Delivery Delays. Часть первая. Лесной десант

Дождь на улице практически закончился, гроза уходила на Москву, но оставались огромные лужи, освещённые появившейся Луной, вынырнувшей из-за туч. Владимир с Олегом Петровичем вышли на свежий воздух и наблюдали изменения погоды от сильной грозы к спокойной, умиротворённой ночи.

Всё вокруг дышало и благоухало. Даже доски сарая перестали пахнуть плесенью, а пахли свежим, вымытым деревом.

– Хорошо, очень хорошо, – сказал тихо Олег Петрович, – но, на Альтане лучше – там погода другая, она не такая агрессивная, как на Земле, там всё спокойнее и гармоничнее…

– А вы что, там бывали? – задал вопрос Владимир и тут же пожалел, что спросил.

– Я, молодой человек, там родился, а сюда, к вам на Землю, попал случайно… случайно… понятно? А теперь давайте спать, вы же меня не выгоните на улицу в такую мокроту в два часа ночи, да и на велосипеде будет трудно двигаться по грязи.

И Владимиру ничего не оставалась делать, как пригласить странного путешественника опять в сарай и предложить ему расположиться на ночлег на сене, отдав ему один из матрасов.

Они легли – один на кровать, другой на сено, и наступила тишина, но Владимир не спал и прекрасно понимал, что странный гость тоже не спит.

«Какой он странный, однако, – Калуга, Циолковский, Вега, Альтана, хрен знает что у этого Олега Петровича в голове… лечиться ему надо, а не ездить по ночам на велосипеде, а ещё в школе физику преподаёт… В Белых столбах ему надо лежать…»

– Я совсем не сумасшедший, молодой человек… у меня справка есть, что я дееспособный и преподаю физику, а в Белые столбы, в клинику, меня хотели действительно положить… ну, ладно, давай спать…

Владимир в этом месте вспотел, и сердце его забилось в учащённом ритме.

«Он что, мысли, что ли, может читать, и вообще, как он вышел на меня, как он понял, что в заброшенном сарае кто-то есть?..».

– Очень просто: у нас на Альтане очень много информации берётся за счёт обоняния. Мы по запаху ориентируемся, ты, Владимир, очень нервничал, когда лежал один в ночи и поэтому испускал много запахов страха, поэтому я тебя легко нашёл в темноте, когда ехал по грязной лесной дороге… ну, ладно, надо спать!

В этом месте Владимиру совсем стало не до сна. Он встал и вышел из сарая на свежий воздух.

«Ну и день! Виктор Иванович, самогонка, сарай, ёжик. То гроза шальная налетела ни с того ни с сего, то этот путешественник, хрен знает что… видимо, пить надо меньше…».

Владимир вернулся и лёг на кровать, закрывшись с головой в одеяло.

– Не нервничай, всё будет хорошо: денег заработаешь, жену с тёщей и тестем порадуешь, но поначалу будет непросто… ну, ладно, будем спать, —опять раздался голос с сеновала Олега Петровича.

Утром Владимира разбудило урчание мотоцикла рядом с сараем. Он спрыгнул с кровати и сразу столкнулся лицом к лицу с Виктором Ивановичем.

– Долго спишь, Москва!

Владимир провёл по лицу рукой и резко повернулся, чтобы посмотреть на сеновал. Но там никого не было.

– А где Олег Петрович? – задал он вопрос лесничему.

– Какой ещё Петрович… видать, ты вчера после моего отъезда водку-то допил и ещё, наверное, добавил. Вот как от тебя несёт! Так нельзя, ты теперь на работе и должен с утра быть трезвым и чисто выбритым.

Владимир тем временем внимательно осматривал сарай, пытаясь обнаружить следы странного гостя, но ничего не обнаружил. Чистая посуда аккуратно стояла на столе, пустая бутылка из-под водки и банки из-под тушёнки были сложены в какой-то картонный ящик. Даже, что его больше всего поразило – матрас, который, как Владимир помнил, отдал гостю, лежал на его кровати.

– Что за чертовщина! – сказал он вслух. – Вчера у меня тут один странный мужик заночевал, а сегодня его и следа не осталось, как будто это мне всё приснилось…

– Пить надо меньше, – подвёл черту под разговор Виктор Иванович, – давай собирайся, я тебе место работы покажу.

И он с этими словами достал из люльки мотоцикла четыре топора, жала которых, свежее отточенных, горели на солнце.

– Вот этими будете работать, а не той хренью, которую ты привёз из Москвы…

И он недовольно покосился на топор Владимира, стоящий при входе в сарай. Через пять минут они ехали по разбитой и раскисшей дороге в сторону леса.

Владимир ещё не мог отойти от своих мыслей и вдруг спросил Виктора Ивановича:

– А ночью гроза была или мне она приснилась?

– Приснилась, – односложно ответил лесничий и резко завернул в лес.

Там, остановившись на просторной поляне, Виктор Иванович слез с мотоцикла, взял из люльки топор и пошёл показывать Владимиру, как проводить «чистку леса».

– Твоя задача и твоих пацанов, когда они приедут, вырубать сухие и сгнившие деревья… как бы прореживать лес. Чтобы из леса сделать парк. Понятно?

И с этими слова Виктор Иванович ловко вырубил небольшую осинку.

– Видишь, она наверху сухая, значит, расти и развиваться вряд ли будет. А вон, видишь, сразу пять берёзок как бы из одного куста растут? Значит надо что?.. – сам себе задал вопрос лесничий. – Надо их проредить!

И он двумя ударами топора вырубил две средние берёзки, оставив три.

– Вот, другое дело! – сам себя нахваливал Виктор Иванович. – Теперь они будут развиваться быстро и гармонично.

Срубленные деревца он складывал в одно место, предварительно забив два кола по полтора метра высотой.

– Вот так, в таком ритме танца, надо очищать лес и делать из него парк, как я уже говорил. Ничего сложного, главное – срубленные деревья складывать в одном месте один на один и на четыре метра. По таким кучкам я буду оценивать вашу работу. Халтурить не дам, а денег, если будете делать всё правильно, как я показал, дам! Вопросы есть?

– А сколько вы будете платить за одну такую кучку?

– Есть расценки лесничества, есть нормативы. Где-то… рубля…—Виктор Иванович скривил лицо и почесал затылок, – четыре с копейками.

– Немного! – озадаченно сказал Владимир. – Сколько же надо этих куч поставить, чтобы получить, скажем, сто рублей?

– Сам считай, Москва… я эти нормативы и расценки не устанавливал. Они нам в лесничество спущены государством… советским.

Потом они ехали обратно на мотоцикле по той же дороге и молчали.

Перед самой деревней Виктор Иванович завернул в сторону озера.

И через несколько минут, он, раздевшись, уже бросился в воду, и широко размахивая руками, резками движениями-«саженьками» поплыл к небольшому островку, лежащему в двухстах метрах от берега. Владимир не очень разделял энтузиазм Владимира Ивановича, что-то настроение у него было «не то». Но, тем не менее, он тоже разделся и, зайдя в воду по грудь, чуть-чуть поплескался у берега. Вода на удивление была прозрачная и очень тёплая.

– Давай сюда, Москва! – кричал лесничий, уже находясь на острове. – Покажи нам, деревенским, как в городе плавают, ха-ха-ха!

Но, на слова Виктора Ивановича Владимир, наоборот, вышел из воды и стал одеваться – у него совершенно не было настроения шутить и, тем более, что-то показывать.

Пока Виктор Иванович плыл обратно, наш герой прохаживался по берегу и мрачно соображал, «что, наверное, опять вляпался в какое-то говно, что здесь, в лесу, денег не поднять…»

Это сколько же надо этих куч поставить, сколько сухих деревьев срубить, чтобы заработать двести рублей в месяц? Он произвёл несложный подсчёт, и у него получилось сорок четыре кучи. Затем он разделил эту цифру на двадцать четыре дня, это столько, сколько он собирался работать в Подмосковье, и у него получилось почти две кучи в день. Да, надо работать с утра и дотемна, тогда, может быть, и выйдешь на цифру сорок четыре.

– Что такой мрачный? – одеваясь, спросил Владимира лесничий. —Небось, думаешь, что денег не сможешь заработать у меня! Так я тебе отвечу словами Ленина накануне Великой Октябрьской Революции – «Главное – вмешаться». Поработаешь несколько дней, там, смотришь, бойцы твои приедут. А вместе работа спорится, да и мастерство пойдёт. Веселей, Москва, всё будет хорошо!