Время – иммунная

9

Я сидела в довольно непросторной машине. Салон приятный, светлый. Может, это какой-то новенький спорт-кар? А Анна постаралась, когда выбирала мне машину. Я провела рукой по панели управления, рулю, рычагу передач. Автомат. Попробовала педали. Проверила, в замке ли ключ. Он там. Анна не обманула. Она действительно предоставила машину, чтобы я смогла отвлечь саму себя в прошлом и брата. Чтобы дети не выходили на дорогу. Чтобы постояли, заслоненные автобусом. В то время, как ужасный убийца просто проедет мимо!

Долго машиной я не любовалась. Мой взгляд скользнул по магнитоле, которая показывала время. Господи, я сижу тут уже три минуты! Я ведь так не успею вовремя!

Трясущимися руками я повернула ключ в замке зажигания, опустила ручник, прибавила газу.

Две минуты. У меня две минуты до того самого случая. Успею ли? А где я сейчас вообще? Анна предусмотрела все мелочи, но, при этом, не снабдила машину навигатором.

Так, спокойно. Кажется, я узнаю эту дорогу. Ну да, вон завод, а вот кладбище. Это значит, что до нужной мне остановки буквально несколько метров. Деревья снова в окнах машины, проносясь мимо, я жала на педаль газа.

Дети, вы где? Маленькая девочка, с чупа-чупсом во рту, крепко сжимающая ладонь брата. И мальчик чуть постарше, задумчивый так некстати последние пять минут. Где вы? Вы ещё не вышли из автобуса? Только дождитесь меня, прошу, дождитесь! Я уже еду! Я еду, чтобы спасти вас! Сегодня не будет этой ужасной глупой смерти! Сегодня я поменяю Судьбу. Сегодня я докажу самой Жизни, что не всё в её руках! Сегодня победа за мной! Не зря я так страдала, не зря плакала все эти годы и не могла нормального поговорить с мамой. Я всё исправлю! Сегодня! Это мой шанс! Это…

Я, наверное, слишком задумалась. Я, наверное, правда забыла старую дорогу из школы. Я, наверное, не заметила того самого автобуса. Как же так?

Я сделала всё правильно: включила поворотники, попыталась объехать автобус, так некстати оказавшийся на пути. Даже успела поругать водителя. Я так хотела быстрее увидеть их…

Потом вспышка, воздух, разрезанный пронесшейся машиной, отблеск начищенного корпуса, скрип резины, звук упавшего на дорогу тела, сигналы других негодующих водителей, ещё не понявших, что здесь случилось.

Я резко затормозила. Что произошло, поняла сразу. Руки мои дрожали, мгновенно оторвались от руля, хотя в автошколе меня так старательно учили не убирать руки с руля до полной остановки. Ноги стали ватными, в горле пересохло.

Кажется, позади закричала женщина. Что я сейчас наделала? И как это возможно? Сердце колотилось, порываясь вырваться наружу, отсчитывала мне последние секунды пребывания в этом времени, в прошлом.

Я заставила себя посмотреть в зеркало заднего вида и только сейчас поняла, что я первый раз за всю поездку в него посмотрела.

Фиолетовый.

Корпус машины был фиолетовым! Именно на этой машине пятнадцать лет назад, нет, сегодня сбили брата!

Нет-нет-нет. Только не это. Через зеркало заднего вида я вижу себя, маленькую, на руках у какой-то незнакомой женщины. Она хлопает меня по спине, успокаивая, отворачивая от бездыханного тела, а я прямо чувствую эти хлопки по спине.

Девочка немигающим взглядом смотрит на… меня.

И мне становится жутко.

– Прости…

Преодолеть такой путь. Поставить на кон всё, а в итоге не только не справиться, но ещё и узнать кое-что страшное.

В моих глазах страх. Через секунду из них вырываются слезы. Те самые, которых сейчас не может добиться маленькая ещё больше напуганная девочка.

– Прости… – Снова шепчу я, но у кого я прошу прощения?

Шарю рукой в бардачке, достаю оказавшиеся там листок бумаги и ручку. Пишу только одно слово, выкидываю бумажонку в окно, давлю на газ, попутно стирая слезы с ресниц.

Я мчу все сто километров в час по дороге вниз, не заботясь о других участниках движения. Это я… Это. Была. Я.

Зачем я уехала? Мне же нельзя ни с кем встречаться? Мне же нельзя допустить, чтобы меня поймали в этом времени? Мне же невыносимо видеть глаза этой девочки.

Внезапно становится плохо, подступает тошнота. Надо бы остановиться. Я выбегаю из машины и все вокруг скручивает в водоворот.

– Нет! – Кричу я. – Я должна вернуться к ней! Я должна!

Слова застревают у меня в горле, потому что всё вокруг плывёт, а я только и могу, что схватиться за открытую дверцу машины, чтобы не упасть.

***

Анна, спокойная и грустная одновременно, стояла напротив меня, обнявшись со своим извечным планшетом и ждала, пока я выверну наружу содержимое своего желудка.

– Это… Была… Я… – Наконец проговорила я, но это были не слова, а какой-то хрип, давшийся мне с большим трудом. Должно быть, я ободрала горло.

Первый прыжок, да ещё и убийство собственного любимого брата, которого клялась спасти сделали своё дело и это дело надо бы убрать сейчас с пола.

– Успокойся. – Посоветовала Анна, и мне сделалось совсем худо.

– Это была я! – Взревела я, снова каким-то хрипом.

Не знаю, что на меня нашло, обычно я была более чем безэмоциональна, но сейчас я подскочила с колен, в один миг сократила расстояние между нами и вцепилась в идеально наглаженный воротник рубашки Анны.

– Что ты наделала?! – Кричала я прямо ей в лицо, будто бы она правда была виновата. Мой обычный голос постепенно возвращался. – Куда ты меня отправила?! Что ты наделала?!

На крики прибежал мальчик-программист, но Анна подняла руку, призывая к спокойствию. Я не привыкла злиться, поэтому от такого всплеска эмоций быстро устала.

Вторая стадия моей истерики – я вцепилась в воротник ещё сильнее и заплакала у Анны на груди. Она приобняла меня и погладила по волосам. Я рыдала навзрыд и не могла остановиться. Всё же, сквозь слезы, я хотела донести ей своё негодование:

– Это была я. Тогда. Это была я. Я убила его, когда ехала. Я не затормозила! Я знала, что я маленькая отбегу в сторону и повернула руль, чтобы убить его! Я знала это, но всё равно сделала это!

– Не плачь. – Приговаривала Анна, поглаживая меня. – Всё будет хорошо.

– Я вернулась, чтобы спасти его, а в итоге убила. Это была я! Все эти годы я жила с лютой ненавистью, но, получается, я ненавидела себя?

Я хотела в бессилии сползти вниз прямо по Анне, но она мне не дала – подхватила меня под руки и усадила на стул.

– Так должно было произойти. – Уверила она спокойным голосом. И как она может быть такой спокойной? Ну конечно! Это же ведь не она задавила собственного брата!

Почему я отвлеклась? Почему проехала нужный поворот? Почему не узнала автобус? Почему не убила саму себя? Вдруг, меня как осенило:

– Я вернусь!

– Что? – Анна, кажется, не поверила моим словам.

– Я вернусь ещё раз! На этот раз всё получится!

Уверенная в правильности своих слов я даже вскочила со стула. Пульт был при мне.

– Нельзя! – Безапелляционно заявила Анна. – Забыла самое первое правило? Лишь один шанс!

– Но как же! – Снова взревела я. – У меня не получилось! У меня не получилось, а ты обещала, что поможешь мне вернуть брата!

Я нажала на кнопку пульта, но ничего не произошло. В истерике я продолжала беспорядочно нажимать на кнопки. Ох, если бы я видела, как Анна кивнула другому Агенту и тот, видимо, просто-напросто заблокировал мой пульт. А иначе, даже не знаю, куда бы я отправила себя с такой комбинацией. Моя истерика становилась всё сильней и тем сильнее я жала на несчастные, ни в чём неповинные кнопки.

Наконец, отчаявшись и поняв всю безысходность своей ситуации, я снова осела на стул, подперла голову ладонями и проплакала ещё несколько минут.

Третья стадия истерики – безразличие. Я сидела на стуле. Анна присела рядом. Комната снова опустела. Она смотрела на меня, а я – сквозь неё.

– Я убила его. – Снова произнесла я.

– Тебе нужно принять это.

– Зачем ты отправила меня туда?

– Я пообещала тебе шанс, ты им воспользовалась.

Я усмехнулась. Я больше не кричала, не пиналась, оставила пульт, но всё ещё не могла мыслить адекватно.

– У меня не получилось.

– Это должно было произойти.

Мои глаза округлились. До меня дошло:

– Ты знала. Ты знала, что так произойдёт? Ты ведь сама говорила, что изучала меня! Значит, знаешь всё о моей жизни! Ты же была и в прошлом и будущем и наверняка всё это видела!

Взгляд Анны вдруг стал виноватым, и я поняла, что угадала.

– Если ты знала, что мне не суждено его спасти, то почему не сказала? Почему позволила мне сделать это?

– Ты должна была через это пройти. Это должно было случиться. Именно это.

Ярость, снова закипающая во мне, почему-то вдруг испарилась.

– Должна? Что значит должна?

Жизнь? Судьба? Мы хозяева? Выходит, даже машина ничего не может изменить? Мы всё равно предоставлены воле Случая? Неужели? Да, мы можем прыгать, что-то менять, но, в общем-то, всё равно происходит так, как решает Судьба!

– Почему? – Горячие слезы снова хлынули из моих глаз. Даже не могу представить, как я сейчас выглядела. Веки опухли, мешки под глазами, сопливый нос, спутанные волосы, мокрая футболка.

– Всё именно так, как должно быть. – Снова повторила Анна.

Конечно, теперь мне всё ясно. Мой визит в полицию вместе с мамой, где нам сказали, что преступник просто скрылся. Отпечатков не было, ведь я работала в перчатках, как и сказала Анна. Машина была в угоне, хозяин ничего не знал, всё верно, ведь её ранее угнала для меня Анна. Записка с единственным словом «Прости», которая покоится у меня в комоде, оказывается, написана собственноручно! Конечно, я не узнала свой почерк. Мои руки дрожали так, что я была не в состоянии нормально писать, да ещё и на весу. Ужасная машина фиолетового цвета. И темно-синие глаза, увиденной мною в детстве преступницы. Всё принадлежало мне и теперь всё встало на свои места. Почему я скрылась с места преступления. Почему меня не нашли. Почему меня не наказали. Маленькая девочка, сейчас даже заплакать не может. Ей останется только хранить обиду и копить злость. Но она бессильна. Она ничего не может сделать, потому что преступник скрылся без следа. Его ведь даже нет в её времени! Ну, подожди, милая, пройдёт немного времени, и ты узнаешь правду! Нет! Не узнаешь! А почему? Потому что я собралась с последними мыслями и спросила:

– Это же было тестовое задание?

– Что? – Не поняла Анна.

– Вы вербуете только согласных, так?

– Верно, мы не принуждаем присоединяться к нам. – Анна поняла к чему я веду.

– То есть, если я откажусь, то могу просто уйти и не возвращаться?

– Можешь.

– И я вам ничего не должна?

– Ничего.

– И вы не боитесь, что я расскажу про вас?

– Тебе никто не поверит, посчитают, что ты сумасшедшая.

– Я не буду болтать, но и оставаться здесь тоже не буду.

Нет. Не смогу. Не смогу жить, зная, что это из-за них… Из-за Анны… Если бы я не встретила её. Если бы я не слушала её вчера! Если бы не пришла сегодня утром. Всё же ведь было бы по-другому, правда? Или…

– Анна, я не могу. Я не останусь.

– Иди. – Сказала Анна, и я даже немного удивилась. Они правда не будут останавливать меня? – Сейчас тебе просто нужно всё переварить. Свыкнуться с мыслью. – Я встала со стула и направилась к двери, но остановилась, потому что Анна сказала странную фразу: – Завтра приходи.

– Я не приду. – Твёрдо заявила я.

– Придёшь. – Спокойно возразила Анна.

– Не приду! – Повторила я, сквозь зубы чеканя каждое слово. Анна ничего не ответила и уже в дверях я спросила озлобленным голосом: – С чего ты, мать твою, так уверена в себе?

На что Анна ответила довольно-таки просто:

– Ты ещё не получила ответ на свой главный вопрос.

10

Надо ли говорить, что спать той ночью я снова не могла. Когда пришла, сразу же выпила таблетку, ведь голова раскалывалась. Я помнила, что принимала сегодня уже лекарство, но списала всё на прыжок во времени. В конце концов, я будто бы добавила себе новый день, а значит, утрешняя таблетка не считается. Да ещё и это успокоительное, введенное внутривенно.

Кстати, о нём!

Я посмотрела на руку. Маленький комариный укус был совсем не заметен. Интересно, там правда было антигистаминное средство, смешанное с успокоительным? Если да, то боюсь даже представить, какой могла быть моя истерика без него.

После проглоченной таблетки голова не прошла. Я чувствовала себя ужасно. Легла на кровать в чём была – штанах и кофте. Где я? Что я делаю? Зачем я это делаю?

Кажется, вчера меня приняли в неплохую фирму. Могла бы работать, возможно, даже получила бы шанс больше не знать горя. Спокойно бы выплачивала аренду квартиры.

Но сегодня был не обычный день. Сегодня мой мир перевернулся с ног на голову.

Получается, я убила брата? Я из будущего убила брата, когда ехала ему на помощь. Нет, это просто не укладывалось у меня в голове. А правда ли я была в прошлом? А правда ли я это сделала? Не приснилось ли мне? Маленькая отметина на руке после укола – вот единственное доказательство, что всё было на самом деле.

Я перевернулась на другой бок, свернулась калачиком и обняла подушку. Позвонить маме? И что? Анне?

Анна.

Как она могла. Если знала, то почему не рассказала? Я бы была внимательней. Можно ли всё исправить?

Гожусь ли я для этих прыжков, если так запорола свою первую миссию. Почему она так уверена, что я вернусь туда?

Я ворочалась очень долго, хотя прошло вряд ли более двух часов. Голову мало-помалу отпускало, я иногда проваливалась в дрёму, но потом, вздрагивая, просыпалась. Мысли кружили хороводом: вчера мне приснился мой кошмар, а сегодня я снова побыла в нём. Брат, машина, фиолетовый цвет, мама, полиция, клочок бумаги, школьный психолог, мост…

А может?

Я встала, прошла на кухню и схватила самый большой нож, что у меня был. Из глаз хлынули слезы я сползла вниз, облокотившись на кухонный шкаф. Прямо так, с поднятом ножом в руке. Если они такие всемогущие со своей машиной и со своими прыжками, пусть предвидят это! Пусть явятся прямо сюда и спасут меня!

Я рыдала навзрыд, удивляясь самой себе, ведь раньше я не могла плакать. Интересно, именно это чувствуют убийцы после совершения дела?

– Пусть придут прямо сюда и спасут меня. – Заикаясь проговорила я и приставила нож к венам запястья.

И вдруг что-то вспомнила.

***

Я неслась по улице так быстро, как могла. Сегодня было довольно-таки жарко, но я жару не чувствовала, потому что мне было плевать на погоду, мне нужно было быстрее достичь нужного места. Поворот, ещё поворот, мимо парка и магазина. Вот он! Знакомый подвал! Скорее вниз! В антикварную лавку.

Я, запыхавшаяся, влетела в дверь. Анна стояла за прилавком и натирала какую-то, должно быть очень ценную вазу. Увидев меня, она отставила в сторону предмет и оглядела меня удивленным взглядом.

Я знаю, о чём она думала. Я ведь была в той самой одежде, в которой была вчера, в которой спала и в которой, как и встала, прибежала сюда, не переодевшись. Волосы мои были растрепаны, не удивлюсь, если я забыла причесаться или умыться, честное слово, не помню. У меня было лишь два вопроса к Анне. Два вопроса, я получу на них ответ и уйду.

Анна смотрела удивленно, но всё же поприветствовала добродушно:

– Доброе утро, Агент.

– Не называй меня так, я еще не с вами. – Отрезала я.

– Полагаю, это вопрос времени. – Улыбнулась она.

Ну вот, снова этот ее уверенный тон!

Я проглотила последнюю фразу. Спросила:

– Что за вопрос?

– В смысле? – Не поняла она.

– Ты вчера мне сказала так. Что я еще не узнала ответ на свой вопрос. Что ты имела ввиду?

– А, это.

Анна сделала вид, что снова заинтересовалась вазой.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ты издеваешься?

– Ну, хоть какие-то эмоции. – Улыбнулась она. – Позавчера из тебя ничего нельзя было вытянуть, даже улыбки.

Я оскорбилась:

– Я брата убила.

– И? – Анна выжидала, видимо, когда я сама пойму то, о чем она хотела рассказать.

Тем не менее, я выдала совсем не то, что она хотела услышать:

– Лучше бы, вместо него я…

Но она не дала мне продолжить:

– Не говори так! Ты намного ценнее!

– С какой стати?

На глаза у меня снова навернулись слезы. Анне не понять, но у меня внутри бушевало что-то ужасное. Это не её брат умер у неё на глазах! Это не она, как оказалось, сама убила его! Это не про неё, откуда ей знать, чья жизнь ценнее!

– Ты забыла кто ты.

– Кто? Убийца? – Мой голос снова сорвался на крик. В лавке никого не было, так что меня все равно кроме нее никто не услышал.

Анна спокойно поправила меня:

– Время-иммунная.

– Пф! – Только и смогла выплюнуть я. – Может, он тоже был таким, мы же родственники.

– Нет. – Сразу же отрезала Анна. – Кровное родство тут роли не играет. Он не был таким, как ты. Только ты. Ты важная фигура.

Как она может так говорить? Да будь я хоть Королевой мира, я бы не задумываясь отдала свою жизнь за брата!

– Еще не поняла? – Не отставала она.

– Что я должна понять?

– Почему умер именно он, конечно же. – Наконец сказала Анна. – Твой вопрос. Он мучает тебя уже давно, верно. Почему он умер, а ты жива? Я права?

– Права. – Как в трансе согласилась я. Это был мой первый вопрос на сегодня.

– Что ты рассказывала вчера? Когда увидела ту малышку, себя в детстве?

Мне припоминать не надо было. Я это почувствовала тогда, давно, пятнадцать лет назад. И тоже самое было вчера.

– Мы как будто бы по телепатии сказали друг другу свои действия. – Объявила я, сама не веря в свои слова. – В детстве я подумала, что у нас был наушник и мы могли слышать мысли друг друга. Конечно же, никакого наушника не было. Я была впечатлительным ребенком.

– Да-да. – Похвалила Анна ход моих мыслей. – И?

– Я как будто бы знала, куда она побежит, а она как будто бы знала, куда я поверну.

– Так и есть. – Согласилась Анна. – Так и должно быть, ведь вы один и тот же человек. У вас сработал инстинкт самосохранения. Она хотела спастись сама. А ты хотела спасти ее.

– Нет. Нет! Нет!!! – Я не могла ни согласиться, ни смириться. – Я хотела спасти брата! Брата, а не себя!

– Не верно. – Поругала Анна. Она оставалась спокойной и продолжала натирать вазу. – Повторяю тебе еще раз, выжить должна была ты. Именно ты, а не он.

– Хочешь сказать, я специально его убила, чтобы спасти себя?

Анна посмотрела на потолок, раздумывая:

– С этой стороны я об этом не думала, но можно и так сказать. – Улыбнулась она.

– Все же я не понимаю. Как мне узнать ответ на вопрос? Почему именно я должна жить? Неужели ответ именно в том, что я Время-иммунная?

– Вспомни, что я говорила тебе в парке про таких, как мы.

– Что говорила? Ты много всего говорила.

– Самое первое, что я сказала. Время-иммунные долго не живут.

Мои брови поползли вверх, а по спине пробежал холодок.

– Ты говорила, что все они умирали в раннем возрасте из-за болезни или несчастного случая, или… О, Господи!

Я, наконец, поняла. Мои ладони накрыли губы.

– Сколько тебе было лет? – Спросила Анна.

– Семь. – Одними губами произнесла я, отнимая от них ладони.

– Отличный возраст, чтобы умереть. – Она улыбнулась, но её сарказм не сработал.

– В тот день. – Пересохшими губами сказала я. – Должна была… Умереть я?

Анна немного помолчала, посмотрела на меня, всю побелевшую, и поняла, что слова вообще-то не нужны. Она просто коротко кивнула и упулилась на свою вазу.

Я облокотилась на прилавок, потому что теперь меня бросило в жар.

– А что мы делаем с теми, кого вербуем в первую очередь? Какую миссию даем самой первой? Ты все знаешь, дорогая, ты просто отказываешься подумать. Что, отвечай?

– Вы даёте им миссию. – Мигом вспомнила я. – На которой они возвращаются в прошлое и спасают себя от неминуемой гибели.

– Верно.

– Они должны спасти себя, чтобы жить и продолжать прыгать, потому что они – Время-иммунные и только они могут прыгать. Им нельзя позволить себе умереть в детстве.

Довольная Анна, наконец, просияла и отложила вазу.

– Теперь ты понимаешь, что ты делала вчера?

– Кажется да, но мне все равно не понятно, почему при этом он должен был умереть.

– Одна жизнь взамен другой. – Пояснила Анна. – Это была необходимая жертва.

Я снова была готова расплакаться, но, чтобы этого не сделать, спросила:

– Анна, у тебя было так же? Тебе было так же больно? У тебя тоже страшная ситуация?

Анна смотрела на меня долго. Не моргала. Губы ее были поджаты. Через какое-то время я уже пожалела, что спросила про это. Хотела было уже сказать "забудь", как она произнесла:

– Да. Что-то похожее.

Я выдохнула и, кажется, с этим выдохом обстановка между нами немного разрядилась.

– Я рада, что ты поняла это. – Улыбнулась мне Анна. – Хочешь спросить что-то ещё?

Честно говоря, да, хотела. Я же и бежала для этого сюда. Но вот сейчас мысли почему-то улетели из моей головы. Я стояла и смотрела в одну точку. Возможно, сказывался недосып. Наконец, я сказала:

– Был ещё один случай. Странный. Раз уж у Время-иммунных на роду написано сгинуть, то, кажется, я половину жизни именно этим и занималась.

– Пыталась сгинуть? – Улыбнулась Анна.

– Да. – Я, тем не менее, была серьезна. – Есть один человек. Один раз он спас меня. На мосту. Я чуть не сорвалась. Чуть не упала вниз, в ледяную воду. Благодаря нему осталась жить. И потом ещё раз. Я чуть не попала под поезд… Мне кажется, в этот раз тоже был он.

Анна слушала внимательно, кивала, кажется, понимала, о чём я говорю.

– В чём вопрос?

– Кто это?

Да, сегодня утром, когда на меня напало нещадное желание порезать себе вены, я вспомнила, как уже один раз чуть не погибла. Приятного было мало.

Анна ответила:

– Откуда мне знать.

– Но узнать-то можно? Я хочу его увидеть. Это был парень. Молодой. Не очень высокий.

– Ты хочешь… – Начала Анна и специально выдержала паузу перед главным словом: – Прыгнуть ещё раз?