Сабтилы

Тересса решилась взглянуть в глаза девушке. Сейчас они отражали лишь совершенную растерянность. Видимо, разум Софи не мог пока принять суровой действительности.

– Поверь, мы все сочувствуем тебе. Но ты должна постараться держать себя в руках. Город не был разрушен. Он исчез по неизвестным обстоятельствам и расследование никто не собирается прекращать. И главное, постарайся понять, как себя ощущала все это время твоя бабушка. Помимо потери родных она не знала, очнешься ли ты, придешь ли в себя! Теперь тебе нужно поддержать ее. Теперь ты – ее единственная опора.

Медсестра прекратила говорить, заметив дорожки слез, появившиеся на лице Софи. Девушка, опустив голову, обессилено облокотилась на спинку кровати. Сейчас любые утешения были бесполезны. Ей придется осознать и принять новую реальность.

Тересса вспомнила о пожилой женщине и решила, что ее не стоит оставлять одну. В последний раз взглянув на подопечную, она вышла из палаты.

Звук захлопывающейся двери послужил сигналом для сознания. Софи, сломавшись пополам, протяжно взвыла.

– Это неправда…, неправда-а-а! … Я не верю! – девушка уткнулась мокрым лицом в колени и волосы спутанными прядями скатились с плеч. Ей хотелось кричать, да только голос срывался клочьями, застревая в горле. – Это какая-то ошибка…! Это бред…! Я не хочу в это верить!

Внезапно нахлынувшая злость заставила Софи кинуться с кулаками на стену, к которой была приставлена кушетка. Звук получался глухим, ватным и удары ослабевшей девушки растворялись в тишине комнаты. Однако, Софи била со всем своим отчаянием.

Заглянувшая проведать ее Тересса решила вызвать доктора, лично курировавшего странный случай, произошедший с Софи. В отличие от Терессы, он выглядел более ярким и живым. Может потому, что из медицинской униформы носил только халат, да и то, наспех накинутый на повседневную одежду.

Как только доктор прибыл в палату, он сразу же оттащил девушку от стены и развернул к себе.

– Софи! Все будет хорошо! Ты не должна вредить собственному организму, погружаясь в отчаяние! Я боюсь, это может зайти слишком далеко!

– Мистер Спек, отпустите меня! Я не верю в то, что происходит! Зачем мне говорят, что это всего лишь иллюзия? Я же видела их всех!

– Я сожалею, но видимо твой организм именно так защитил тебя от шока во время аварии.

– Ах! – Софи вдруг вздохнула с глубочайшим облегчением. – Я поняла. Мне все это снится. Сейчас я дома после первого учебного дня и вижу сон. Ужасно неприятный. А когда такое происходит, лучше всего попытаться уснуть во сне. Я так делала пару раз, когда мне снились кошмары.

Девушка, расслабившись, отодвинулась от доктора, подтянула на себя намокшее от слез одеяло и улеглась поудобнее.

Сон пришел к ней мгновенно, еще в присутствии Спека и медсестры. Маска скорби медленно исчезла с лица Софи, и ее дыхание стало ровным.

Доктор перевел взгляд со своей пациентки на медсестру.

– Идите, Тересса. Присмотрите лучше за графиней. Сообщите, что ее внучка еще слаба от всех этих печальных новостей и ей стоит еще отлежаться пару дней.

Женщина, коротко кивнув, покинула палату. Доктор нахмурился, и не поворачиваясь к погрузившейся в дрему, девушке произнес:

– Придется тебе понять, что случившееся, к большому сожалению, не сон.

* * *

Прошло еще три дня, во время которых Софи отказывались отпускать домой. Самым главным оправданием служило предположение об ухудшении ее психического состояния.

Софи больше не жаловалась и не просила поскорее отпустить ее домой. Больше всего она не хотела возвращаться в мир, где бесконечно придется слушать напоминания о катастрофе. Ее уверенность, что время, которое она провела в родном городе с родителями, а затем и в школе с Алисой реально, медленно растворялась под натиском разума. Теперь девушка была готова поверить, что это были лишь галлюцинации ее поврежденного сознания.

Новый расклад вполне оправдывал, почему она так плохо запомнила встречу со своими родителями. Почему одноклассники и учителя вели себя так странно. Иногда Софи (обычно после приема успокоительных) задумывалась, почему Алиса в ее видении была такая настоящая. Ведь она тоже замечала странности, творящиеся вокруг них, и активно пыталась в этом разобраться!

А еще был тот незнакомый мужчина в школе, представившийся «заместителем» завуча.

Теперь, когда все случившееся можно было оценить со стороны, он выглядел вполне реальным человеком, а не иллюзией больного воображения. Впрочем, так же, как и Алиса…

Графиня часто навещала внучку. Никто из них обеих не поднимал тему исчезновения города. Между собой они говорили лишь о незначительных мелочах, да о каких-то общих знакомых, живущих рядом с поместьем Ди-Рэва. Иногда девушке даже хватало сил сипло хихикнуть, держась за опухшее горло. Совершенно бессмысленные разговоры казались Софи спасением и временным отвлечением. Ни бабушка, ни внучка не хотели показывать друг другу своих слез.

На четвертый день, когда Софи, кинув взгляд на настенные часы в своей палате, вспомнила об очередном посещении медперсонала, ее измученное посеревшее лицо с впалыми глазами вдруг… прояснилось. Мышцы расслабились, а к покрасневшим глазам вернулся здоровый блеск. Девушка с некоторым удивлением осмотрела помещение, в котором сейчас находилась, затем взглянула на свою на белую медицинскую «робу» – единственную имевшуюся на теле одежду, и неожиданно позволила себе смутиться.

В дверь, прежде чем зайти, предупредительно постучали. В проеме появилось знакомое лицо доктора Спека. За ним проследовали два ассистента. Они здесь менялись, чуть ли не каждый день, поэтому Софи сложно было запомнить лица молодых людей.

Доктор, увидев Софи, стоявшую почему-то посредине комнаты, остановился. Его сразу заинтересовали изменения, произошедшие в его пациентке. Они были слишком очевидны, чтобы их не заметить.

Еще утром на девушку было жалко смотреть. От непринятия пищи в положенное время она истощала. К такому состоянию прибавились спутавшиеся длинные волосы, побелевшие губы и покрасневшие от частых слез глаза.

Сейчас же, перед ним была другая Софи. Софи, с лицом любопытного ребенка, ожившая и посвежевшая. К ее коже вернулся здоровый оттенок, а в живых карих глазах появился блеск.

– Софи… – доктор Спек дрогнувшей рукой поправил очки на переносице и приблизился к стоявшей. – Как ты себя сейчас чувствуешь?

– А, ну… – девушка задумалась, прислушиваясь к ощущениям. – Пожалуй, хорошо…

– А ты постарайся рассказать точнее. Мне нужно знать, – настаивал доктор, продолжая с удивлением рассматривать свою пациентку.

– Мне не хватает… воздуха. Я так давно нахожусь в четырех стенах, что забыла, каково это – быть под солнцем…

Мужчину удивил подобный ответ.

После того, как Софи узнала о трагедии, она вела себя подобно растению. Не стремилась покинуть клинику и даже по собственной палате почти не передвигалась, словно приросла к своей койке. Доктор Спек даже планировал устроить специальный курс реабилитации в обществе, если таковой понадобится. Но теперь ситуация, похоже, изменилась. Опыт, однако, подсказывал ему, что резкие изменения в самочувствии пациента далеко не всегда являются хорошей новостью.

Девушка, тем временем, занервничала под пристальным вниманием трех пар глаз. Она стояла, не прекращая разглаживать подол своей одежды.

«Еще одна нехарактерная для нее черта», – подумал Спек.

– Сегодня мы планировали передать тебя твоей бабушке и посмотреть, легко ли ты перенесешь это.

– Я буду только рада! Мне тяжело и дальше находиться здесь. Гложут неприятные мысли.

– Такое… кх-м… событие легко не отпускает.

– Какое событие?

Наступила тишина. Доктор Спек, не отрываясь, смотрел на Софи. А та, в свою очередь, вопросительно глядела на мужчину, определенно ожидая ответа. Молодые ассистенты перешептывались, говоря что-то о блокировке сознания и о психологических травмах. Спеку было не до предположений. Ему нужно было выяснить, что же происходит на самом деле!

– Софи, ты помнишь события последней недели?

Девушка задумалась. Похоже, она действительно на какой-то момент забыла все неприятные происшествия.

– Авария… Вы говорили, что я попала в аварию по пути в родной город. А потом… – на лбу Софи появились едва заметные складки, и она отвела взгляд в сторону, закусив нижнюю губу. – Произошло что-то очень плохое, так ведь?

– Так, Софи, – Спек выдохнул.

Надо в срочном порядке решить, какие действия сейчас будут наиболее правильными. Снова разбудить страшные воспоминания или же воспользоваться ситуацией с частичной потерей памяти, и постепенно подготовить девушку, чтобы она смогла принять правду?

– Я сообщу твоей бабушке, чтобы она в ближайшее время приехала за тобой. Думаю, тебе стоит вернуться к обычной жизни. Больше отдыхать и больше общаться с людьми.