Никаких вам золушек

– Только без этого, ладно?! – возвысил он голос по старой дружбе. – Ты, Вань, за лопуха меня не держи!

– Ты не лопух, ты мудак!

– Я не мудак: у меня проект! Возле дворца китайского императора…

– Не проект у тебя, а задница вместо башки!

– Возле дворца императора Лао Ван Мина бьёт целебный источник. Кто отведает воды из этого источника, от всех болезней избавится и вернет себе молодость.

Царь недоверчиво вылупил глаза.

– Кузьмич, ты это… э-э… правда, что ли?

Советник кивнул.

– Информация проверена. И кстати, в смысле секса… полностью налаживается.

– Иди ты? – с надеждой произнёс царь.

– Как жеребец, Вань, будешь. Ей-богу.

Нянька Алёна хихикнула, глядя в пол.

– Ага, щас!

Однако царь так на нее зыркнул, что она мигом прикусила язык.

– Ну и чё дальше? – осведомился царь Иван.

– То есть? – воззрился на него советник. – Вань, ты что, не врубился? Глотнёшь водицы из того источника и…

– Кузьмич, щас в рыло дам! – рявкнул царь. – Где мы возьмём эту водицу?! Мне чё, войной на китайцев идти?!

Советник озадаченно потер лысину.

– Нет, – вздохнул он, – войной нам сейчас не ко времени.

– Ну и чё делать?! Где твой проект, идиёт?!

Аркадий Кузьмич крепко задумался. Царь так и ел его глазами. В наступившей тишине гулко икнула нянька и тут же прикрыла рукой рот.

– Проще пареной репы, – изрёк наконец советник. – Отпрысков своих пошли. Пора натаскивать их по дипломатической части. Уболтают они императора, чтоб тот целебной воды налил, значит, годятся для управления государством. А ежели порожняком вернутся… сам понимаешь, Вань: дуроломы они и больше никто.

Тут призадумался царь Иван.

Было у него три сына. Старшего звали Арнольд, среднего – Бертольд. Нравились, видать, царю звучные заморские имена. Однако всё в конце концов приедается. И когда родился третий сын, царь выпендриваться не стал и нарёк его по-домашнему Василием. Выросли сыновья – грех жаловаться. Балованные, правда, как вся нынешняя молодежь, но в пределах нормы. Старшие, бывало, дерзили батюшке, однако, из повиновения не выходили. А вот младшенький… тот, признаться, был со странностями: что ни день тренировки телесные себе устраивал, манускрипты пыльные по ночам читал – оттого и речи порой вел невразумительные. Государь переживал за него жутко, потому как души в нем не чаял.

– Ладно, – поразмыслив, сказал царь, – давай попробуем.

– Сто-пудовый варьянт, – обрадовался советник. – Либо омолодишься, либо цену своим отпрыскам узнаешь. Либо то, либо это.

Царь вздохнул и обратился к няньке:

– Веди сыновей, Алёна.

– Троих? – уточнила та.

– А сколько у меня их, идиётка?!

– Мне-то почём знать? – Свекольная физиономия наньки сделалась еще краснее.

– Поумничай мне тут! – смутился царь Иван. – Давай их сюда, живо!

– Где же я их возьму на ночь-то глядя?

– Стражников пошли, пусть разыщут!

С хмурым видом нянька отправилась выполнять приказ.

– Два старых придурка, – проворчала она, выходя из опочивальни.

Старший сын, Арнольд, находился поблизости. В одной из комнат царского дворца он играл с друзьями в преферанс.

– Пика, – объявил Арнольд, глядя в карты. Одет он был в шелка и бархат, по последней моде, лицо имел желчное и был столь долговяз, что возвышался над игроками на целую голову. – Ну давай, граф, смелей, – поторопил он партнера слева, кося украдкой в его карты. – Сколько можно телиться?

– Трефа, – неуверенно произнес граф.

Третий игрок спассовал.

– Бубна, – продолжил торговлю Арнольд. – Обдеру как липку.

В этот момент вошел стражник и передал приказ царя сей же миг явиться пред его светлы очи.

– Игра, похоже, накрылась, обрадовался граф. – Чертовски жаль.

Арнольд нехотя поднялся из-за стола.

– Дурит папаша, – буркнул он, бросая карты. – Прошу прощенья, господа.

В это время средний сын, Бертольд, возлежал на персидском ковре в неких апартаментах. Он был весьма упитан и в кружевной своей рубахе выглядел, как слоеный пирожок. По бокам к Бертольду прижимались две полуголые хихикающие девицы, которые хватали с огромного блюда кусочки явств и совали царскому сыну в «клювик». Глаза Бертольда были блаженно прикрыты.

– А ну, Бертик! – потребовала одна из девиц.

– Индюшатина в ореховом соусе, – уверенно объявил Бертольд. – Вымочена в двухлетнем «Бордо» с лавровым листом, гвоздикой и кореандром. И, разумеется, черный перец.

Девица восторженно захлопала в ладоши.

– Бертуля, а это? – Её подруга положила в рот испытуемому очередной кусочек.