Во власти пламени

Так вот, если из-за нее пострадает Чили, замуж за Тейрана будет выходить ее призрак. Потому что сама Амарелия прямиком из дворца советника отправится жить к Ясноликой.

На полпути из столовой я остановилась и резко повернула обратно.

– Совсем забыла!

Стремительно приблизившись к эсселин Валейн (она даже не успела обернуться), вытряхнула все содержимое платка на голову «королеве» и, схватив со стола кувшин, добавила к сползающим по волосам паштету и мякоти фрукта травяного напитка из кувшина.

Пусть освежится.

Амарелия замерла, явно отказываясь верить в реальность происходящего. А я философски рассудила: если уж помирать, вернее, вылетать с отбора, то красиво.

Подумала так и пошла разбираться с Шахиром.

Пусть только попробует тронуть моего Чили!

Шла я быстро. Очень. Нервно перебирая ногами и больше всего на свете боясь, что опоздаю. И, как вскоре выяснилось, боялась не зря. Когда до заветных дверей оставался всего один поворот и несколько шагов, из моих покоев раздался истошный визг, а следом послышалась грубая мужская брань.

Тут уж я, подхватив юбки, помчалась со всех ног. Влетела в гостиную и, увидев, что в ней творится, завопила что есть силы:

– Не сметь!

Эффекта неожиданности я добилась точно. Потому что маленькая алиана, орущая на здоровенного бугая с саблей в руке… В общем, к такому во дворце советника явно не привыкли.

На шум сбежались остальные стражники, что обыскивали мою спальню. Последним из нее выскочил пунцовый Шахир и, подражая мне, во все горло завопил:

– Что здесь, тагры побери, происходит?!

– Вот что! – Я обличительно указала на здоровенного детину, занесшего саблю над испуганно жавшимся в углу Чили. – Кто вам давал право размахивать этой своей железякой перед моим питомцем?!

Большие круглые глаза льорна казались больше обычного, крохотные лапки были прижаты к маленькой сплюснутой мордочке. В иное время я бы непременно умилилась этому зрелищу, но сейчас мне было не до умиления.

– Эта тварь меня обожгла! – продемонстрировал всем заинтересованным красную ладонь (целую ладонищу) стражник, стремительно покрывающуюся волдырями.

– А не надо было его пугать! – Я подбежала к Чили, осторожно двумя пальцами отодвинула в сторону гладкое и наверняка острое лезвие сабли, которой мрачный бугай тыкал в моего малыша, и протянула к нему руки.

Шерстка Чили еще искрилась, но, когда его взгляд уперся в мои раскрытые ладони, звереныш тихонько пискнул и, «погаснув», потянулся ко мне. Я подхватила его с пола. Горячее тельце льорна прижалось к моей груди, обдавая жаром даже через ткань платья. Лапки обвили шею, и я развернулась к тальдену.

– Буду рада услышать объяснения.

Как любит повторять ее лучезарность Анна: лучшая защита – это нападение.

Святая правда!

– Что. Они. Здесь. Делают? – Я обвела взглядом свиту Шахира, а в ответ услышала визгливое:

– Я же запретил привозить в мой дворец животных! А значит… – Он шагнул ближе, сощурив глаза. Черные, что два угля, сейчас тлеющих от ярости, – в них явственно были различимы искры огня. – Будет справедливо, если я вышвырну эту тварь из своего дома. Сброшу с самой высокой башни!

Льорны очень умные создания, и иногда мне кажется, что Чили все понимает. Стоило Тейрану озвучить свою угрозу, как малыш заплакал. По крайней мере, звуки, что он издавал, очень походили на детские рыдания.

– Только вместе со мной. – Я тоже сощурилась, пытаясь придать себе грозный и решительный вид.

– Не искушайте меня, эсселин Анвэри.

Иногда мне кажется, что я не умею бояться. Вернее, конечно же умею, но только не тогда, когда надо. Вот и сейчас, вместо того чтобы вспомнить, кто здесь алиана, я заявила с азартом:

– Ну так пойдемте! Где тут у вас самая высокая башня? Буду рада в нее прогуляться.

Тейран заскрипел зубами:

– Ты забываешься, Риан.

Кивнула, полностью соглашаясь с его замечанием.

– И поэтому теперь вы, как всякий уважающий себя дракон, просто обязаны выгнать меня с отбора.

На скулах у Огненного обозначились желваки. Дернулись синхронно с кадыком, когда Шахир шумно сглотнул и процедил:

– Не тебе, девочка, указывать мне, что и когда делать.

У меня отвисла челюсть. Да что ж это такое-то! Если он и после этого оставит меня в невестах, то… Думаю, сейчас самое время начинать бояться.

– Я ведь могу забрать его у тебя силой.

Шагнула к дракону вплотную, понимая, что теперь пасовать уже точно не стоит.

– А я его так просто не отдам. И получится, что вы причините мне не только моральную, но и физическую боль. Только представьте, в какой неописуемый гнев придет мой отец.

Не в моих привычках прятаться за спину его светлости, но на кону стояла жизнь Чили. Сейчас я готова была наговорить что угодно, лишь бы Тейран отстал от моего питомца.

– Я и льорн, мы можем покинуть ваш дом немедленно.

– Что вы можете сделать, эсселин Анвэри, так это попридержать свой длинный язык. – Яростно сверкнув глазами, тальден повернулся к стражникам: – Не выпускать ее отсюда до завтрашнего праздника!

И прежде чем я успела возмутиться таким самоуправством, выскочил из гостиной, в которой мы все толпились. Следом за Огненным невестины покои покинула охрана, но я не сомневалась: как минимум один из них остался снаружи сторожить непокорную алиану.

Постепенно Чили успокоился и уснул, свернувшись клубочком в изножье кровати. А вот у меня успокоиться никак не получалось. До самого вечера я металась по комнатам, не находя себе места, и все думала о странном поведении тальдена.

По глазам было видно, что он готов прибить меня на месте, а уж выгнать с позором и вовсе меньшее, что мог и должен был сделать. Значит… Я похолодела. А значило это то, что по какой-то безумной причине именно я завтра стану его ари.

Я заходила еще быстрее, подгоняемая обрушившейся на меня паникой. Став женой этого человека, я окажусь в полной его власти. И тогда ни отец, ни даже императрица Анна не смогут мне помочь. Захочет – посадит под замок. Захочет – убьет. Он будет в своем праве, а я…

Стану совсем бесправной.

Мысль эта острым кинжалом ударила в самое сердце. Заставила подскочить к кровати и разбудить льорна, коснувшись его дрожащими от напряжения пальцами.

– Чили, просыпайся!

«Больше ни минуты здесь не останусь!» – размышляла я лихорадочно, раскатывая по полу волшебный ковер и посыпая вытканный на нем узор золотистой пыльцой – магией ветра.