Долина дракона

Оба расхохотались, и Лютвин протянул Куланну свой кубок с пряным красным вином. Тот залпом осушил его и вернул.

В коридоре послышались быстрые шаги, и пару мгновений спустя дверь распахнулась настежь и в комнату ввалилась женщина в помятых потускневших доспехах. В ухе у нее ярко сверкала серебряная серьга наемника. Вторая серьга блестела в носу, а во втором ухе висело сразу несколько тонких серебряных колец. Короткие темно-русые волосы свисали вокруг лица неровными лохмами, серые глаза смотрели исподлобья. Нос был чуть свернут на сторону, а губы с левой стороны кривились, захваченные паутиной шрамов. Куланн знал, что такие следы остаются на лице от удара латной рукавицей. Остаются навсегда. Он в который раз вспомнил, как нежна и миловидна была эта женщина в юности. Но сейчас Куланн не захотел бы лечь с ней в постель – слишком мускулистыми выглядели ее плечи и руки, а злость в глазах внушала неприязнь. – Привет, Ильди, – выпрямился Лютвин.

В ответ женщина подбоченилась и разразилась такой отборной и похабной бранью, что мужчины недовольно скривились.

– Все жрешь, скоро в тебе дерьмо помещаться перестанет! – орала Ильди грубым низким голосом. – А там двоих ребят упекли за решетку!

– За что? – хмуро спросил Лютвин.

– За драку в борделе! – Ильди пнула пустой стул. – Солдаты милого Брайена взяли их пьяными и уволокли. Я пошла разбираться с самому Брайену, так эта тупая тварь меня даже не порог не пустила. Велел прийти мужчинам.

Тут Ильди задохнулась от злости и снова принялась сыпать ругательствами.

– Ладно, я сам завтра с утра к нему схожу, – вздохнул Лютвин. – Прекрати браниться, уши вянут.

– Завтра? – заорала Ильди. – Что, им всю ночь сидеть в камере из-за того, что лорду Брайену класть на наемников? Он нас не уважает! А вы сидите тут и пьете! Дерьмо вы после этого!

– Ильди, уймись, – неохотно вмешался Куланн. Брайен – глава Таумрата до возвращения Бреса. Он издал указ, запрещающий драки, город на военном положении. Парни сами виноваты, посидят ночь, протрезвеют.

– Парни виноваты? – Ильди набрала в грудь побольше воздуха. – То есть это мы все виноваты в том, что торчим тут за городскими стенами, вместо того, чтобы сражаться за золото? А не вы ли с Лютвином, два трусливых пса, решили на сборе, что мы перезимуем здесь до прихода Бреса?!

– Да, мы решили, и что? – сдвинул брови Куланн.

– А то, что парни скоро на стену полезут! – рявкнула Ильди. – К демонам Бреса и зиму вместе с ним! Почему мы должны сидеть в городе, когда мы – наемники и зарабатываем мечом?

– Брес хорошо нам заплатил, – отрезал Лютвин.

– Заплатил, – скалясь, передразнила Ильди, и во рту у нее, с левой стороны, тускло блеснули два железных зуба. – По двадцать сраных серебряных монет каждому и по десять золотых – сотникам и тысячникам. Это, по- твоему, хорошо?

– А что, плохо, что ли? – огрызнулся Лютвин. – Ты когда получала больше? Войны сколько лет не было.

– Но сейчас война повсюду! – топнула ногой Ильди. – Почему мы должны сидеть тут на заднице?

– Потому что мы ждем Бреса, – терпеливо объяснил Лютвин. – Он пойдет на Приморье по весне и снова наймет нас. Это его слова.

– И что? – скрестила руки на груди Ильди. – Мы что, королевская гвардия и на верность ему присягали? Мы свое отработали и теперь можем идти, куда хотим. Мы наемники, мы продаем свой меч, а не руку, держащую его.

– Заткнись, дура, – не выдержал Куланн, которого этот разговор начинал мало-помалу злить. – Кто наймет воинов, предающих нанимателя?

– Репутация тоже наш заработок, – согласился Лютвин. – Чем больше нам доверяют, тем щедрее платят и охотней нанимают. Предатели никому не нужны. Ну сорвешь ты денег один раз, а потом что? Обратно на большую дорогу грабить пойдешь?

– Я никогда не грабила на большой дороге! – зашипела Ильди. – Захлопни свою гнилую пасть, жирный боров, нечего всех по себе судить! Мы не клялись Бресу на мечах и не обязаны хранить ему верность, словно законная жена! Мы сами можем пойти в Приморье – Кулен собирает армию против Бреса и платит чистым золотом! Ему нужны воины, и он заплатит нам в три раза больше этой тупой скотины Бреса!

– Откуда это у короля Приморья золото? – недоверчиво спросил Лютвин. – Корабли ушли с началом войны, торговля встала. Да еще фоморы кусают его за пятки.

– Не знаю, откуда, но золота у него полно, если верить слухам, – заявила Ильди. – Он даже фоморов купил, они приведут корабли и воинов для драки с Бресом. Если бы вы меньше пили, а больше войной интересовались, то знали бы последние новости.

Куланн и Лютвин переглянулись.

– Золото! – наклонилась к ним Ильди.

У нее были странные глаза – светло-серые, с почти черной каемкой. Всегда злые и настороженные, как у бездомной кошки.

– На что тебе-то столько золота? – спросил Лютвин. – Ты ж его на шлюх и вино не тратишь.

– Мне надо больше, – дернула плечом Ильди. – Надо смотреть вперед. Настанет день, когда я не смогу больше махать мечом. Через четыре года мне исполнится тридцать. Чтобы спокойно встретить старость, нужны деньги. Я хочу свой бордель на Островах. С фонтаном и павлинами.

Лютвин расхохотался, Куланн только презрительно скривился.

– Ох, малышка, умеешь ты развеселить, – простонал Лютвин. – Малышка Смерть, не зря тебя так называют, с тобой иногда помереть от смеха можно. Видишь ли, мы тоже порой думаем о старости, и почему бы нам не остаться с Бресом? Наверняка если мы отличимся, он пожалует нам земли, а то и замки. Станем лордами. Чем плохо?

– Ни тебе, ни мне, ни даже этому, – Ильди презрительно кивнула на Куланна, – Брес не пожалует ничего. Он презирает наемников. Как только война закончится и мы станем не нужны, он выгонит нас ко всем демонам. Если не повесит. Разумно будет не дожидаться этого.

– Ильди, ты, конечно, неплохо дерешься, особенно для бабы, но рассуждаешь как обычная шлюха из трактира, – Лютвин перестал улыбаться. – Я ценю тебя с мечом в руке, но рта тебе лучше лишний раз не раскрывать, хоть и ругаешься ты великолепно. За вольных воинов решаем мы с Куланном, потому что нас выбрали парни. И мы решили остаться на зиму здесь, а потом выступить с Бресом. На этом все.

– Она и дерется, как шлюха, – проворчал Куланн. – Ты разве не видел, как рубится Лорелея? Вот единственная баба, способная носить меч.

– Ну и где твоя Лорелея? – оскалилась Ильди. – Она и то кинула Бреса, сбежала в горы.

– Потому что она в любом случае баба, и ее поступками руководит не разум, а желание раздвинуть ноги, – Куланн откинулся назад, привалившись спиной к стене. Сбежала за Гордым Вороном, стоило ему ее между ляжек потрогать.

– Он обещал ей замок, это все знают! – завопила Ильди.

– Как же, как же, – покивал Куланн насмешливо. – А то в горах лишние замки-то за каждым поворотом стоят. – Заткнись, пока я тебе зубы не вышибла! – Ильди схватилась за рукояти висевших у нее на поясе боевых топоров.

– Хватит! – рявкнул Лютвин и ударил рукой по столу. – Ильди, уймись. Разговор окончен. Иначе ты меня вконец выбесишь!

Ильди одарила мужчин злобным взглядом, развернулась на каблуках и вылетела вон из комнаты, шарахнув дверью.

– Несносная баба, – проворчал Лютвин, снова принимаясь за вино. – Дерется, как семь демонов, а ругается как десять. Боюсь представить, какая она в койке.

– Судя по количеству желающих, в койке она недурна, – ответил Куланн.

– Ладно, ну ее, только ужин испортила, – отмахнулся Лютвин. – Интересно, правда ли король Кулен разжился золотом? Но Бреса нам никак нельзя предавать. Он не тот, с кем можно вести двойную игру. Так ты идешь с нами вечером?

– Нет, – Куланн встал с лавки. – Наведаюсь во дворец. Мне тоже не нравится, что парни всю ночь проторчат в кутузке.

Стремительной размашистой походкой Куланн пересек площадь и оказался перед дворцовыми воротами.

Стража пропустила его: тысячника вольного войска все знали в лицо. Куланн прошел по длинной аллее и поднялся по мраморным ступеням. Наверху замерли безмолвные фигуры в доспехах и расшитых серебром плащах.

Назвав себя, Куланн буркнул:

– К лорду Брайену, по делу.

Наемника снова пропустили, правда, теперь двое стражников пошли с ним. Оба были ниже на две головы и настороженно косились на посетителя. Куланн не обращал на «караул» внимания, думая о предстоящем разговоре.

Неожиданно из темного прохода послышался женский голос – скулящий, жалкий. Из-за занавеси вылетела девушка, одетая в простое синее платье, а следом за ней – воин в гвардейской форме. Он схватил девушку за руку, и та снова вскрикнула.