Никаких вам золушек

Соскочив с коня, Василий опустился перед волчицей на корточки и заглянул в ее жёлтые глаза.

– Ева, ты что, шуток не понимаешь?

Волчица отвернула морду.

– Не называй меня Евой.

– Ну хочешь, кусни меня за нос и забудем?

После короткого молчания волчица сказала:

– Во-первых, я иду с тобой. Во-вторых, нам нельзя ждать ночи. С наступлением темноты могущество раджи Калисингха возрастает многократно. Придется действовать немедленно, пока солнце не село. И, в-третьих, нужно срочно добыть горсть соли.

– Какой еще соли?

– Самой обычной, которую в пищу кладут. Швырнешь эту соль колдуну в лицо – и на некоторое время он потеряет силу. Ясно? Тогда вперед.

Они отправились разыскивать логово индийского колдуна. В одной из лавчонок царевич купил кулечек соли и положил в карман. Солнце меж тем едва перевалило за полдень, так что до темноты было еще далеко. Но, когда на городской окраине показался мрачный ветхий домишко, вокруг словно сгустились сумерки и жара ощутимо спала. Хоть на небе по-прежнему светило солнце, по мере приближения к жилищу раджи Калисингха становилось все темней и холодней. Не видно было ни людей, ни птиц, ни даже насекомых. Конь царевича начал вдруг взбрыкивать, затем упёрся и, несмотря на понукания, не сделал далее ни шагу.

– Похоже, приехали, – сказал царевич.

– Можешь не сомневаться, – подтвердила волчица. – Привяжи коня здесь. Достань соль и держи наготове.

Выполнив её указания, царевич спросил:

– Что дальше?

– Идём к дому, – тихо распорядилась волчица. – Он встретит нас у порога и начнёт строить насмешки. Не обращай внимания, не говори ни слова. Швырни в него соль, но не всю, а только часть. Он завопит и отскочит. Мы зайдём внутрь, там увидишь стол, а на нем – хрустальный шар и янтарную шкатулку. Не медля разбей шар, раджа с криком бросится на тебя. Тогда швырнешь в него оставшуюся соль и отрубишь мечом голову. Вот и все. Он не оживёт. Берём шкатулку и уходим.

– Именно в такой последовательности?

– Да, это очень важно. Повтори, как запомнил.

Василий точно всё повторил. Волчица кивнула, и они двинулись к дому колдуна. Неподалёку от двери из кустов вынырнула вдруг скрюченная фигура в сером балахоне с капюшоном, надвинутым на лицо. Заступив им дорогу, эта жутковатая личность замахала на них рукавами и зашипела:

– Проч-ч-чь! Кыш-ш-шь! Унич-ч-чтож-ж-жу!

Царевич взялся за меч, но волчица его опередила: она прыгнула, целясь клыками в глотку противника. Однако фигура дернулась вбок, и в зубах волчицы остался лишь балахон. Под балахоном было пусто.

Тут на кусте появился громадный черный ворон и скрипуче захохотал:

– Милости пр-р-росим, гости дор-р-рогие!

Василий запустил в него камнем. Продолжая хохотать, ворон метнулся прочь. Сзади у него извивался змеиный хвост.

Царевич и волчица приблизились к двери дома.

Дверь распахнулась. На пороге стоял раджа Калисингх всё в тех же пёстрых одеяниях и в чалме, и взгляд его источал ту же злобу. Только на сей раз колдун не парил в воздухе, прозрачный, как призрак, а явился во плоти. И тонкие губы его, как прежде, змеились в ухмылке.

– Милости просим, гости дорогие, – повторил раджа приветствие ворона, и голос его прозвучал столь же скрипуче. – Уж и не надеялся вас дождаться, зато уйдёте, думаю, вы очень не скоро.

Напружинившись, волчица глухо зарычала. Раджа мерзко захихикал.

– Какой темперамент, милая! Какая страсть! – проскрипел он. – Ладно, с тобой потом. Сперва разберусь с этим, – кивнул он на царевича, – нахальным выскочкой из тьмутаракани. Он у меня точно кость в горле. Вишь, булавку свою выставил: одолеть меня надеется, слизняк.

Сжимая в правой руке меч, Василий вынул из кармана левую руку с зажатой в горсти солью.

– Не медли! – крикнула волчица.

Царевич швырнул соль в раджу, но тот проворно юркнул внутрь дома без малейшего для себя вреда. Чертыхнувшись, царевич собрал в горсть оставшуюся соль.

– Не упусти гада! – Волчица прыгнула через порог.

Вбежав вслед за ней в дом, Василий увидел, на столе янтарную шкатулку и хрустальный шар, излучающий синий мерцающий свет. Шар был столь красив, что царевич невольно залюбовался, потеряв на этом несколько мгновений. Когда он набрался решимости разбить шар мечом, рука ему уже не повиновалась.

За спиной раздался торжествующий хохот колдуна. Комнату освещали черные свечи, и в их трепещущем пламени Василий разглядел оскаленную волчицу, застывшую, словно чучело.

Царевич попытался приблизиться к хрустальному шару, чтобы разбить его о каменный пол, однако ноги точно приросли к месту: царевич не мог сделать ни шагу. Пальцы его сами собой разжались, меч выпал. Тело Василия начало холодеть, будто обращаясь в мрамор. Лишь левая рука, сжимавшая соль, оставалась живой и подвижной, но проку от нее было мало: бормочущий заклинания раджа предусмотрительно держался справа. Лишь когда царевичу стало совсем худо и почти весь он превратился в изваяние, колдун решился приблизиться на шаг.

– Ну что, сопляк, – прошипел он, пнув лежащий на полу меч, – помогла тебе твоя булавка?! Никто в мире меня не одолеет, никто не встанет поперек пути!

Эта кичливая речь была его ошибкой. Колдуна подвела самоуверенность. Пока он красовался перед царевичем, волчица стряхнула чары и прыгнула на врага. Раджа проворно метнулся вбок. Но, уклонившись от клыков зверя, он попал под левую руку царевичу, и на сей раз Василий не оплошал. Ни мало не мешкая, он швырнул соль колдуну в рожу. Завопив, как ошпаренный, раджа Калисингх завертелся волчком. И царевич мигом вышел из-под власти колдовства. Он расправил плечи и наклонился за мечом. Но визжащий от боли раджа также бросился к мечу. Тут Василий от души заехал кулаком колдуну в челюсть. Раджу от удара точно ветром сдуло. Он пролетел над столом, исхитрившись, однако, прихватить хрустальный шар, пробил оконное стекло и выпал наружу.

По комнате прошелестел сквозняк, который мгновенно задул черные свечи. В разбитое окно заглянуло заходящее солнце, и послышалось стрекотанье кузнечиков.

Подбежав к окну, волчица встала на задние лапы и выглянула.

– Исчез! – прорычала она. – Слинял, гад!

Царевич сунул меч в ножны.

– Однако дело сделано.

– Наполовину, – возразила волчица. – Мы не должны были его упускать.

– Ничего, – отмахнулся Василий, – еще встретимся.

Волчица бросила на него тревожный взгляд.

– Боюсь, ты прав. Бери шкатулку и сматываемся.

Выйдя за дверь, они заметили, что сумрак вокруг рассеялся и с деревьев доносилось пение птиц. Садясь на коня, царевич сказал:

– Спасибо, Ева. Впервые я тебя послушался, и всё получилось почти как надо.

– Вот именно «почти», – хмуро подчеркнула волчица. – Что за блажь называть меня Евой? Слышать не могу.

Василий развел руками.