Элайджи в мире эльфов, или Алекса – мой эльф

Они оба упали и кубарем начали кататься по траве.

– Эй, что это вы задумали? – разняла их миссис Уорен. – Чтоб я такого больше не видела!

– Мы еще поквитаемся! – пригрозил Сэм и пошел в сторону дома. За ним поторапливались его братья.

– Извините, миссис Уорен… – сказал Элайджи. – Пожалуй, я тоже поеду домой.

Но как только он сделал первый шаг, за спиной раздалось: «Элайджи». Элайджи обернулся… перед ним стояла Эмили Прюмор.

– Это ты мне? – немного заикаясь от волнения, выдавил он из себя, не веря, что с ним разговаривает сама Эмили. Ему часто снилось, что наступит тот день и он с ней заговорит, но чтоб так, наяву… Это явно был сон.

– А где же ты тут видишь еще одного Элайджи? Конечно тебе, – улыбнулась Эмили и, немного засмущавшись, опустила глаза. – Знаешь, – продолжила она снова. – А ты молодец, не каждый рискнет подшутить над Сэмом. Но теперь ты поставил его на место.

– Да, зато теперь за эту шутку я могу не досчитаться парочки зубов, – засмеялся Элайджи, после чего опять последовало неловкое молчание. – Мне уже пора домой, миссис Бунч будет злиться, – разбил он паузу.

– Да, конечно. Не буду тебя больше задерживать.

Мысленно Элайджи корил себя, «трус, трус, какой же я трус» – вертелось у него в голове, и неожиданно для самого себя он вдруг крикнул ей вдогонку:

– Эмили, я… я хотел поблагодарить тебя.

– За что? – с удивлением спросила она.

– За то, что ты предложила сесть с тобой рядом.

– А, пустяки!.. – простодушно улыбнулась девчушка. – Элайджи… я… прости меня за любопытство, но я слышала, как Сэм говорил, что ты смастерил крылья. Это правда?

– Да, иногда в свободное время я придумываю всякие необычные вещи.

– Как интересно, а ты мне покажешь?

– Тебе действительно интересно? – с удивлением спросил Элайджи.

– Конечно, крылья – ведь это так здорово.

Когда они подошли к дереву, к которому был привязан конь, Элайджи достал свой драгоценный сверток.

– Ах! Какая красота! – вскрикнула с восхищением Эмили, когда Элайджи размотал тряпки. – Неужели ты сам это сделал? Да с такими крыльями ты можешь смело участвовать в конкурсе изобретателей.

– Именно это я и хочу сегодня сделать. Только это секрет.

– О! – И Эмили жестами показала, что закрывает свой рот на ключ.

– Сегодня я их уже испытывал.

– Я вижу, – засмеялась Эмили, взглянув на порванный рукав. – Ах, у тебя идет кровь!.. – вдруг взволнованно вскрикнула она и быстренько, достав из кармана платок, приложила его к царапине.

Элайджи замер на месте, боясь даже лишний раз вздохнуть. Его сердце забилось, как маленький колокольчик. Мог ли он о таком мечтать, чтоб сама Эмили Прюмор стояла прямо перед ним и заботливо прикладывала свой платок к его раненной щеке.

– А я сегодня буду петь. Ты придешь меня послушать? – продолжила Эмили, закончив свою медицинскую процедуру.

– Конечно! – пообещал ей Элайджи.

– Тогда до встречи, и удачи тебе на конкурсе, – сказала она на прощанье.

Элайджи еще немного постоял, провожая ее взглядом, и, взобравшись на коня, поскакал домой.

Дома его уже поджидали Сэм и злая миссис Бунч. Элайджи заранее знал, что Сэм обязательно что-то ему устроит, но в душе все-таки теплилась надежда, что все обойдется. Он так не хотел, чтобы что-то испортило этот прекрасный, просто идеальный для него день. Но подъезжая к дому, он увидел, как во двор вышла миссис Дорис, и, судя по выражению ее лица, наказание было неминуемо. Последние капли надежды пропали, когда вслед за ней во двор выскочил Сэм.

– И где это ты был? – сурово спросила миссис Бунч.

– Я гулял, – ответил Элайджи, закрыв за конем загон.

– Он был в школе, мама, он нагло пришел туда и мешал мне заниматься. Он сбил меня с правильного ответа и приставал к Эмили Прюмор! – жалобно завопил Сэм.

– Да как ты посмел, негодный мальчишка?! Кем ты себя возомнил? Ты вообще здесь никто и ноги нам целовать должен за то, что мы тебя приютили, а не оставили замерзать. Будь проклят тот день, когда ты очутился на моем пороге! Я запретила ходить тебе в школу, а ты, мало того, еще и мешаешь моему мальчику, неблагодарный дрянной мальчишка. Безродный, ничтожный паршивец! Мало я тебя наказывала, слишком доброй к тебе была, но теперь ты пожалеешь, что меня ослушался. Раз у тебя появилось так много свободного времени, то теперь у тебя не будет ни минуты, чтобы присесть! – орала на Элайджи миссис Бунч.

– Но, миссис Дорис, все было не так, – попытался что-то сказать Элайджи в свое оправдание.

– Ты хочешь сказать, что Сэм врет?! – совсем яростно прорычала миссис Бунч.

– Он так завидует мне, что я хожу в школу, что после уроков набросился на меня с кулаками. Но я сумел за себя постоять, – не унимался Сэм.

– Но это неправда! – пытался доказать Элайджи свою правоту.

– Тогда откуда он весь такой грязный, с порванным рукавом? Это я повалил его на траву, когда он полез ко мне, – подливал масла в огонь Сэм.

– Я упал, я просто упал, когда катался на коне, – объяснял Элайджи, стараясь не выдавать своего неудачного полета, но его уже вряд ли кто-то слушал.

– Упал, конечно же, да ты все врешь и пытаешься оклеветать моего мальчика! Что за подлая неблагодарность!.. Теперь будешь ходить в рваной и грязной рубахе, пусть над тобой все смеются, – и миссис Дорис ударила Элайджи смотанным полотенцем, которое было у нее в руках. – Я позже придумаю тебе наказание, а сейчас марш на кухню мыть полы!

Элайджи пулей побежал на кухню, придерживаясь за плечо, куда ударила его миссис Дорис. Удар полотенцем на самом деле не так уж и страшен, но рука у миссис Бунч была настолько сильной, что он мог сравниться с ударом сковородкой.

– Где еще одна серебряная ложка? – заорала миссис Дорис, расставляя столовые приборы к обеду. – Это уже третья за месяц. Кто ее взял? Финли, ты брал?

– Нет, дорогая, зачем мне брать ложку, поищи получше, – попытался ее успокоить мистер Финли Бунч.

– Столовое серебро, которое осталось мне от матушки по наследству, это же самое дорогое, что у нас есть. И кто-то бессовестно его ворует. Я этого так не оставлю! – продолжала кричать миссис Бунч. – Может, ты пропил или в карты проиграл? – угрожающе спросила она мужа.

– Ну что ты, я уже давно завязал, – пробормотал мистер Финли, побаиваясь, что жена, как обычно, скрестит свои кулаки на его лице.

Мистер Финли Бунч был мужчиной слабохарактерным, вернее, характер у него когда-то был, до женитьбы на миссис Дорис. За год супружеской жизни он стал тихим, спокойным, забитым и полностью вошел к ней в подчинение. Миссис Дорис быстро искоренила все его привычки, планы на будущее, а вместе с тем и любовь к жизни. Он жил, словно робот, запрограммированный миссис Бунч, и боялся ослушаться ее, ибо прежний мистер Финли был настолько загнан куда-то в глубину его души, что совсем не подавал признаков жизни. Единственную отраду он нашел на дне бутылки, за что не раз получал по голове и спал в хлеву или сарае.

– Сэм, Джереми, Линда, Дик, Скотт! – позвала детей миссис Дорис.

Все пятеро немедленно прибежали на кухню. Самому старшему из них, Сэму, было пятнадцать, а самому младшему, Джереми, – восемь. Но, несмотря на столь юный возраст, все они понимали, что мать является главой семейства и ослушание может привести к самым плачевным последствиям.

– Кто таскает столовое серебро? Признавайтесь, я же все равно узнаю! – продолжала орать миссис Бунч.