Мактуб. Лабиринты судьбы

Август радует погодой только днем, а вечера уже явно похожи на осенние. Промозглый ветер продувает до костей и приводит в чувства. Достаю из кармана сигареты, пытаясь придумать хороший план действий, но меня опять отвлекает девчонка, которая, судя по всему, так и не приобрела себе собственную зажигалку. В ее руках сигарета, а взгляд устремлен в даль. Благодаря свету фонарей и ветру волосы переливаются как драгоценный метал, а она сама кажется какой-то призрачной. Достаю из кармана любимую зажигалку и кручу ее в руках, она мне досталась в двойном экземпляре от деда, который много времени провел в арабском мире. Вторая зажигалка лежит в сейфе в моем Американском доме, и представляет ценность намного больше этой. Та очень старая, сделанная из платины со вставными бриллиантами по периметру, а эта ее копия, покрытая платиной, но без камней и ей не более десяти лет. Надпись: «Мактуб» как никогда бросается в глаза. Смотрю на девушку и вздрагиваю, вот еще такой судьбы мне не хватало. Решаю поскорее с ней покончить и подхожу, протягивая зажигалку.

– Девочка, ты ведь этого ждешь?

Она вздрагивает и поднимает свои огромные глаза на меня. Не дожидаясь ответа, беру сигарету из ее рук, подношу к губам, поджигаю и отдаю обратно.

– Да что вы себе позволяете? – наконец-то отвечает она и гневно сверлит меня взглядом, ее грудь быстро вздымается, и я утопаю в похоти и желании поставить ее на колени прямо здесь. Она выкидывает предложенную сигарету, берет из пачки новую и буквально выхватывает из моих рук зажигалку. Смотрит на нее, и глаза вспыхивают от интереса, она ей явно нравится, и я принимаю спонтанное решение подарить ей эту вещь, стараясь не думать, какого черта вообще здесь творю. Она делает пару затяжек и поднимает снова голову, смотря на меня.

– Тебя не учили, что брать чужое без спроса это очень плохо, можно и получить сильно за это, девочка? – отчитываю я, пытаясь собрать все свое самообладание в кучу и выкинуть похотливые желания из головы. Она облизывает полные губы, и ее маленький язычок провоцирует череду пошлых картинок, воображение разыгралось не на шутку. Девочка злится, и по ходу я сейчас услышу целую гневную тираду от нее, вот точно инстинкта самосохранения у нее нет абсолютно.

– Во-первых, какая я вам девочка, мне давно не двадцать, и у меня даже трехлетняя дочь есть, во-вторых, когда это мы успели перейти на «ты», что-то я не помню, чтобы пила с Вами на брудершафт, и в-третьих, я, конечно, польщена, что Вы предугадываете мои желания, и так вовремя оказались здесь со своей зажигалкой, но прошу Вас больше не преследовать меня. Я замужем и знакомства с такими мужчинами как Вы, да и вообще с любыми мужчинами меня не интересуют! – ее слова меня бесят, скулы аж сводит, выдавая животный оскал. Она пытается развернуться и уйти, но я хватаю ее за руку и сильно тяну к себе, пересиливая желание задушить эту маленькую чертовку, которая позволила на меня повысить голос.

– Во-первых, не я первый начал эту игру, во-вторых, не стоит злиться, что не все мужчины падают к твоим ногам, несмотря на довольно неплохой танец, и в-третьих, Quien calla, otorga (перевод: молчание – золото.), запомни это, девочка, и да, только девочка, до женщины ты еще не доросла, – провожу костяшками пальцев по ее щеке и отпускаю. Она, покачиваясь, отходит в сторону, опирается на стену, видимо, чтобы не упасть. Радуюсь, что не только на меня странно влияет наше знакомство, судя по всему, ее тоже накрыло необъяснимой волной возбуждения. Опять кручу зажигалку в руках, тихо подхожу к девушке и кидаю ее в карман кожаной куртки, надеясь, что теперь эта нимфа не будет меня отвлекать от цели сегодняшнего прибывания в этом месте.

Захожу обратно в бар и оглядываю зал, нахожу датчики с кнопкой вызова пожарной сигнализации и в голове сразу же появляется план. Возвращаюсь к Генри и продолжаю этот идиотский и фальшивый диалог. Мысли опять улетают к той девушке, и я начинаю себя ругать за подобное поведение, ведь такое позволительно лет в двадцать пять, а уж никак не в мои тридцать восемь. Когда сил слушать всякие бредни уже не остается, говорю Генри, что здесь слишком шумно, чтобы обсуждать дела, и что у меня есть план, как сделать это место пригодным для наших разговоров, он удивленно смотрит на меня, но не возражает, видимо довести игру до конца ему позарез как нужно. Подхожу к кнопке пожарной тревоги и нажимаю на нее, тут же начинает пронзительно выть сирена, и люди спешно покидают бар, а я мысленно ставлю себе пять баллов за идею. Решаю долго не церемониться с бывшим другом и методично наношу ему удары в живот, нос и голову, останавливаясь только, когда он оказывается распростертым у моих ног.

– Где флешка?

– Какая флешка, о чем ты?

– Та самая, Генри, которую ты вытащил у Артема в Лондоне, та самая, на которой очень нужная информация для ФСБ, и та самая, которую ты должен был отдать на встрече, организованной специально для меня, – поднимаю руку с пистолетом и возвожу курок прямо ему в голову, боковым зрением замечая тень у двери. Черт, здесь кто-то есть, делаю пару шагов в сторону и мысленно проклинаю сегодняшний день, так как вижу ту самую девочку, которой я отдал зажигалку. Вот еще ее здесь не хватало, придется потом убирать и ее, а жаль, она мне даже понравилась. Переключаюсь вновь на Генри.

– Считаю до пяти, и твои мозги разлетятся по стенкам этого чертового бара. Раз, два… – в этот момент Генри снимает с шеи цепь с огромным крестом и кидает на пол, я стреляю, а девочка начинает пищать. Смотрю в ее сторону, и рука не поднимается застрелить, решаю забрать малышку с собой, а там уже разберусь, что с ней дальше делать. Подхожу к ней и слегка трясу за плечи

– Откуда ты здесь, как давно и что видела?

– Алекс, так ведь тебя зовут, отпусти меня, пожалуйста. Я ничего не видела, правда, и того мужика сейчас тоже не вижу, я возьму такси и уеду с подругами, никому ничего не скажу, я умею молчать, пожалуйста.

– Где черный выход знаешь? – она кивает, и я вижу, как ее трясет, надеясь, что она не потеряет сознание прямо сейчас. Молчание – золото, надо же, запомнила даже, но вряд ли эта фраза ее сегодня спасет.

– Выходи через него на улицу и жди меня. Только попробуй сбежать, и окажешься в той же позе, что и тот мудак.

Не особо задумываясь над тем, что делаю, повинуясь какому-то непонятному инстинкту, достаю пистолет и прикладываю дуло к ее голове, другой рукой сжимая шею, потом рисую дорожку пистолетом по ее лицу, наслаждаясь ее страхом, который вызывает у меня возбуждение, опускаю пистолет через шею к животу и там останавливаю руку. Поднимаю ее подбородок вверх, заставляя смотреть в глаза.

– Не слышу ответа!

– Да, я все поняла, выхожу, жду, не сбегаю, – пищит она. Отпускаю девочку и ухожу в большой зал, чтобы забрать злосчастную флешку и навести небольшой порядок.

Забрав, все что мне было нужно, выхожу на улицу, малышка все-таки ждет меня, не сбежала, хорошая девочка. Она дрожащей рукой подносит к губам сигарету, и судя по ее взгляду и виду находится в неадеквате. Отбираю у нее сигарету и тащу ее к машине, составляя план действий.

Самое безопасное место сейчас – это дом маминой сестры, которая, не выдержав эмиграции, вернулась в Москву. Она умерла год назад от рака, а ключи от ее дома родители оставили мне, на всякий случай. Благодаря своей странной привычке брать все ключи от своего имущества всегда с собой, они находятся в бардачке машины. Через несколько минут поездки девушка отключается, и я решаю навести о ней справки, чтобы хоть приблизительно понимать, кто она такая и что теперь с ней делать. Мои верные помощники работают быстро, и уже через 20 минут в формате электронного документа у меня оказывается краткое досье на девчонку. Можно было подождать более полного, но думаю и этой информации мне более чем хватит. Замечаю знакомый указатель на элитный коттеджный поселок, и это значит, что ехать осталось не больше 25 минут. Углубляюсь в изучение: девочка замужем и есть дочь, не соврала, вся семья военных, значит и правда о молчании представление имеет. Этого мне более чем достаточно, припугну немного и отпущу утром, вряд ли она будет творить глупости. Поворачиваюсь к ней и убираю прядь волос с лица, красивая, зараза, и такая милая сейчас, но видно попа ее любит искать себе приключения.

Глава 4

Открываю глаза, закрываю, снова открываю и пытаюсь понять, где я нахожусь. В голове сразу всплывают картинки сегодняшнего вечера, и раз уж проснулась я явно не дома, то вывод один – все это был не дурной сон, а самая настоящая явь. Отрываю голову от подушки и пытаюсь сесть – я завернута в плед, одежда вся на месте, значит тот ненормальный тип меня не трогал. Башка раскалывается, и мысли все никак не хотят собраться в кучу, встаю и, слегка покачиваясь, бреду к окну, судя по всему я в каком-то загородном доме и нужно обследовать территорию. Лежала я в небольшой комнате, видимо гостевой спальне, выйдя из нее, замечаю дверь в ванную и еще одну комнату, лестницу на первый этаж.

Дом небольшой, но неплохо обставленный, спускаюсь на первый этаж и попадаю в большую гостиную. Огромная плазма на всю стену, два дивана и красивый стеклянный столик. Почему-то мне кажется, что здесь никто давно не живет, но обрываю свою мысль, так как это не должно меня касаться. Нужно найти этого чертового Алекса и узнать хотя бы, где мы находимся, и что он собирается делать со мной дальше.

Хочется поскорее оказаться дома, в мягкой постели и обнять дочку. Лиса…моя маленькая девочка, надеюсь она хорошо себя вела и не доставляла неудобств мужу, а то он опять будет ходить не в настроении, и напряженной обстановки дома я просто не выдержу. Дочери три годика, и в этот период начинает формироваться ее характер. Она часто бывает капризна, и с ее истериками всегда сложно справиться. Психолог в детском саду говорит, что нужно немного подождать, и она успокоится, еще пару месяцев и станет легче. Мужу это все объяснить оказалось непростым делом, он почему-то долго не хотел понимать, что Лисины выбрыки это особенность взросления, а не просто девичьи капризы.

– Спящая красавица наконец-то очнулась?

Подпрыгиваю от неожиданности и замечаю стоявшего возле панорамного окна похитителя. Он растягивает губы в ехидной улыбке, поднимая одну бровь вверх. В руке держит чашку, видимо с кофе, во второй руке сигарета, осматривает меня с головы до пят, как там на парковке, и взглядом предлагает сесть на диван.

– А вы бы предпочли, чтобы я спала вечно? Спасибо, что не лошадь, или к комплементам мы еще не перешли? Впрочем, слово «комплимент» Вам вообще вряд ли знакомо. Вы собираетесь держать меня здесь вечно? Где мы находимся, что за район? Когда Вы меня отпустите?

– Ого, мне кажется, кто-то слишком осмелел, или это побочный эффект алкоголя? Слишком много вопросов, малышка, и комплементы я говорю, но только тем девушкам, которые их заслужили.

Он усмехается, хотя я бы это назвала оскалом дикого зверя. Решаю ничего ему не отвечать и тоже подхожу к окну, на улице начинает светать, а значит спала я недолго. Он молчит, и, набравшись смелости, я поднимаю голову и снова смотрю на него. Опять холод окутывает все внутри, и по коже пробегает мелкая дрожь. Медленными и плавными шагами он подходит ко мне, прям как хищник, заметивший добычу. Ставит чашку на стол и кладет руки на мои плечи, я не шевелюсь и даже забываю дышать. Слегка сжав меня, одну руку он оставляет на плече, а вторую кладет мне на горло. Аромат его парфюма ударяет в нос, и от этого запаха я теряю самообладание. Терпкий, с чуть сладкими нотами, он окутывает меня с головы до ног.

– Страшно? Надеюсь, что да, и этого будет достаточно, чтобы ты уяснила все, что я сейчас скажу. По-хорошему тебя нужно убрать, но во мне сегодня проснулся добрый волшебник, и поэтому ты будешь жить. На сколько я помню, слово молчание ты понимаешь очень хорошо, и мне, надеюсь, не придётся объяснять, что станет с твоими близкими, если ты откроешь свой маленький ротик. Через час за тобой приедет машина и отвезет домой, ты забудешь весь вчерашний вечер и больше мы никогда не увидимся. Поняла?

Киваю ему и пытаюсь разобраться с бурей эмоций, бушующих внутри, их настолько много, что даже если бы я хотела вычленить хоть одну, то вряд ли бы смогла дать ей описание. Смотрю в его глаза и меня снова затягивает в них, ноги слабеют, а он сильнее сдавливает шею. Провожу языком по пересохшим губам и пытаюсь сделать шаг назад, но он не дает этого сделать, прижимая меня за плечо еще сильнее к своему телу, и от недостатка кислорода я начинаю задыхаться. Он не разрывает зрительный контакт, сильнее вдавливая пальцы в мою кожу, от которых теперь по любому останутся синяки.

– Я не слышу ответа, – говорит он, повышая голос, и его дыхание учащается.

– Да, да, Алекс, я все поняла, – выдавливаю из себя, и он убирает руку с шеи. Делаю большой глоток воздуха и чувствую его руку у основания позвоночника. Он медленно проводит пальцем вниз, до самой поясницы, сильно сжимает ягодицу и наклоняет ко мне голову. Сердце бешено стучит, и я закрываю глаза, страшась его дальнейших действий. Алекс обхватывает мою голову двумя руками и притягивает очень близко к себе, губы соприкасаются, и по телу проносится сильный разряд.

Он не двигается, просто стоит и тяжело дышит, а я словно приросла к полу и не могу пошевелить даже руками. Вдруг резко он хватает меня за запястья, буквально впечатывая в себя, языком проводит по губам, заставляя их открыться, и впивается жарким безжалостным поцелуем. Я пытаюсь понять, как остановить это безумие, но тело, минуя разум, заставляет меня со страстью поцеловать его в ответ. Языки сплетаются в страстном танце, и стон вырывается из моих губ. Он хватает меня за волосы, оттягивая голову назад, и покрывает лихорадочными поцелуями щеки, шею, задевает чувствительное местечко под ухом, кусает, опять целует, и снова кусает. Прижимаю свои бедра к его и чувствую всю силу его возбуждения, это отрезвляет меня, пелена похоти спадает, и я начинаю сопротивляться, но он лишь сильнее сминает мои губы. В кармане его брюк начинает вибрировать телефон, и он резко отстраняется. Пытаюсь перевести дыхание, и падаю на предложенный ранее диван, задевая оставленную на столе чашку. Она соскальзывает со стола, и с громким звоном разлетается на мельчайшие осколки на полу, а я начинаю истерически хохотать, представляя себя на месте этой чашки, и понимая, что несколько секунд назад с таким же звоном разбились все мои принципы и правила.

Вскакиваю с дивана, и швыряюсь в Алекса вазой, что попалась под руку, но он вовремя уклоняется, и ваза разбивается в нескольких сантиметрах от него.

– Ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя, подонок, чтоб ты сдох и никогда больше не появлялся в моей жизни, – ору я и кидаюсь на мужчину, пытаясь ударить его посильнее. Одной рукой он перехватывает мои руки, уводя их за спину, а другой со всего размаху дает пощёчину, так сильно, что я отлетаю обратно на диван. Не сказав ни слова Алекс поднимается на второй этаж, а я, приложив руку к горящей щеке, начинаю рыдать. Слезы горячим потоком стекают по щекам, и я размазываю их по лицу вместе с остатками косметики. Я устремляю взгляд на стену и отрешаюсь от реальности, просто смотрю в одну точку, глотая соленые капли.

Звук открывающейся двери привлекает мое внимание, не знаю, сколько времени прошло, но слезы уже высохли, а щека почти перестала болеть. В дом заходит мужчина в черном костюме, немного старше тридцати лет, и подозрительно осматривает меня.

– Я за Вами, пойдемте, – сухо обращается он ко мне, но сил ответить ему и тем более встать у меня не находится. Слышу звук шагов, и через несколько секунд передо мной появляется Алекс.

– Денис, возьми ее на руки и отнеси в машину, потом зайдешь ко мне. Аккуратнее только, она строптивая, смотри, чтобы не свернула тебе шею.

– Алекс, ты уверен, что стоит все это делать?

– А с каких это пор ты подвергаешь сомнению мои решения?

На этом их диалог заканчивается, и нас окутывает тяжелое молчание. Алекс смотрит куда-то в сторону, и я чувствую его напряжение. Он не хочет меня отпускать, и по непонятным причинам какая-то часть меня хочет остаться рядом с этим странным и жестоким мужчиной, но думать об этом сейчас совсем не хочется. Перевожу взгляд с Алекса на мужчину, у него на лице ноль эмоций, прям как застывшая маска, но мне уже не страшно. После всего, что произошло в последние часы моей жизни, думаю, страшно мне уже не будет никогда. Мужчина, по-видимому, его зовут Денис, подходит к дивану и бережно поднимает меня на руки, выносит на улицу, усаживает в машину и блокирует двери. Внутри меня пусто от пережитых эмоций и мне становится все равно, что там со мной они дальше будут делать. Через пару минут мужчина садится в машину и передает мне мою сумочку.

– Приведи себя в порядок и сиди тихо, будешь скандалить выброшу в лесу или в притон какой-нибудь отвезу, – пугает меня он, но мне опять не страшно, не думаю, что он ослушается приказа своего хозяина, с которым, по ходу, никто никогда не спорит. Беру в руки сумочку, нащупываю косметичку и достаю из нее зеркало. Лучше, блин, не смотрела бы на себя. Видок и правда впечатляющий, очень похожий на грим для Хэллоуина. Вытираю тушь, замазываю красноту на щеке и, вуаля, выгляжу, конечно, потрепанной, но вполне прилично. Денис молчит, и я тоже не имею никакого желания разговаривать. Мы едем минут сорок в полной тишине, и тут я начинаю замечать знакомые места. Значит меня и правда решили отпустить и везут домой. Домой…я должна радоваться, но вместо счастья на глаза опять накатывают слезы. Как я смогу посмотреть в глаза мужу, после того поцелуя с Алексом, не опасно ли вообще мое нахождение рядом с семьей, и еще много вопросов возникает в моей голове, и я даже не замечаю, как мы подъехали к моему подъезду.

– Я могу идти?

Денис кивает, и я вываливаюсь из внедорожника в надежде, что Вася не смотрит в этот момент в окно, так как объяснить мое появление на такой машине будет очень проблематично. Пока еду в лифте, набираю сообщение Джул, с обещанием позвонить ей вечером, вот только что ей говорить, ума не приложу. Продолжать врать, конечно, не хочется, но внутренне чутье подсказывает, что это самый безопасный вариант сейчас для всех.

Глава 5

Дома на удивление все спокойно, Лиса играет в паровозик, привезенный когда-то из Испании, муж, как всегда, за компьютером.

– Мама, мама, ты пришла! Смотри, что умеет делать мой паровозик, – заметившая меня Лиса бежит обниматься, чуть не сбивая меня с ног, тащит в комнату к своему паровозику и, мило шепелявя, рассказывает о любимой игрушке.

– Ну что, нагулялась? Как все прошло? Нашли Джул наконец-то какого-нибудь хахаля? – Вася отрывается от компьютера, и я тянусь, чтобы поцеловать его в щеку.