Квест на счастье

Дальше не слышал, открыл портал прямо из приемной к себе домой и побежал наверх. Что-то случилось с девочкой, моей доченькой. Доченька? Да, именно доченька, я сразу стал воспринимать ее, как родную дочь. Ярочка лежала в ванной на полу, волосы разбросаны, ее выворачивало, она вся горела. Не может быть! Этого не может быть! Это невозможно! Послал вестник своему другу Оливу де Ливье, а пока переложил дочку на кровать, руки и ноги ее выкручивало. Бедненькая, как тебе сейчас больно. Олив не заставил себя долго ждать. Через пару минут открылся портал, и из него вышел мой друг. Застыл буквально на пару секунд.

– Ты мне потом все объяснишь и расскажешь, слышишь, Винсент? – достал из чемоданчика банку с мазью. – На, втирай, – пока я втирал, он разбавлял настойки и вливал в Яру. Доченька стала успокаиваться и заснула.

– Значит, так, смазываешь девушку этой мазью три раза в день. Это уменьшит боль, а также будешь давать восстанавливающую настойку. Первое время ей будет тяжело пить, будешь давать через соломинку. Думаю, пока можно оставить девушку одну, а раз ты сорвал меня с совещания, должен мне обед. Давай, друг, рассказывай, что здесь произошло, и кто это дитя?

Пока разогревал обед, Олив сидел и гипнотизировал меня.

– Ну и долго ты будешь молчать? Между прочим, ты сорвал меня с важного совещания. Я жду, – сколько знакомы с Олавом, он всегда такой был: все должно быть четко и по существу.

Поставил перед Оливом обед, а сам начал рассказ про то, как встретил дочку, подаренную мне Богами и Сильвией.

Глава пятая.

Знакомство.

Яра

Приходила в себя тяжело. Самочувствие.., если мягко выразиться, я была никакая. Это мягко. Очень мягко. Попыталась вспомнить, что произошло. Память стала подкидывать картинки: зашла в ванную, боль, жуткая боль, а дальше… Дальше снились мои родные. Может, это и не сон был. Снилось, что меня похоронили, надо поинтересоваться у Винсента. Попыталась открыть глаза. Больно, как же больно…

– Тихо, доченька, еще рано, подожди, – ко рту поднесли соломинку. Боже, как же хорошо! Так и не поняла сразу, что во рту стадо гусей прошло, а теперь хорошо… Нет, не то, вот ТАК ХО-РО-ШО!!!!

– А теперь спи.

И правда, вырубило меня моментально. Не знаю, сколько спала, через какое-то время пришла в себя, Винсент был рядом. Снова меня напоили через соломинку тем же напитком, и я опять уплыла в царство Морфея.

Проснулась, как же легко, голова не болит. Попыталась открыть глаза… Ура, получилось! В комнате светло, были либо предрассветные сумерки, либо вечер. Рядом в кресле спал Винсент. Бедненький, устал наверно. Неизвестно сколько дней я валялась, а он, вероятно, не отходил от меня. Просыпалась, помню, как он поил меня, помню, как называл доченькой.

Забавно, в прежней жизни отец много пил, и ему не было ни до кого дела, в частности, до нас с братьями. Тогда мама его выгнала, не могла она больше терпеть его вечно пьяным, вечно поднимающим на нее руку и вечно вытаскивать от очередной любовницы. Наши отзывчивые, добрые соседки еще и осудили её за это. Сказать, что он не любил нас с братьями, не скажу, но и отцовской любви, как таковой, мы не видели. А тут посторонний человек или не человек вовсе. Да и какая, к лешему, разница, какой он расы, как говорится: "Нет плохой нации…", – есть человек: ты либо говно, либо человек. Поступки говорят о многом.

Увидел утром постороннего человека, непонятно как попавшего в Академию, и вместо того, чтобы вызвать стражников или как у них тут называются органы правопорядка, пригласил в дом, ухаживал, пока я пластом лежала, еще и в род предложил вступить. Какой же он после этого посторонний, он – отец, именно отец. Спрошу у него разрешение называть его отцом, надеюсь, не будет против. На краю кровати лежит его рука. Я попыталась поднять свою, да тяжеловато будет. С большим трудом подняла руку и накрыла поверх его руки. Спи, отец. Пожалуй, и я тоже пока засну.

Проснулась оттого, что из под моей руки Винсент аккуратно вытаскивает свою руку.

– Пришла в себя? Лежи, сейчас покушать принесу.

– Как долго я валялась?

– Сегодня пятый день. Лежи, – кошмар, давно так не отдыхала. Ну что, полежали, отдохнули, пора и двигаться начинать. Как бы себя ни чувствовала, я всегда шла на работу и все недомогания переносила на своих двоих.

– Скоро мой друг Оливер де Ливье прибудет, я вас познакомлю, он – целитель.

– Можно воды? – в горле пересохло. Мне подали этот чудесный напиток с соломинкой. Стало намного легче. Вопрос отразился на лице.

–Это восстанавливающее зелье.

Круто, нам бы такое на Землю. Хотя нет, фармацевтические компании с аптеками тогда бы разорились или, наоборот, обогатились бы за счет наших граждан.

– Оливер – мой друг, сколько лет с ним дружим, уже и не вспомнить. Я рассказал ему о тебе, и мы пришли к единому мнению, что чем меньше народу будут знать о тебе, тем лучше. И решили не распространяться о том, что ты из другого мира, а также о твоей магии. Оливеру можно доверять.

– У меня есть магия?

– Есть, но все вопросы потом. Мы обо всем тебе расскажем, а сейчас надо набираться сил. Я – за едой.

Магия, у меня есть магия, здорово! Какая она? Получается, я буду опять учиться. Здорово! Всегда мечтала учиться очно, пожить беззаботной жизнью студента. Но, в нашей жизни есть всегда "НО". Мама нас воспитывала и поднимала сама, ей никто не помогал. И образование, естественно, получила: школа, ПТУ – профессия повар, работа в школе, декрет, работа, заочное получение высшего образования и т. п. Жизни веселого и беззаботного студента не познала, она прошла мимо меня. Не знаю, кто меня сюда перенес, но СПАСИБО! Надо подогнать знания под этот мир и вперед, студенческая жизнь. Так же нужно узнать, умею ли я читать и писать, если нет, лажа. Но где наша не пропадала, буду заново учиться. Ничего, в сорок лет учила английский: когда карьера фотографа пошла вверх пришлось переучивать языки. Да и знание французского так себе, всего лишь школа, на любых языках надо постоянно общаться. Тем временем зашел отец с бульонном, а за ним следом шёл симпатичный мужчина. Ростом около двух метров, светлые волосы собраны в хвост, цепкий взгляд голубых глаз, губы поджаты ниточкой, одет в темный брючный костюм. Такие костюмы мужчины носили в конце девятнадцатого века.

– Знакомиться будем потом, – начал отец. – И разговоры тоже отложим на потом, – он поставил на столик поднос, подошел ко мне, поправил подушки за спиной, помог сесть. Взял тарелку, сел в кресло и начал меня кормить. Все, тушите свет, я и сама могу. – Не можешь и даже не думай пока об этом. И вставать, кстати, тоже. А пока открывай ротик, буду тебя кормить, – я немного прифигела. Со стороны послышался смешок. Ну да, представляю себе картинку.

– Оливер, не смущай мою дочь.

Ела, а вернее сказать, кормили меня в тишине. Если честно, еле выдержала. Сил нет, ну это и понятно, пять суток без еды. Но и противоречия одолевали меня. С одной стороны хотела кушать, а с другой стороны жажда информации. Хотела, как можно быстрее получить информацию, начать действовать, получить новые знания! У меня впереди студенческая жизнь.

Друг отца не стал ждать, когда Винсент наиграется в отца, и представился сам.

– Добрый день. Смотрю, леди, вы себя уже лучше чувствуете. Зовут меня Оливер де Ливье, я друг этого старикашки, – отец на такое представление только хмыкнул. Видимо, это у них в порядке вещей так подкалывать друг друга.

– Яра, – коротко представилась.

– Яра, – начал отец. – что ты помнишь?

– Ты провел меня в комнату, я пошла в ванную, а там стало так плохо, а дальше все….

– Что ты чувствовала? – это уже друг отца.

– Сначала была небольшая боль в груди, шла она от сердца, а дальше боль нарастала и переходила на грудь. Поначалу боль была терпима, а уже в ванной усилилась, все выкручивало. А дальше темнота и сон.

– Это магия просыпалась, а так как тело было не предназначено для неё… Вернее сказать, в том мире, в котором вы выросли, если и была магия, то она незначительно мала, и поэтому магические каналы были перекручены. Поэтому, когда магия стала циркулировать по каналам, она не смогла пройти, что и привело к сильной боли.

– Как это в теле не было магии? А я думала, что это тело мне дали здесь.

– Нет, милая, не знаю какие у вас в мире учения. Но есть еще и астральное тело, духовная оболочка, если можно так выразиться, которую перенесли в наш мир и уплотнили. Поэтому, когда мой друг позвал меня, я выровнял вам потоки или по-другому каналы, чтобы магия могла нормально циркулировать по ним. Я так понимаю, вы из не магического мира или мира, где мало магии.

– Да, спасибо, вы правильно поняли, у нас техногенный мир. Быть может когда-то и была магия, раз уж сохранились былины. А какая у меня магия?

– У тебя, доченька, магия целительства и магия огня. И для нашего мира ты одна из сильнейших среди женщин, а это значит, что ты сможешь выносить ребенка, – кто о чем, а папа о ребенке.

– А это значит, юная леди, вы – завидная невеста, – черт, только этого мне и не хватает. «Счастлива» до безумия.

– А можно без «завидной и счастливой невесты» обойтись? Хотя бы пока. Может, лучше учиться? Магия есть, значит, для чего-то она мне дана.

– Целительству я тебя обучу, зельеварению тоже, но вот магия огня… – все мечты о студенческой жизни накрывались медным тазом.

– Доченька, почему ты расстроилась?

– А расстроилась я, отец, потому, что я хотела учиться и получить профессию, – сама не заметила, как назвала Винсента отцом, смотрю на его реакцию, а он светится, и тихонько спрашиваю: – Ты ведь не против? – он понял, о чем я спрашивала.

– Конечно, нет, буду только рад стать для тебя отцом. Мы обязательно проведем ритуал принятия в род. Ты ведь помнишь? Не против? – в груди прорастало семя нежности, тепла и любви к этому необычному человеку.

– А учеба… Понимаешь, у нас женщины не учатся. Да, им на дому преподают чтение, письмо, этикет, танцы.