьевич владел в России сетью прибыльных автосалонов. Он был незаурядного ума человеком, с бизнес-партнерами вел себя строго и рассудительно, но к избалованному сыну питал слабость и потакал всем его прихотям. Андрей Григорьевич знал цену деньгам, ведь сам двадцать лет назад переехал с севера в Москву и работал не покладая рук, чтобы прокормить жену и маленького сына.

Игорь был единственным ребенком в семье, из-за чего получал безраздельное внимание родителей и невольно научился ими манипулировать. Когда ему исполнилось восемнадцать, родители развелись. Он остался жить с матерью. После развода Андрей Григорьевич стал еще заботливее к сыну – боялся окончательно потерять семью. Отцовская покорность обернулась для Игоря вседозволенностью. Ему не было нужды контролировать поступки. Он попадал в передряги, которые частенько заканчивались приводами в полицию. Но Игорь не беспокоился о последствиях – отец вытащит из любой беды. Андрей Григорьевич давно заметил, что сын не ценит его стараний, но не осмеливался принимать меры.

Однажды возмущенный Игорь ввалился в кабинет отца с претензией: платиновая карта по неясной причине не работала. Андрей Григорьевич обсуждал по телефону сделку и попросил Игоря полчаса подождать. В тот день Игорь был сам не свой не только из-за карты – окружение и новые привычки давали о себе знать.

– У меня нет времени ждать! – закричал Игорь так, словно пришел выбивать долг.

– Чего у тебя нет? – недоуменно уточнил отец.

– Времени нет, меня ждут.

– Значит, подождут! – отодвинув от уха телефонную трубку и уже повысив голос, ответил Андрей Григорьевич.

– Нет, не подождут! Ты можешь и позже по телефону договорить.

Бизнесмена передернуло. Он почувствовал, как сжалось сердце, и замер с телефонной трубкой в руке. Из динамика доносился голос собеседника, но Андрей Григорьевич слышал только гул в голове. Он впервые ясно увидел, что родной сын его ни в грош не ставит, нисколько не заботится о его чувствах. Едва сдерживая слезы и желая не испортить отношения еще больше, отец дрожащей рукой достал из ящика стола пачку стодолларовых купюр. Игорь внимательно наблюдал за действиями отца, который медленно и неуверенно протягивал деньги. Вдруг Андрея Григорьевича будто подменили, и он сказал то, чего долгие годы не осмеливался произнести.

– Сам бы хоть копейку в жизни заработал, тогда, возможно, оценил бы мои старания, – деньги улетели обратно в ящик.

Игорь не сразу отреагировал. Он молча таращился на отца, решая, как действовать дальше. Наконец с отвращением процедил:

– Не нужны мне твои подачки! Я сам заработаю еще больше, чем у тебя. Не буду унижаться попрошайничеством.

Андрей Григорьевич чувствовал, что их отношения скатились в глубокую пропасть и этого ему никак не изменить. Не совладав с собой, возмущенный отец вскочил и влепил сыну пощечину. Игорь пошатнулся, задержался на несколько секунд, посмотрел отцу в глаза и молча вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Дрожа от страха, Андрей Григорьевич сел в кресло и подумал, что теперь долго не увидит сына. Только бы он себя не погубил. Тем же вечером Игорь изрядно напился в одном из местных баров. А на следующее утро, вспомнив о разговоре с отцом и поразмыслив, решил все-таки сдержать данное слово.

Не зная, с чего начать, он стал обдумывать варианты. Пришел к выводу, что новую жизнь нельзя строить на прежнем месте. Он всегда любил путешествовать. Почему бы не совместить хобби с профессией? Игорь прочел в Интернете несколько тематических статей и понял, что выбирать надо между круизными лайнерами и международными авиарейсами. Оформление документов и обучение для работы в море занимали меньше времени. Это оказалось решающим фактором.

Американская круизная компания «Карнивал Круиз Лайнз» в тот момент проводила массовый набор официантов и уборщиков. К претендентам особых требований не предъявляли, закрывали глаза на недостаток опыта и плохое знание английского языка. Благодаря этому Игоря приняли младшим официантом. Он пустил остатки сбережений на оформление документов для выезда.

Андрей Григорьевич, узнав о намерениях сына, не решился позвонить, а отправил сообщение: «Остался я один в огромном доме, а что мне тот дом…» Ответа он так и не дождался.

После длительного перелета из Москвы в Майами с пересадками, бесконечных проверок иммиграционной службы, бессонной ночи в гостинице круизной компании, а также трехчасового переезда на автобусе до мыса Канаверал, где стоял на причале «Карнивал Дрим», Игорь чувствовал себя изможденным. По прибытии на корабль хотелось поскорее получить ключи от каюты и завалиться спать. Но обстоятельства сложились иначе. Как только Игорь прошел паспортный контроль и получил ключи, ему сообщили, что через тридцать минут в комнате СТС состоится собрание для новобранцев.

Отыскав свою каюту, Игорь увидел на двери забавную наклейку «Here is heightened sexual voltage»[4 - В этом месте, повышенное сексуальное напряжение (англ.)]. Улыбнулся, глубоко вздохнул и в предвкушении распахнул дверь.

Комната оказалась просторней, чем ожидалось. Посередине стоял черный раскладной стул. На столе, приделанном к стене, красовался пятнадцатидюймовый телевизор, а под столом разместился мини-холодильник. В дальней стене два встроенных шкафа, справа от входной двери двухъярусная кровать. На нижней койке сидел теперешний сосед Игоря. В каюте было прохладно – работал кондиционер. Встав с кровати, сосед протянул руку и приветливо заговорил по-английски.