Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны

К этому моменту в частях 52 гв. сд были на исходе боеприпасы. Подвезенные на 13 автомашинах снаряды сожгла авиация противника. Однако гвардейцы, оставаясь в окружении, уничтожали живую силу противника огнем и в рукопашных схватках. Последним противотанковым резервом у комдива оставался 230-й отдельный танковый полк полковник Д.А. Щербакова. Он имел на вооружении танки «МЗС» и «МЗЛ». Согласно плану обороны три его роты из четырех были сосредоточены в районе Быковки.

«Многоэтажные» американские машины имели слабую броневую защиту, поэтому эффективно их можно было применять лишь из засад и против пехотных частей, не имевших поддержки танков и хорошо организованной противотанковой обороны. Но выбирать не приходилось, враг рвался в глубь рубежа дивизии. В этот момент было крайне важно дать возможность отходящим подразделениям оторваться от преследования и закрепиться на позициях в районе с. Быковка. Поэтому полковник И.М. Некрасов примерно в 14.00 бросил в бой одну танковую роту против боевой группы мд СС «Рейх» с задачей остановить ее продвижение. По немецким данным, наши танки вступили в бой на участке примерно 6 км сев. Березова, за высотой 233.2. В это же время еще две роты ударили по авангарду дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» в 1,5 км юж. Быковки. Это была первая контратака советских танковых частей в полосе эсэсовского корпуса. О ней офицер Генерального штаба при 6 гв. А подполковник Шамов так докладывал в Москву: «…Командиром дивизии была введена в бой рота 230-го отдельного танкового полка. Части дивизии при поддержке танков оказывали упорное сопротивление. Орудийные залпы, рокот моторов, взрывы бомб и треск пулеметов и автоматов слились в общий гул. Один за другим загорались немецкие танки»[93 - ЦАМО РФ, ф. 6 гв. А, оп. 5113, д. 235, л. 20.].

В приведенной цитате много эмоций и очень мало правды, информация далека от реальных событий того боя, в том числе утверждение о понесенных врагом потерях. К сожалению, все было наоборот. Атака оказалась самоубийственной для наших танкистов. Чуть больше чем через полчаса рота прекратила существование как боевая единица. Экипажи вражеских боевых машин, используя качественное превосходство орудий в дальности стрельбы, не позволили даже приблизиться нашим танкам на расстояние прямого выстрела и попросту расстреляли их. О результатах контратаки 230 отп сухо доложил в дневном донесении начальник оперативного отдела штаба мд СС «Дас райх»: «14.45. Танковая контратака неприятеля со стороны высоты 233.3 отражена. Подбито 7 танков. Упорное сопротивление врага на выс. 233.3 и в направлении Быковки»[94 - Stadler S. Ibid.].

После 15.00 немцы усилили бомбардировку наших позиций на участке Каменный Лог – высота 215.4 – высота 233.3. Особенно интенсивные удары с воздуха были нанесены по командному пункту 52 гв. сд в районе сел Козьмо-Демьяновка и Быковка. Значительные силы двух ее стрелковых полков на главном направлении удара противника были уничтожены и попали в окружение, часть находилась в движении к Быковке и вовремя занять новый рубеж обороны не смогла. Больше половины орудий 538 и 1008 иптап, полковой артиллерии оказалось разбито, противник захватил все наблюдательные и командные пункты 151 гв. и 155 гв. сп, поэтому связь полков с подразделениями была почти утрачена, их командование утратило возможность эффективно влиять на оперативную обстановку в полосе обороны.

Танк М3 «Генерал Ли» 230 отп 6 гв. А, покинутый экипажем в капонире Полоса наступления 2 тк СС.

Июль 1943 г. (Фото Бюшеля. NARA USA)

Район Быковки имел важное тактическое значение. Вместе с Козьмо-Демьяновкой этот населенный пункт был последним, хорошо укрепленным узлом сопротивления перед вторым армейским рубежом. На восток от села шли три глубоких заболоченных оврага, на запад – пойма р. Ворскла. Таким образом, единственный путь, по которому могли двигаться танки из этого района на Обоянь, была дорога Томаровка – Яковлево, проходившая через центр села. Далее шоссе шло в с. Козьмо-Демьяновка, расположенное рядом с Быковкой (через мост). Однако защищать села полковнику И.М. Некрасову было уже практически нечем. Согласно плану маневра противотанковым резервом 6 гв. армии танкоопасные направления в полосе 52 гв. сд должна была прикрывать 28-я отдельная истребительно-противотанковая бригада (оиптабр) майора Косачева. В середине дня 5 июля ее полки находились на прежних рубежах: в районе Покровки, выс. 254.2 (примерно 10 км сев. с. Быковка). По штату она должна была иметь три полностью укомплектованных иптап: два 76-мм орудия и один – 45-мм ПТО и, что самое важное, на каждое орудие – мехтягу, то есть автомобиль. На самом деле в бригаде было лишь два полка, имевших на вооружении 76-мм и 45-мм орудия, а также 50 % автотранспорта, необходимого для переброски материальной части, боеприпасов и личного состава. Именно этот момент не был учтен командованием 6 гв. А при выборе времени выдвижения и соединения для локализации прорыва 2 тк СС. Приказ о переброске полков в район с. Быковка комбриг получил слишком поздно, полковые колонны тронулись в тот момент, когда уже начался бой за село. Поэтому ожидаемой помощи гвардейцы полковника И.М. Некрасова в этот день так и не получили. Из доклада командования 28 оиптабр: «…5.07.43 г. бригада получила приказ командующего артиллерией армии выбросить одну лучшую батарею 76-мм орудий в район клх. «Смело к труду» для уничтожения прорвавшихся 13 танков противника. В 14.45 4-я батарея 1838 иптап выступила для выполнения этой почетной задачи.

В 15.00 остальному составу бригады, имеющему средства тяги, была поставлена задача: 3 батареями 1838 иптап и 3 батареями 1842 иптап с одной батареи 1840 иптап, подвижной резерв комбрига, выступить в район Быковки с задачей перекрыть основные танкоопасные направления: дороги из Пушкарное, из Томаровки и клх. «Смело к труду».

В 16.00 весь состав бригады, имеющий автотранспорт, во главе с комбригом выступил для выполнения поставленной задачи. 1838 иптап по маршруту Покровка – Яковлево – выс. 218.3 – Быковка. 1842 иптап со штабом бригады и подвижным противотанковым резервом двигался по маршруту: выс. 254.5 – Дуброво – Ольховка – Ворскла – Быковка.

В 17.00 части бригады под сильным воздействием авиации противника и непрерывной бомбежкой, понеся незначительные потери, достигли рубежа Ольховка, выс. 234.8, где высланный вперед разведкой и личной командирской разведкой установлено, что с. Быковка и южные окраины Козьмо-Демьяновки заняты противником. В районе с. Быковка, выс. 224.2 замечено скопление до 150 танков противника.

Установив, что основная масса танков и мотопехоты противника двигается в обход, в направлении Яковлево, комбриг принял решение отвести части на прежние рубежи обороны – для отражения атаки танков противника. В 22.00 5.07.43 г. части бригады заняли прежние боевые порядки, привели все в боевую готовность для отражения атаки противника»[95 - ЦАМО РФ, ф. 9700. оп. 1, д. 3, л. 4, 5.].

Боевые группы вражеских дивизий превосходили наши части в мобильности и маневренности. Немцы полностью использовали свое преимущество, и уже в 16.30 передовые подразделения мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» овладели южной частью Быковки, а чуть раньше, в 16.00, гренадерский полк «Германия» мд СС «Дас райх» полностью смял оборону на выс. 233.3. В 17.00 52 гв. сд оставили Быковку, а через два часа эсэсовцы овладели Козьмо-Демьяновкой. «…Части дивизии отдельными разрозненными подразделениями, – докладывал подполковник Шамов, – ведя упорные бои в окружении и полуокружении, погибая целыми подразделениями, к исходу дня 5.07.43 г. вышли на рубеж: 153 гв. сп – лог Лапин, Вознесеновский, 151 гв. сп – (иск.) Вознесеновский, Ворскла, (иск.) Солонец, 155 гв. сп – (иск.) Гонки, роща зап. Непхаево, ведя огневой бой с противником. Значительная часть подразделений продолжала вести упорный бой в окружении…»[96 - ЦАМО РФ, ф. 6 гв. А, оп. 5113, д. 235, л. 20.].

Отход войск организовывали в основном командиры батальонов и рот, на некоторых участках офицеры управления полков. Находившийся в районе Козьмо-Демьяновки штаб 52 гв. сд, потеряв связь с отходившими частями и попав под сильный удар вражеской авиации, спешно покинул этот район. В 18.00 связь штаба 6 гв. А с ним оборвалась и до исхода дня отсутствовала. Таким образом, командование армии не знало положения своих частей и ситуации в самом соединении, а главное – было лишено основного источника информации об оперативной обстановке на столь опасном участке.

Из итогового донесения штаба корпуса СС: «На стороне неприятеля, который сначала чрезвычайно упорно сражался, наблюдаются по мере развития нашего наступления, помимо ослабления сопротивления, также отступательные движения.

Чтобы помешать противнику закрепиться во второй линии обороны, дивизиям «Лейбштандарт» и «Дас Райх» отдается приказ, несмотря на позднее время, около 17.00 как можно скорее подтянуть танковые полки и еще засветло прорвать вторую линию обороны. Дивизия «Мертвая голова» получает задачу направить в Журавлиный лес сильную разведку для установления связи с правым крылом дивизии «Дас Райх» и очистки леса.

…Около 18.40 «Лейбштандарт» наступает на вторую линию обороны и в 19.00 стоит в 500 м южнее второй линии перед дефиле, проходящим в восточном направлении, на южной окраине Яковлева. Поскольку у дивизии «Рейх» плохие дороги и пробки на пути продвижения существенно замедляют подтягивание, наступление было остановлено приказом по корпусу. Вторая линия должна быть столь же планомерно атакована после сосредоточения следующим утром. В течение ночи по возможности местность от предполья должна быть занята, пехота должна продвинуться до высоты 214.5»[97 - Stadler S. Ibid. S. 38.].

По данным штаба 6 гв. А, уже в 16.30 эсэсовцы вступили в бой с подразделениями 51 гв. сд в районе высоты 218.3, затем овладели с. Ворскла на западном берегу реки и подошли к х. Солонец. Таким образом, согласно дневной сводке (на 17.00 6 июля) штаба мд СС «АГ», к исходу дня 5 июля ее подразделения вышли на линию: выс. 234.8 (1 км сев. Козьмо-Демьяновки) – сев. окраина Козьмо-Демьяновки – примерно 0,5–1 км от второй линии обороны 6 гв. А.

52 гв. сд основными силами отошла за р. Ворскла и закрепилась: 153 гв. сп и 151 гв. сп – на рубеже выс. 233.6, 238.4, овраг 1,5 км западнее Солонец, а остатки 155 гв. сп сосредоточились в полосе обороны 375 сд – в районе Непхаево.

Значительно сложнее и менее успешно развивалось наступление фланговых частей и соединений 2 тк СС. Несмотря на все усилия, эсэсовцы хотя и сумели несколько потеснить правый фланг 375 сд, но добиться поставленной цели – «смотать» ее оборону, овладеть переправами через Липовый Донец и выйти на его восточный берег – им не удалось. Правый фланг дивизии сохранил свою устойчивость, все подразделения 1243 сп остались боеспособными и продолжили удерживать свои позиции. Успешным этот день оказался и для других частей дивизии полковника П.Д. Говоруненко.

В ходе боев на левом фланге 2 тк СС к полуночи дивизия Виша с 315-м усиленным гренадерским полком и боевой группой сумела форсировать р. Ворскла на участке Задельное, Каменный Лог, Веселый, Ворскла и, потеснив подразделения 153 гв. сп 52 гв. сд, создала плацдарм шириной около 3–3,5 км.

Таким образом, примерно через семнадцать часов после начала наступления эсэсовский корпус прорвал первый армейский оборонительный рубеж в районе дороги Белгород – Курск на всю глубину и вышел ко второму – к переднему краю 154 гв. и 156 гв. сп 51 гв. сд генерал-майора Н.Т. Таварткиладзе на фронте 6–6,5 км.

Более удачно для советской стороны развивались события на правом крыле армии И.М. Чистякова в полосе двух гвардейских дивизий ее 22 гв. ск генерала Н.Б. Ибянского. По их участку обороны наносило удар наиболее мощное соединение 4ТА – 48 тк генерала фон Кнобельсдорфа. Еще до начала атаки противника возникли очень серьезные проблемы из-за минных полей и сложности с сосредоточением значительного количества войск и техники на небольшом участке. Во время марша к переднему краю часть новых боевых машин «Пантера» из приданной ему 10 тбр попали на минное поле, а затем перекрыли путь движения танковому полку «Великой Германии». Таким образом, первая атака гренадеров началась без поддержки танков. Затем ситуация еще более усложнилась, так как долго не удавалось организовать переброску техники через естественное препятствие – заболоченную балку, которую командование 67 гв. сд искусно вписало систему инженерных противотанковых препятствий перед передним краем своего 196 гв. сп.

Командир 22 гв. ск 6 гв. А генерал-майор Н.Б. Ибянский {первый справа) объясняет обстановку командующему 6 гв. армией генерал-лейтенанту И.М. Чистякову (с биноклем в центре) и члену Военного совета Воронежского фронта генерал-лейтенанту Н С. Хрущеву (третий справа) Обоянское направление.

Начало июля 1943 г. (РГАКФД).

Боевые группы 3 тд генерал-лейтенанта Ф. Весховена и мд «Великая Германия» генерал-лейтенанта В. Хейернляйна наносили удар встык 67 гв. сд полковника А.И. Баксова и 71 гв. сд полковника И.С. Сивакова, стремясь с ходу овладеть на их переднем крае двумя мощными узлами сопротивления: селами Черкасское и Коровино. Вклинившись в первые часы в систему обороны между селами, войска Кнобельсдорфа в течение всего дня практически топтались на месте и, несмотря на все усилия, к исходу дня так и не смогли выполнить и половины намеченного. Они вели тяжелые кровопролитные бои в системе первого армейского рубежа. Лишь к полуночи, да и то не полностью, села удалось захватить, при этом немцы продвинулись лишь на 5–7 км (с учетом рубежа боевого охранения 67 гв. сд). Поэтому о прорыве первого рубежа корпуса Ибянского на все глубину не могло быть и речи.

Не сработал и главный инструмент прорыва – новые танки Т-6 «Тигр» и Т-5 «Пантера». Слишком большие надежды были возложены на них. Уже первые часы боев показали, что ставка, особенно на «пантеры», себя не оправдала. Опасения Г. Гудериана сбылись полностью, помощь бригады «пантер» для мд «Великая Германия» не была столь существенна, как рассчитывал Гитлер, перенося даты операции «Цитадель». Дивизия вместе с двумя сотнями этих машин застряла на первом же оборонительном рубеже. Причем если слабое влияние «тигров» на ход наступления можно было оправдать их незначительным числом в дивизиях, то командование и личный состав бригады «пантер» продемонстрировали не умение взаимодействовать с войсками дивизии Хёйернляйна, неспособность быстро преодолеть глубоко эшелонированную оборону русских, а сами – танки низкую техническую надежность.

В то же время командование армии, корпуса и дивизии допустило ряд ошибок и просчетов при планировании применения этого мощного тарана в реальных условиях передовой. Так, Г. Гот опрометчиво сконцентрировал всю бригаду в руках лишь одного командира дивизии. При этом неудачно была выбрана местность, где она должна была наносить удар. На узком участке фронта предстояло развернутся не только двум ее батальонам, но и ударным силам мд «Великая Германия». Полностью очистить район от оставленных советскими войсками минных полей не удалось. Концентрация на трех километрах нескольких сот боевых машин из разных частей, автотранспорта с четырьмя батальонами пехотой и артиллерийских тягачей при неподготовленности дорог ни к чему, кроме пробок на основных направлениях и потерям при налетах штурмовиков 2ВА и попадании на мины, привести не могла, и не привела. Ситуацию усугубила неожиданно прочная и устойчивая система обороны 22 гв. ск 6 гв. А.

Общий итог действий войск ГА «Юг» на направлении главного удара 4ТА был следующим. Согласно плану «Цитадель», к исходу 5 июля танковые дивизии 48 тк, самого сильного соединения армии генерал Г. Гота, должны были прорвать первый и второй армейские рубежи и углубиться в оборону 6 гв. А (с учетом позиций боевого охранения) примерно на 45 км, выйдя к переправам на р. Псёл. В то же время соседний, 2 тк СС, имел задачу преодолеть две полосы обороны 23 гв. ск и выйти на прохоровское направление. В результате должна была образоваться «вмятина» глубиной 30 км и шириной по фронту – 15. Таким образом, в первый день наступления армии Гота две основные полосы 6 гв. А должны были быть полностью прорваны, и советским войскам пришлось бы уже 6 июля сдерживать неприятеля на третьем (тыловом) рубеже. Однако этого не произошло. Корпус Кнобельсдорфа не сумел преодолеть даже четверти от запланированного расстояния.

Несмотря на определенный успех, возникли существенные проблемы и у 2 тк СС. Довольно быстро началось распыление сил ударной группировки. В его моторизованных дивизиях ощущалась острая нехватка пехоты, как, впрочем, и в других соединениях Манштейна. Расчет на то, что после прорыва у грейдерной дороги Томаровка – Яковлево и в районе Черкасское сопротивление русских частей в долине Ворсклицы (на флангах 48 тк и 2 тк СС) ослабнет, не оправдалась. Русские дрались очень упорно, 48 тк сразу увяз на рубежах 71 гв. и 67 гв. сд, а от наступления одного лишь 315 пп 167 пд на позиции 153 гв., сп 52 гв. сд по западном берегу Ворсклицы в районе Стрелецкое, Задельное, Каменный лог ожидать больших результатов не приходилось. В то же время на правом фланге положение сложилась еще сложнее. Оборона советской 375 сд оказалась настолько сильной, что брошенная на ее прорыв в полном составе мд СС «Мертвая голова» сделать ничего не смогла. В этой обстановке полный провал наступления АГ «Кемпф», которая должна была прикрыть правый фланг 4ТА, но весь день продолжала топтаться на месте, оказался для Гота «ударом ниже пояса».

Таким образом, хотя корпусу СС и удалось прорвать первую линию обороны, «коридор» оказался достаточно узким, сразу возникла необходимость в усилении флангового прикрытия. Поэтому Хауссеру на первом этапе пришлось и прорывать оборону, и прикрывать фланги, и закреплять территории только частями моторизованных дивизий, что явно не способствовало выполнению основной задачи.

График операции «Цитадель» рухнул в первые часы ее проведения. Итоги первых суток грандиозной битвы были неутешительными, соединения 4ТА прорвали главную полосу обороны 6 гв. А лишь в одном месте, приложив для этого очень много сил и средств. В сложившихся условиях это был определенный тактический успех, но, чтобы добиться выполнения целей, поставленных в плане «Цитадель», было крайне важно развить его до оперативного (затем и стратегического), а для этого необходимо было прорвать хотя бы первые три рубежа обороны советских войск в первые два-три дня операции.

Важным результатом стало и определенное «прозрение» врага. Русские с удивительной целеустремленностью и настойчивостью, погибая целыми подразделениями, перемалывали германские войска. Все, кто участвовал в этом сражении, в один голос утверждают, что после нескольких часов наступления немцы поняли, что столкнулись уже с другой Красной Армией. Вместо деморализованного, бегущего под ударами вермахта русского солдата они увидели стойких и отважно сражающихся бойцов, хорошо подготовленные позиции, продуманную систему артиллерийского огня и инженерных сооружений. Все это изумляло противника, он понимал: в этой операции если и будет достигнута победа, то заплатить за нее придется очень дорого.

Тем не менее, несмотря на все перечисленные выше трудности и проблемы, возникшие в ходе первого дня наступления, войска ГА «Юг» сумели добиться одного, но очень существенного результата. Благодаря хорошо отлаженному взаимодействию родов войск и настойчивости соединений, прежде всего 4-й ТА, командование Воронежского фронта было вынуждено выдвинуть к исходу 5 июля практически все свои оперативные резервы. Как уже отмечалось выше, уничтожение резервов Красной Армии было второй по значимости после захвата Курска задачей группы армий фельдмаршала фон Манштейна. В действительности же оттягивание на себя как оперативных, так и стратегических резервов нашей армии в районе южного крыла Курского выступа и истребление их в ходе операции «Цитадель» для противника вышло на первый план. И шел этот процесс по нарастающей. Если 5 июля войска Г. Гота вели борьбу с первым эшелоном и резервами 6 гв. А (в бой было введено более 90 % всех артстредств армии, в том числе и полностью противотанковый резерв, а также часть сил стрелковых дивизий второго эшелона), то 6 июля в полосу наступления 4ТА командование Воронежского фронта уже выдвинуло все еще не задействованные танковые и артиллерийские соединения, а также единственный стрелковый корпус – 35-й гвардейский. Таким образом, уже на второй день оборонительной операции Н.Ф. Ватутин был практически лишен фронтовых резервов – основного рычага влияния на оперативную обстановку, а следовательно, важнейшего составляющего элемента для успешного удержания обороны. В силу этого он был вынужден обратиться в Москву с просьбой об усилении фронта стратегическими резервами Ставки ВГК. Повторюсь, это явилось серьезным успехом противника.

Уже во второй половине дня 5 июля командование Воронежского фронта определило направление главного удара и выработало основные мероприятия по укреплению обороны. Тогда главным средством борьбы наших войск стали многочисленные инженерные заграждения в сочетании с огнем артиллерийских и стрелковых частей. Танки оставались пока в резерве. На 6 июля планы командования Воронежского фронта изменились. Оно готовилось наряду с прежними методами борьбы активно использовать танковые и механизированные корпуса. Предполагалось, что именно они остановят продвижение противника и не допустят расширения участка вклинения в сев. – вост. направлении. Поэтому все танковые резервы Ватутин расположил во втором эшелоне – на направлении главного удара, а также на прохоровском направлении, справедливо предполагая, что неприятель в ближайшее время попытается использовать его для прорыва на Обоянь.

В 16 часов Ватутин отдал приказ развернуть находившиеся в его резерве 1ТА генерал-лейтенанта М.Е. Катукова, 2 гв. Ттк полковника А.С. Бурдейного и 5 гв. Стк генерал-майора А.Г. Кравченко для обороны второй полосы на 52-км участке Меловое, Яковлево, 10 км южнее Тетеревино.

На усиление 1ТА из 38А передавалась также 180 отбр, батальонам которой предстояло развернуться за вторым эшелоном армии – южнее Обояни на участке Семеновка, Афанасьевка.

1ТА, прикрывая обоянское направление, должна была занять оборону на участке Меловое, Яковлево протяженностью до 30 км, имея оперативное построение в два эшелона. В первом находились 6-й танковый и 3-й механизированный корпуса, во втором – 31-й танковый корпус. Второй эшелон армии был удален от первого на 18 км. Выход 1ТА на вторую полосу обороны 6 гв. А увеличил количество артиллерийских средств последней (с учетом танковых пушек и всей артиллерии танковой армии) на 85 %. Всего 6 июля командование фронта бросило в бой 1051 танк, из них 754 «тридцатьчетверки», что составляло более 71 % общего числа боевых машин.

Всю ночь танкисты выставляли засады, артиллерия занимала огневые позиции, личный состав осваивал оборонительные сооружения. Техника была замаскирована от воздушного и наземного наблюдения. Одновременно были усилены резервами соединения, оборонявшие прохоровское и корочанское направления.

5 гв. тк должен был прикрыть прохоровское направление, заняв оборону на второй полосе по фронту 12 км, а 2 гв. тк – прикрыть Гостищево на фронте 10 км.

Во второй половине дня 5 июля 1943 г. начальник штаба фронта генерал-лейтенант С.П. Иванов вызвал к аппарату Бодо командира 5 гв. Сталинградского танкового корпуса генерал-майора А.Г. Кравченко:

«У аппарата Иванов, – выбивало на узкой ленте печатающее устройство. – Здравствуйте. Передаю боевой приказ. Текст: «Командиру 2 гв. танкового корпуса, командиру 5 гв. танкового корпуса. Копия: начальнику Генерального штаба.

Боевой частный приказ № 005/ОП штаба Воронежского фронта 5.07.43 г. 16.35:

«Противник к 14.30 5 июля 1943 г. овладел с. Гремучий и силою до двух танковых дивизий стремится выйти на шоссе Белгород, Обоянь для дальнейшего наступления на Курск.

Приказываю:

1. Командиру 2 гв. Тацинского танкового корпуса к 24.00 5.07.43 г. выдвинуться в район: МТС, Сажное, Лозы, Сажное.

Штакор – Сажное.

Задача:

Прочно оборонять вышеуказанный район. Не допустить распространения противника на север и северо-восток. Быть готовым с рассвета 6.07.43 г. во взаимодействии с 5 гв. тк перейти в контратаку в направлении: Крюково, Крапивенские Дворы и далее на Гремучий, Белгород.

2. Командиру 5 гв. танкового корпуса к 24.00 5.07.43 г. выдвинуться в район: Лунино, Тетеревино, Малиновка.

Штакор – Калинин (2 км южнее Беленихино). Задача: