Ход Снежной королевы

– Значит, из-за тетради Северена и убили, – отозвался мой учитель. – А слуги, наверное, решат, что тут опять замешаны привидения. – Он остановился и поглядел на меня. – Куда идем?

– К тете Дезире! – воскликнул я.

Арман улыбнулся и ничего не ответил.

Но у тети Дезире было заперто, и по-прежнему никто не мог сказать нам, где она.

– Вот чудеса, – пробормотал обескураженный Арман. – Неужели она тоже исчезла, как судья Фирмен? Нет, этого просто не может быть!

3. То, что произошло на дороге между деревней Сен-Пьер и замком Иссервиль

– Но! Но, окаянные!

Злой ветер бил в лицо, снег слепил глаза человеку, сидевшему на козлах. Лошади хрипели, упирались и не хотели идти. Вся дорога была завалена сугробами, иные из которых вымахали ростом с десятилетнего ребенка.

– Но! Пошли! Но!

Ветер застонал, как вдовец на панихиде, вцепился в кучера и принялся хлестать его по щекам ледяными вихрями. Снег иголками впивался в лицо.

– А, дья…

Лошади стояли, понурив головы, и лишь тяжко вздыхали. Мужчина слез с козел и сразу же провалился по колено в снег. Он выдрал из него ногу и вновь провалился, теперь уже второй ногой. Обрадовавшись новой забаве, ветер сорвал с него шапку и швырнул ее в сугроб. Человек с воплем ринулся за ней.

– Что за невезение… гос… споди… А-а!

Небо навалилось на землю так низко, словно хотело раздавить ее. Слева – вьюга, справа – снег, впереди – смерть, позади – тоже.

Мужчина поймал шапку, с кряхтеньем выдрался из сугроба. Ветер едва не сбил его с ног, и он волчком закружился на месте.

– У… Черт, черт, черт…

Ветер на мгновение стих – надо полагать, от ужаса. Злобно дернув щекой, человек кое-как набекрень надел шапку и повернулся к карете.

– Что за… – пролепетал он, не веря своим глазам.

На козлах сидела темная фигура.

Мужчина схватился за карман, в котором лежал его верный шестизарядный товарищ, который не раз выручал его прежде в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях. Одной пули, впрочем, в барабане уже не было, но человек был уверен, что оставшиеся пять его не подведут.

Фигура не шелохнулась, только слегка качнула головой.

– Здравствуйте, мистер Кэмпбелл, – произнесла она приятным женским голосом, как две капли воды похожим на голос Дезире Фонтенуа. – Или, может быть, правильнее будет сказать – господин Грановский?

Человек оскалился, как попавшая в капкан лисица, и, разведя руки в стороны, изобразил нечто вроде шутовского поклона.

– Рад приветствовать вас, госпожа баронесса Корф! Какими судьбами вас занесло в наши края, бесценнейшая Амалия Константиновна?

В глазах учителя английского горел злой огонь, верхняя губа задралась, обнажив десны. Очки, придававшие ему такой интеллигентный вид, куда-то исчезли, как, впрочем, и нарочито невозмутимые манеры лжеангличанина. Теперь было видно, что это человек решительный, жестокий и хищный. И, само собою разумеется, опасный.

Но, похоже, Дезире Фонтенуа ни капли его не опасалась. Во всяком случае, она лишь поправила прядь волос.

– Я предполагала, что вы можете меня узнать, – уронила Дезире-Амалия.

– Конечно, я узнал вас, – беззаботно подтвердил Грановский. – В ту пору вы только начали появляться при дворе и, по-моему, даже не познакомились еще со своим бароном. Вряд ли вы запомнили меня – я тогда стоял на карауле. Ну, а вас не запомнить оказалось невозможно. Правда, я еще не подозревал тогда, какую службу мне окажет то, что я таки вас видел. И зря вы перекрасили волосы, право слово. Могли бы не стараться – я все равно бы вас узнал.

Амалия усмехнулась.

– Я не красила волосы, – ответила она. – Это парик. Именно он спас меня, когда вы с такой любезностью угостили меня вчера ночью ударом по голове.

– Значит, парик смягчил удар? – вздохнул Грановский. – Досадно. Знал бы об этом заранее, так сразу же пристрелил бы вас. – В его тоне не проскальзывало и намека на шутку. – Жаль, что именно вас послали за мной, баронесса.

– А чего вы хотели? – холодно спросила Амалия. – Вы и ваши приспешники убили лучшего царя, какого знала история России. Так не все ли равно, кто пришел бы за вами?

Глаза Грановского вспыхнули.

– Вы явились не в самый удачный момент, баронесса, – светским тоном промолвил он. – Я тут как раз проворачивал одно дельце, а вы мне все испортили.

– Да, когда наша агентура доложила, что вы под видом англичанина устроились в дом Коломбье, мы поневоле заинтересовались, – подтвердила Амалия. – Ведь он производит сталь для пушек и много чего другого, полезного в военном деле. Кстати, где вы выучили английский?

– Когда жил в Англии на нелегальном положении, – любезно ответил Грановский. – Тогда же я в совершенстве узнал англичан и понял, что нет ничего проще, чем изображать их. Надо просто делать вид, что все остальные люди для тебя не существуют.

– Думаю, последнее для вас было несложно, – заметила Амалия с подобием улыбки. – Ведь людей и их жизни вы ни во что не ставите.

– Вы имеете в виду Северена? – живо откликнулся Грановский. – Что поделаешь! Просто мне позарез было нужно то взрывчатое вещество, над которым он работал. Я не хотел убивать его, но он застал меня в своей комнате и стал грозиться, что все расскажет Коломбье. Сами понимаете, я не мог этого допустить. – Мужчина говорил, а сам незаметно поднимал руку к карману, в котором лежало оружие.

– И вы его убили, – мрачно сказала Амалия. – Когда я вошла, он был еще теплый. Если бы только я пришла раньше…

– Что я вижу, угрызения совести? – воскликнул Грановский. – Полно вам, Амалия Константиновна! Это был беспринципный мерзавец, который работал на другого мерзавца, вот и все. Конечно, Северен кое-что смыслил в своем деле, но…

– Да, я вижу, – отозвалась Амалия. И в подтверждение помахала в воздухе синей тетрадкой, которую Грановский оставил в карете.

Глаза революционера стали холодными, как лед, губы сжались.

– Ничего не забыли? – с убийственной вежливостью осведомилась Амалия, зорко наблюдая за противником.

– Послушайте, Амалия… – прохрипел Грановский. – Мне очень нужна эта тетрадка. Отдайте мне ее!

– Нет, – коротко ответила баронесса Корф. – Не отдам.

– Но почему? – проговорил Грановский, не веря своим ушам. – Почему?

– Потому что царь Александр был хороший человек, – ответила Амалия. – И он был мой друг, а вы убили его. Вот так.

Мгновение Грановский стоял, остолбенев от услышанного, но потом его губы раздвинулись в почти озорной усмешке.

– Значит, так, Амалия Константиновна? А вам не приходит в голову, – взвизгнул он, – что я просто могу убить вас и забрать тетрадку? – Он выхватил револьвер. – Вы просто смешны, баронесса! И если я не убил вас раньше, это не значит, что я не убью сейчас!

Он прицелился и нажал на спусковой крючок. Барабан повернулся с сухим щелчком, но выстрела не последовало. Что же до Амалии, то она даже не шелохнулась.