Сквозь призму лет

Найти хотя бы родственную душу,
Не обнажив словесные клинки.
Уютный мир словами не разрушу,
Достаточно протянутой руки.

Божий одуванчик

Сирена скорой помощи пронзила
Истошным воем тишину двора.
Сковала сердце жгучая унылость,
Придёт однажды и твоя пора!

Вот так же заберут чужие люди
Больную плоть в ближайший лазарет.
Безрадостный финал обычных судеб,
Всем только в тягость бабушка иль дед.

Приют один – больничная палата,
Холодная казённая кровать,
Где будешь ты, в предчувствии заката,
О жизни – без истерик – вспоминать.
…В сыром лесу разбросанный валежник
Ещё лежит, но пользы никакой.
Ты одуванчик Божий – не подснежник,
Не расцветёшь очередной весной.

Дыхнёт Творец – и превратишься в пепел,
Моли о снисхождении… моли!
Взойдёшь ли к новой жизни там, на небе,
Иль сгинешь в чреве выжженной земли?..

Пугает неизвестностью тревожной
Угрюмая загадочная тьма.
Всё, что ты сделал, видится ничтожным!
Но чем тогда заполнить закрома?..

Обугленное сердце

Обугленное сердце одиноко,
Романтикой любовной не сочит.
Красивых лиц не замечает око,
Лишь только дым воскресных панихид.

Угрюмо тучи надо мною кружат,
Лишая варварски последних сил.
Никто из благодетелей не нужен,
Да и себя давно я разлюбил.

Нет радости от шумных развлечений,
От пляжного спокойствия отвык.
Мне дороги часы уединений,
Где громче всех – шуршание листвы.

Чего хочу?.. О чём грущу?.. Не знаю!..
«Далёкое» мне видится во мгле.
В какой удел стремится жизнь земная?..
А скарб убогий отойдёт золе.

«Кто посмеет сказать…»

Кто посмеет сказать:
– Я против!..
Только мне одному решать.
Вот и час долгожданный пробил,
Разнесу в щепки тишь да гладь.

И к тому же, раскинув карты,
Получил в этот раз добро.
Непривычно я был азартен,
Закипела в горячке кровь.

Но, проснувшись холодным утром,
Мой придуманный мир поблёк.
Не одобрил хмельную смуту
И не стал собирать паёк.

Прогорели за ночь в камине
Дерзких мыслей моих дрова.
И романтики нет в помине,
Лишь проблемы – с девятый вал.

Не сумел завязать я узел,
За кадык зацепила грусть.
На вопрос «Почему ты струсил?»
Отвечаю себе: «И пусть!»

«В разгаре пышном лепестковый май…»

В разгаре пышном лепестковый май.
Вот только нет во мне былых эмоций.
Глотками жадными сирень не пьётся,
Хотя взываю к ней: благоухай.

Ушли задор, и трепет прошлых лет,
И волшебство всеобщего цветенья.
Смогу ли я в порыве вдохновенья
Ветвей пахучих наломать букет?

Без цели, без нужды, а просто так!