Поезд-фантом

– Не спешите так радоваться, – оборвал его Иван, – ведь вам предстоит еще и вернуться назад.

– Но, ведь это я буду делать не один, а с моими друзьями, – сказал повар.

– Это было бы очень хорошо, если бы вы держались все вместе и помогали друг другу, – сказал Иван, – но, здесь каждый решает за себя сам, поэтому, я бы не был на вашем месте так уверен в том, что вы всю дорогу назад будете находиться вместе.

При этих словах Ивана, повар так печально посмотрел на нас. Я недовольно поморщился, но, потом, подумав, что своим прекрасным ужином, он вполне загладил свою вину передо мной, если таковая, вообще, имела место быть. Пока все присутствующие были настроены на то, чтобы действовать сообща и никого не оставлять в одиночестве. Иван сказал нам, что не всегда все бывает так, как задумаешь, тем более на этом поезде. Посмотрев на нас и увидев, что некоторые из нас слегка поникли при этих его словах, он пообещал, что будет нам помогать. Это воодушевило моих попутчиков, особенно повара.

– Тогда, я с вашего позволения, отлучусь еще на несколько минут, чтобы закрепить пройденный материал, а вы сможете тем временем, закончить ужин, – сказал он и удалился.

Мы продолжали наслаждаться изысканными яствами.

– Почему вы нам помогаете? – вдруг, спросила Ивана мать Клары.

Она так проникновенно посмотрела на него при этом, что, даже, немного ввела его в краску.

– Так бы любой поступил на моем месте. Просто я имею такую возможность. И все!

– И все?! – удивилась мать Клары, не веря его скромному ответу.

– Да, – спокойно ответил ей Иван, а потом продолжил, – давайте, лучше обсудим, что вам следует предпринять, чтобы вернуться. Вы понимаете , что я имею ввиду?

– Ой, можно я пойду, поиграю с теми куколками! – воскликнула Клара, увидав, как к столу подходят настоящие ходячие куклы.

– Конечно, беги, – сказала ей мать. Клара выбежала из – за стола, дав тем самым нам возможность свободно поговорить, о наших предстоящих делах.

– Итак, – сказал Иван, снова закуривая свою сигару, – теперь слушайте меня внимательно, как только вы выйдите из – за стола, меня вы больше не увидите, вам придется все делать самим, прислушиваясь к своей интуиции и соблюдая те, нехитрые правила, которые вам уже известны. Это самое главное. Если случится что – нибудь непредвиденное, а я уверен, что случится, то знайте, что не при каких обстоятельствах, вы не должны покидать этот поезд ранее, чем доберетесь до шестого вагона. В противном случае, это будет означать, что вы уже больше никогда не вернетесь назад. То же самое будет означать и то, если кому – нибудь не удастся выжить во время вашего нахождения здесь. Знайте, я позаботился о том, чтобы у каждого из вас было все необходимое, для того, чтобы выжить, однако, сможете ли вы этим воспользоваться, это будет зависеть только от вас самих. Да, и не обольщайтесь, если у вас очень быстро и легко получится преодолеть первую половину пути. Она самая простая.

Он сделал небольшую паузу, а потом продолжил:

– Далее, у вас есть чуть менее четырех часов. За это время, вы должны дойти до того самого шестого вагона. Когда мы с вами расстанемся, вы попадете в первый вагон. Далее, вагоны будут идти строго по порядку, вам нужно только считать их, ну, и попытаться быстрее миновать. Вам могут встречаться на пути разные неожиданности, но вы должны помнить о том, что ваша цель – это, как можно скорее, дойти до шестого вагона. Именно там находится выход из этого поезда. Как только, вы попадете в шестой вагон, вы сразу увидите выход, поезд на мгновение остановится, и вы сможете сойти, как все вместе, так и каждый из вас по отдельности, главное, чтобы не вышло ваше время.

Пока я слушал его слова, мне стало так тепло и комфортно, видимо, на меня подействовала водка, что я почувствовал, как на меня накатывается дремота.

– Ну, вот и все, – сказал Иван, и положил сигарету, от которой струился и поднимался вверх легкий дымок, на край пепельницы, – теперь нам пора прощаться. У вас есть еще пять минут, после чего, вы отправитесь в первый вагон.

С этими словами он встал из – за стола, поклонился нам, и, превратившись, в ту самую легкую струйку дыма, которая поднималась вверх от его, не докуренной, сигары, развеялся в воздухе. Мы остались сидеть, с удивлением наблюдая за этим. Никто из нас не успел проронить ни слова.

Чтобы немного взбодриться, я решил выпить свой крепкий кофе. Едва моя чашка стала пуста, как бодрость вновь вернулась ко мне, как – будто, я только что, как следует, выспался. Нам пора было отправляться в путь, так как, отведенные Иваном пять минут уже истекали. Мать Клары окликнула дочь, чтобы та поспешила закончить игру и подошла к ней. Я встал из – за стола. Моему примеру последовал и писатель, предварительно, еще раз, похвалив дивную трапезу. Потом, я помог выйти рыжеволосой Ольге, а Клара в это время, как раз подошла к матери, чтобы отправиться дальше. Мы подошли к выходу, догадываясь, что именно за этой дверью и начинается, по – настоящему, наше путешествие, а, следовательно, это будет вход в вагон под номером «один».

– Надо подождать повара, – предложила мать Клары.

– Еще чего, – возразил ее муж, – нам надо спешить.

– Я думаю, что он в состоянии сам добраться до первого вагона, – сказал я, – ведь он так сообразителен.

Мать Клары не стала возражать, и мы отправились вперед.

Все вышло именно так, как и предрекал нам Иван. Мы попали в первый вагон. Об этом говорила даже нумерация купе, указанная на табличках. Везде значилось, что это именно первый вагон, а дальше следовал номер купе с перечислением номеров, находящихся в нем мест. Все было описано очень подробно. В настоящих поездах, такого не бывает, но это был поезд особенный, чего уж там говорить, в настоящем поезде, никогда не встретишь целый вагон, где все места имеют шестой номер!

– Итак, что теперь, кто мне скажет, что нам делать теперь? – спросил отец Клары.

Его жена поднесла указательный палец к губам и дала ему знак, чтобы он не задавал глупых вопросов. Она была права, ведь никто из нас не знал ответа на этот вопрос. Конечно, писатель спросил об этом, скорее всего, для того, чтобы немного приободрить себя, но не получив ни от кого ответа, он немного помрачнел.

– Я знаю, что делать, – вдруг, совсем неожиданно сказала Клара.

Все сосредоточенно уставились на нее. А она продолжала:

– Давайте все вместе представим, что мы уже прошли этот вагон!

– И правда! – воскликнула мать Клары.

Писатель хотел что – то возразить, но, поймав на себе строгий взгляд жены, замолчал.

– Давайте закроем глаза, – продолжала Клара и представим, что мы уже в следующем вагоне.

– Молодец, Клара! – похвалила ее рыжеволосая Ольга и нежно погладила по голове.

– Все готовы? – спросил я.

Получив от всех утвердительный ответ, я предложил всем зажмуриться по моей команде. Я, тоже, закрыл свои глаза. Через мгновение, я открыл их и увидел, что мы стоим на том же месте, что и раньше. Мне стало досадно. Рыжеволосая Ольга открыла глаза второй, и, увидев, безрадостную картину, печально покачала головой. Потом я дотронулся до руки матери Клары, и она открыла глаза.

– Не получилось, – сказал я ей, – мне очень жаль.

– Мне тоже, – ответила она.

Тем временем, подошла очередь писателя, он долго стоял, зажмурившись. А когда же глаза его, наконец, открылись, он завопил:

– Я так и знал, что ничего не получится, все это полный вздор!

От его крика, открыла глаза и Клара. Она спокойно осмотрелась вокруг и спросила:

– Почему ты кричишь, папа?

– Прости, доченька, я немного вспылил, у тебя была прекрасная идея, но, к сожалению, из нее ничего не вышло.

– Почему не вышло, папочка? – спросила его Клара.

– Ты же видишь, что мы все в том же вагоне, – ответил он ей.

Клара снова посмотрела вокруг и сказала:

– Посмотри, папочка, – сказала она, подведя его к табличке, висевшей на двери купе, – здесь не написано, что это первый вагон, как в предыдущем вагоне.

Я посмотрел на табличку и замер, действительно, здесь не было написано, что это первый вагон. Выходит, мы находимся совсем в другом месте, значит, идея Клары оказалась верной. Писатель, тем временем, уставился на табличку. Он вглядывался в изображенные на ней буквы, и, казалось, не верил своим глазам. Он протер глаза руками, и, снова стал всматриваться в написанное.

– Все ясно, – сказала мать Клары, – мы находимся в другом вагоне.

– В таком случае, давайте снова зажмуримся, – предложил писатель, – и, снова, окажемся в следующем вагоне.

– Я не думаю, что все так просто, – возразил я.

– Если ты хочешь, то оставайся здесь, а мы не будем зря тратить времени и отправимся дальше.

– Не торопись, – прервала его жена, – лично я считаю, что Макс прав.

– Ты что с ума сошла? – прикрикнул он на нее.

– Не повышай голос при Кларе, – одернула она его, – ты уже один раз считал меня сумасшедшей, и что из этого вышло?!

Писатель снова замолчал и насупился.

– Что ты думаешь, Макс, по этому поводу? – спросила рыжеволосая Ольга.

– Пока не знаю, – ответил я, – могу сказать только одно, это вагон номер два, вы помните слова Ивана? Он говорил, что все вагоны будут появляться в строго определенном порядке, а именно друг за другом.

– Так, может быть тогда нам стоит воспользоваться советом отца Клары? – спросила она.

– Не знаю, – сказал я, – это было бы слишком просто, мне кажется, что здесь спрятан какой – то подвох.

– А чего тут не знать, – снова вмешался писатель, – все ясно, как божий день. Надо закрыть глаза и представить то, что мы хотим, разве не этому фокусу учил нас Иван?

– Вы тут не так долго, поэтому еще не знаете о других фокусах, – ответил я.

– Ты со мной? – спросил писатель жену, взяв ее за руку, – ведь этот вариант предложила твоя дочь.

Мать Клары засомневалась при этих словах. Она предложила спросить у Клары, что она думает на этот счет.

– Я не знаю, – ответила она, – тогда я была уверена, что делаю правильно, а сейчас нет.

– Что будем делать? – спросила меня мать Клары?

– У меня не было альтернативы, и я ответил ей:

– У меня нет вариантов.

– Тогда делай шаг вперед! – заключил писатель.

– Лишь бы этот шаг не оказался шагом назад, – сказал я.

В конце концов, я подчинился мнению большинства, и мы все вместе снова проделали то же самое, что делали только что, чтобы попасть в следующий вагон.

После того, как мы открыли глаза на этот раз, нашему взору предстала еще более безрадостная картина. Это, снова, оказался первый вагон, где мы увидели все те же таблички с подтверждением этого.

Рыжеволосая Ольга, видимо, предчувствуя надвигающийся скандал, попыталась заинтересовать Клару какой – то игрой и увлекла ее в купе.

– Этот Иван мошенник! – закричал писатель, едва они скрылись, – он обманул нас, сказал, что все вагоны будут следовать строго друг за другом!

– Не торопитесь вешать ярлыки, – сказал я ему, – он нас не обманывал, вагоны итак следуют друг за другом.

– Тогда, как вы объясните это? – он ткнул пальцем в висевшую на двери купе табличку с указанием того, что это первый вагон.

– Это говорит лишь о том, – сказал я, – что вагоны, также могут следовать друг за другом и в обратном порядке.

– И что нам теперь делать?! – закричал писатель.

– Во – первых, успокоиться, – опередила меня с ответом мать Клары, – а во – вторых, я бы на твоем месте, больше не стала вносить свои предложения.

Ее тон был не груб, но настолько жесток, что писатель, действительно, замолчал на какое – то время.

– Что будем делать, Макс, – обратилась ко мне мать Клары, при этом тон ее уже был совершенно другой, – стоит ли пробовать, снова, вернуться во второй вагон?

– Думаю, что да, причем, я уверен, что это у нас получится, – ответил я.

– Я тоже так думаю, – призналась мать Клары, – но, что нам делать дальше?

– А дальше, мы просто будем идти вперед.

– Просто?

– Не просто, конечно – же, я думаю, что там нас подстерегает немало странных сюрпризов, – сказал я.

– «Странных»? Это, мягко говоря, – сказала она, – я думаю, что сюрпризы эти будут самые, что ни на есть отвратительные.

– В любом случае, надо вначале перебраться во второй вагон, а там уже и решать все проблемы по мере поступления.

– Согласна, – сказала она и позвала дочь.

– Только теперь, нам следует представить, что вместе с нами во втором вагоне очутится и наш повар, – предложил я.

– Верно! – воскликнула рыжеволосая Ольга.

Ей вторили остальные дамы. Только писатель недовольно фыркнул, но подчинился мнению большинства.

Мы снова все закрыли глаза и представили, что находимся во втором вагоне.

К счастью, на этот раз осечки не произошло. Едва мы открыли глаза, как увидели рядом с собой нашего повара. Его глаза были удивленно распахнуты, он стоял с открытым ртом, и не мог вымолвить ни слова от удивления. Я похлопал его по плечу, и он, наконец, пришел в себя.

– Как я попал сюда? – спросил он.

– То ли еще будет, – ответил я ему, – привыкай и не удивляйся.

– Просто мы захотели, чтобы вы были рядом с нами, так как, соскучились по вам, – сказала ему, улыбаясь, мать Клары.

– Захотели? – непонимающе спросил повар.

– Именно так, – ответил я.

– Интересно, а если я захочу кого – нибудь из вас видеть сейчас в другом месте, то у меня это получиться?

– Нас много, а ты один, поэтому, вряд ли у вас это получится, – ответила ему рыжеволосая Ольга.

– В любом случае, – сказал я, – не стоит экспериментировать. Мы решили, что нам лучше держаться всем вместе, но, если ты придерживаешься другого мнения, то мы никого не держим, и больше не будем проводить с тобой подобных шуток.

– Нет, вы не так меня поняли, – начал оправдываться повар, – конечно, я согласен с вами, нам надо быть вместе.

– Тогда, перестанем это обсуждать и отправимся вперед, – предложил я.

Далее, я попросил у дам, чтобы они, как следует, присмотрелись ко всему, что увидят в этом вагоне, меня интересовало, не приходилось ли кому – нибудь из них здесь бывать.

Мы стали продвигаться вперед, заглядывая в каждое купе, возможно именно там могла быть «спрятана» любая подсказка, которая могла быть нам полезна. Мать Клары внимательно всматривалась во все, что ее окружало. Я периодически посматривал на нее в надежде, что она что – то вспомнит, но она только отрицательно покачивала головой. Клара, тоже, утверждала, что никогда раньше здесь не была. Зато рыжеволосая Ольга, вела себя как – то странно. Она заходила в каждое купе и, как – будто, пыталась уловить что – то в воздухе. Она вытягивалась в полный рост и делала странный вдох, едва переступив порог.

– Что ты делаешь? – не вытерпел я и спросил ее.

– Ты знаешь, у меня очень странное предчувствие, я, как – будто, не вижу предметы, а чувствую их. И знаешь что, мне мой внутренний голос подсказывает, что в одном из купе этого вагона, находится кое – какая вещь, которая очень нам понадобиться в будущем.

– Какая вещь? – спросил я.

– Я пока сама не знаю, – ответила она, – просто я думаю, что почувствую ее присутствие, если я буду находиться рядом с ней.

– Понятно, – ответил я.

Писатель, который все это время, косился на нас, видимо, услышал наш разговор. Запас его терпения иссяк, и он выпалил, глядя на меня:

– Что ей понятно?! Что за бред она несет? Как она может чувствовать, она ведь не собака! Не знаю, как ты, Ольга, – обратился он к жене, – но я больше не желаю находиться в компании с этими умалишенными и слушать этот бред. Клара! Пошли со мной.

– Она никуда не пойдет с тобой! – крикнула ему мать Клары и прижала дочку к себе.

– Я тебя очень люблю, папочка, но не пойду с тобой, – сказала ему Клара.

– Я выведу тебя отсюда! – уговаривал он ее.

– Ты думаешь, что все так просто, но это не так, прошу тебя, оставайся с нами, и мы выйдем отсюда все вместе.

– Ну, как хотите, – фыркнул он и пошел прочь быстрым шагом по направлению к переходу в следующий вагон.

– Папочка, постой! – кричала ему вслед Клара.

Но он уже не слышал ее слов.

– Я верну его! – крикнул я и хотел броситься вслед за ним.

Но мать Клары крепко вцепилась в мою руку и сказала:

– Не стоит, он все равно сделает то, что решил.

– Бог даст, свидимся, – сказал я ему вслед.

– Я присмотрю за ним, – сказал повар и пошел следом за писателем.

Мы не стали возражать, предпочтя воздержаться от дачи ему каких – либо советов.

Тем временем, рыжеволосая Ольга, пройдя почти весь вагон, задержалась дольше обычного в последнем купе. Проводив взглядом писателя, я решил последовать вслед за ней. Войдя в последнее купе, я увидел странную картину. В купе был жуткий беспорядок. На полу валялись разбросанные подушки, простыни, одеяла, со стола была сорвана скатерть. Посреди всего этот хаоса, стояла рыжеволосая Ольга и, как ни в чем не бывало, лихо разрывала пакеты, в которых были запечатаны полотенца, и вытряхивала содержимое на пол.

– Что тут происходит? – спросил я.

Она слегка повернула голову в мою сторону и сказала:

– Присоединяйся!

– Не понял, – ответил я.

– Чего уж тут непонятного, в этом купе есть для нас какой – то знак, надо его найти!

– Хорошо, но стоило ли наводить здесь такой беспорядок? – спросил я.

Она лишь усмехнулась и ничего не ответила.

– Хорошо, Ольга, – сказала мать Клары, услышав наш разговор, – где нужно искать?

– Если бы я знала, – вздохнула рыжеволосая Ольга.

– Понятно, – сказала мать Клары и, тоже, принялась переворачивать все «вверх дном».

– Что вы делаете?! – закричал я.

– Макс, или помогай нам или не мешай! – в два голоса заявили дамы.

– Но как же мы потом будем наводить здесь порядок? – спросил я.

– В два счета, – ответили они в два голоса.

Я стоял и смотрел на них. А они никак не могли ничего найти.

– Помогай же нам! – крикнула мне мать Клары, – у нас мало времени, а пока мы не найдем, то, что находится здесь, дальше мы не пойдем!

Тут, в купе пробралась Клара. Она спросила, что мы тут делаем. Я ответил, что здесь кое – что для нас оставили. Она присела на корточки и стала заглядывать под полки.

– Вон! – вдруг, радостно закричала Клара, – вон там что – то есть!

       Она потянулась рукой и достала коробку, перевязанную красной лентой.

– Дамы переглянулись и рассмеялись над тем, что им раньше не пришло в голову заглянуть под полки.

Клара развязала ленточку и открыла коробку. Там лежали маленькие золотые часики, те самые, которые я когда – то видел у Клары, а затем и у Ольги.

– Здорово, что они нашлись! – воскликнула Клара, – я думала, что потеряла их!

Мать Клары взяла часы и посмотрела на них. Они показывали половину первого. Она приложила их к ухо, а потом радостно сообщила нам, что они идут. Это означало, что теперь мы сможем следить за тем, сколько времени у нас в запасе.

– Что бы мы без тебя делали, Клара! – сказала рыжеволосая Ольга.

– Вы бы лучше подумали, как теперь убирать все это? – сказал я, показав дамам на беспорядок, который они устроили в этом купе.

Дамы переглянулись, усмехнулись и закрыли глаза. Через секунду, в купе был идеальный порядок, как – будто никто сюда и не захотел. Я понял, что снова опростоволосился, забыв про основные законы здешнего существования.

– Один ноль, в вашу пользу, – констатировал я, глядя на них.

Они лишь снова усмехнулись. Было видно, что обе они пребывают в хорошем настроении. И мне было немного странно, что мать Клары совсем не переживает из – за ссоры с мужем. С другой стороны, возможно, она просто умело скрывала свои чувства, уж по этой – то части, опыта ей было не занимать. Так или иначе, но меня это радовало.

Потом, мать Клары долго выпытывала у рыжеволосой Ольги, как той удалось узнать, что именно в этом купе спрятаны часы. Ей не верилось, что она нашла их по предчувствию. Но ее теска утверждала обратное, говоря, что у нее от рождения прекрасная интуиция, которая сейчас стала просто феноменальным. Но мать Клары не верила ей и смеялась, полагая, что это не более, чем шутка. Да я и сам, признаться, не относился всерьез к словам рыжеволосой Ольги по поводу ее потрясающей интуиции, однако, и никаким другим образом не мог объяснить ее феномен, неожиданно открывшихся, поисковых способностей. Мы направились к переходу в следующий вагон.

Не встретив никого в тамбуре, мы спокойно пошли дальше. Третий вагон был совсем не похож на два предыдущих, так как здесь вообще не было никаких купе. Он имел одну общую территорию и напоминал по виду огромную гостиную. Слышался звук рояля, звучала ненавязчивая салонная музыка, а в воздухе витал запах сигар.

Едва мы вошли, как возле нас очутился официант с небольшим круглым подносом в руке и предложил нам шампанское. Мы поблагодарили его, и вежливо отказались. Тогда он сделал жест рукой в сторону центра зала, который означал, что нас приглашают пройти. Мы последовали за официантом. Он довел нас до огромного дивана и нескольких кресел, стоящих вокруг большого, но невысокого стола. Мы присели, а он тут же исчез, так же незаметно, как и появился. Рядом с нами стоял белый рояль, музыка, издаваемая которым, была нам слышна. За роялем никого не было. Клавиши нажимались сами собой. Я не стал бы утверждать, что он был просто запрограммирован. Так как после того, как проходивший мимо него официант, крикнул, что следует сыграть что – нибудь более веселое, музыка сразу прекратилась и через мгновение раздалась снова, но уже более ритмичная и веселая. С другой стороны от нас располагался струнный музыкальный квартет, который подыгрывал роялю. Это был классический квартет. Все четыре инструмента, а именно: две скрипки, альт и виолончель, тоже, играли сами по себе. При этом скрипки плавно передвигались из стороны в сторону, паря в воздухе. Кроме нас и официантов в этом вагоне – гостиной никого не было. Мне показалось это странным, ведь в воздухе стоял запах сигар, а это означало то, что здесь должны быть и другие посетители. Несколько других столов были аккуратно убраны. На полу возле каждого стола стояли огромные вазы с живыми цветами, от которых исходил приятный тонкий аромат. Немного оглядевшись, я вопросительно посмотрел на дам, мне было любопытно, что все это значит, но никто из них не решался заговорить. Мы сидели, как завороженные. Правда, ожидание наше было совсем коротким. Вскоре, к нам подошел мужчина в лиловом плаще, тот самый который вытолкнул меня в прошлый раз с этого поезда. Он поприветствовал нас и сразу приступил к извинениям:

– Вы извините, что мне пришлось в прошлый раз проявить по отношению к вам некоторую грубость, но, поверьте, я сделал это из благих побуждений, – обратился он ко мне.

Я не считал, что обсуждение того, что уже не исправить, имело смысл, поэтому, предпочел бы просто принять извинения. А мужчина в лиловом плаще продолжал:

– Позвольте мне хоть немного загладить свою вину перед вами, угостив вас шампанским!

– Спасибо, но мы спешим, – сухо сказал я ему.

– Значит, вы до сих пор на меня сердитесь, – сказал разочаровано мужчина в лиловом плаще.

– Вовсе нет, – ответил я, – просто нам, действительно, пора.

– А как же на счет бокала вежливости? – спросил он.

Внезапно снова появился официант с подносом в руке, на котором стояли бокалы с шампанским.

– Только один бокал, в знак нашего примирения, и я не стану вас больше задерживать, – просил мужчина в лиловом плаще.

– Хорошо, – сказал я и взял один из бокалов.

За мной последовали и дамы.

В этот момент официант что – то шепнул ему на ухо, и тот, извинившись перед нами, отошел в сторону. Пока они переговаривались, мы, тоже, воспользовались случаем и не упустили шанс обсудить происходящее.

– Здесь, наверняка, есть какой – то подвох, – шепнула мне мать Клары.

– Я в этом просто уверен, – отозвался я.

Рыжеволосая Ольга поднесла бокал совсем близко к своему носу и сделала глубокий вдох.

– Здесь огромная доза снотворного, – тихо сказала она нам, – что будем делать?

– Выхода у нас, похоже, нет, если мы не выпьем это шампанское, он придумает еще что – нибудь, – сказал я.

– Это точно! – поддержала меня мать Клары.

– А ты уверена в том, что здесь снотворное, – спросил я у рыжеволосой Ольги, показывая на свой бокал.

– Абсолютно, – уверено ответила она.

– Ты это почувствовала так же, как и в прошлый раз, благодаря своей, вдруг обострившейся, феноменальной интуиции? – не унимался я.

– Именно, – спокойно, но уверенно отвечала она.

– Если она говорит, значит, так оно и есть, – заявила мне мать Клары, – чем припираться по пустякам, лучше бы поскорее придумал, что нам делать.

– Я знаю! – воскликнула рыжеволосая Ольга.

Мы с матерью Клары уставились на нее. А она, больше ничего не объясняя, выхватила у нее из рук бокал и лихо осушила его, затем вернула его обратно, потом, она проделала то же с моим бокалом.