С тобой. Только с тобой!

– Ну, насмешили, Виктория Анатольевна.

Вечером странная парочка ссорилась по поводу того, кто первый будет пользоваться компьютером.

Потом они ужинали с вином при свечах, эмоционально спорили о том, как в дальнейшем распорядится судьба с героями новой повести Виктором Сергеевичем и Ириной Геннадьевной. Спать отправились в разные комнаты.

Через полгода Игорь и Вика издали книгу под общей фамилией, которую назвали “Всё не так”

Держись меня – всему научу Часть 1

– Не скучай, друзей встречай, приглашай меня на чай, – задорно продекламировала Нина. —Приветик, Светулька! Представляешь, подруга, я сегодня, такая счастливая. У меня по-настоящему весеннее настроение. Посмотри вокруг: весна, красотища, любви хочется так,  что в животе тошнит.

– С чего это тебя так растащило? Неужто опять влюбилась?

– От желаний, Светик, всяких-разных, милых и заразных. Крышу у меня сносит от эмоций и желаний.

– Так у тебя всегда так.

– Ничего ты, Светулёчек, не понимаешь в колбасных обрезках. Даже кошки по весне с ума сходят, а мы девушки. Природа шепчет: займи, но выпей. Я в смысле любви и настроения. А всё почему? Кровь бурлит, подруга, можно сказать закипает.

– А ты её остуди. Хочешь, я тебе льда в морозилке наковыряю? Могу даже коктейль соорудить.

– Неужели ты ничегошеньки не чувствуешь? А у меня вот здесь, вот здесь и ещё здесь волосы на коже дыбом встают, мурашки по всему телу бегают, и петь хочется. И вообще у меня всё встаёт. Честно- честно. Мы же с тобой девушки, мальчишки спят и видят, как бы нас поцеловать. Вот ты, ты целовалась хоть раз? Нет! Ну и дурында. Наводнение сходит, через неделю-другую дебаркадер откроют: кафе будет работать круглосуточно, навигация начнётся, теплоходы пойдут. Музыка, танцы, морячки с деньгами. Радуйся, Светулёк – зима закончилась. Заживём!

– Извини Ниночка, мне учить нужно. Весна, это конечно здорово, только экзамены скоро. Ты что, в девятый класс не собираешься?

– Сдурела что ли, зачем? Романтики в тебе нет, Светка. Учёба, работа, это для тупых и бездарных. Мы же с тобой красотки. Наше дело мужика толкового найти. И всё, дело в шляпе. Остальное его проблема. Пусть учится, если хочет или ещё чем займётся, мне без разницы. У меня и без того есть чем расплатиться. Вот посмотри. Да не туда… на ножки мои смотри. Ничего не замечаешь? А мальчишки всё видят. И коленки, и бёдра, и талию как у стрекозы; осанку, походку, кожу нежную как попка младенца. Про грудь вовсе молчу. Этот аргумент бьёт сразу наповал – проверено. Когда мамки дома нет,  я смотрюсь в зеркало и сама от себя тащусь. Даже самой потрогать хочется. А тебе?

– Мне, Нина, к экзаменам готовиться нужно. Хочу десять классов закончить. Потом в институт.

– Интересно, зачем? Ты учиться будешь, а я… Скажи честно, Светка, ты когда-нибудь влюблялась, по-настоящему, до дрожи в коленках и полной потери соображения? А себя когда-нибудь трогала? Ну, там…

– Глупости это всё, ещё успею. Первым делом, сама знаешь – самолёты. Когда профессию получу – догоню. Пока мне это не интересно.

– Вот и неправильно. Время как снег, как вода в реке: его не задержишь, по капельке утечёт – оглянуться не успеешь. Жить, подруга, нужно быстро и интересно: кто не успел – тот опоздал. Лично я в училище пойду. Выучусь на оператора почтовой связи, буду сидеть вся такая волшебная, соблазнительная, изящная, красивая. Тоненькое платьице с оборочками, лёгкое-лёгкое, почти невесомое, цвета весенней травы, только прозрачное. Не совсем, конечно, но с намёком.

И декольте, как приглашение к романтическому диалогу. Этакое лирическое вступление к прозе жизни. Поэзия, понимаешь, изюминка.

Я вся такая тонкая, невесомая. Кудряшек милых пружинками наделаю, волосы осветлю, губки напомажу. Ну, врубаешься? Брови вразлёт, глаза полуопущены: томные, с поволокой, загадочные, кокетливые, чувственные.

Это я про себя, Светулёк. Ты не очень-то примазывайся – уроки учи. Сегодня все женихи мои. Никто не уйдёт безнаказанно, помяни моё слово. Нинулька сказала – Нинулька сделала. Главное, правильно выбрать: чтобы у меня, всё было, а мне за это ничего не было. Вот увидишь, всё так и срастётся. Так ты идёшь на дебаркадер?

– Ты же знаешь, у родителей денег нет. Конечно, как-нибудь и я схожу потанцевать. Мы же подруги. Только не сейчас. Экзамены, сдам – может  тогда.

– Ага, к шапочному разбору, когда всех приличных парней, кто с деньгами и возможностями, другие разберут. Ты чего, подруга, всерьёз думаешь сама за себя платить? Ну, ты даёшь  стране угля!

Мы с тобой девки на выданье, у нас  аргументы весомее денег имеются. Делаешь невинные глазки, ресничками хлопаешь, создаёшь  впечатление, что тебе мама целоваться не велит и идёшь на сближение.

Но не сразу.

Сначала нужно туману напустить, намекнуть на целомудрие, на недоступность. Они же завоёвывать, покорять любят, от этого процесса сильнее всего и тащатся. Держись меня – я всему научу.

Найдём с тобой парней, на которых пахать можно, и до пенсии на них кататься будем, с ветерком, под парусом. Эх, подруга, как хорошо, что мы девчонками родились! Меня мамка всему обучила. Главное – не дрейфь. Я с тобой, подруга, прорвёмся.

– Светка, скажи честно – не боишься? Сама же сказала – мы девочки. Но ведь только один раз. Нет, Ниночка, не убедила ты меня. Выйду замуж – тогда натанцуюсь.

– Вот ещё! Пусть они нас боятся. На мою мамку посмотри. Батя пытался выступать, гонор показывать – обломала рога на раз-два. Ладно, как хочешь, я побежала. Нужно к девчонкам успеть. Не все же такие благочестивые и скромные как ты.

Держись меня – всему научу Часть 2

Ниночкина мама, Вера Егоровна Сапрыкина, была в городе человеком заметным,  уважаемым. Что ни говори – директор овощного магазина в небольшом городе, это высокий статус, предполагающий широкий круг знакомств и определённое положение в обществе.

Правда, кроме директорства, она одновременно выполняла в этом заведении обязанности продавца и бухгалтера, а также уборщицы и дворника, но в трудовой книжке значилась именно руководителем.

Такой ворох выполняемых действий женщину нисколько не напрягал. Напротив, её это устраивало: не нужно никого заставлять что-то делать, нет нужды выяснять с работниками отношения, вникать в их проблемы, а главное – профессиональные тайны наружу не вылезают.

Вере Егоровне, уже под пятьдесят, а она всё ещё в строю. Мало того, как женщина, в том самом, романтическом смысле, ещё ого-го: многим молодым по части игривых развлечений фору даст.

Но, это так, к слову пришлось.

Семья у неё крепкая, с какой стороны ни глянь: в плане отношений, да и материально тоже. Не богачи, но возможности имеют много выше средних.

В квартире холодильник, телевизор, музыка стереофоническая, ковры, импортная мебель. Но это всё мелочи, в сравнении с лодкой «Прогресс», летающей по реке с двумя моторами, мотоциклом с коляской и снегоходом  «Буран».

Техникой, как это ни странно, увлекается именно она, хозяйка. Охота, рыбалка – основные увлечения этой удивительной женщины.

Она ведь не всегда была директором.

В молодости Вера Егоровна жила на берегу реки Печора, близко к устью, в маленьком рыбацком посёлке и руководила рыболовецкой артелью, сменив на этой должности безвременно погибшего в шторм отца.

Тридцать рисковых, на всё готовых мужиков беспрекословно слушались не только слов, даже взглядов и жестов этой девицы.

Силищи у Веры Егоровны было  в избытке: гренадёрский рост, ладони размером с тарелку, вес более центнера и мышцы узлами.

Она легко и непринуждённо тащила наравне с рыбаками тяжеленные сети. Не сказать – не напрягаясь, но играючи, с улыбкой,  шутками, прибаутками и тягучими поморскими песнями, некоторые их которых звучали часами.

Голос у Веры Егоровны сильный и чистый. Никто не мог перепеть Верочку Сапрыкину. Обидеть её было попросту невозможно из-за душевной доброты и деликатного характера. Сама она ни за что не могла проявить агрессию без повода, но могла за себя и постоять.

Не раз она ”надирала задницу” охамевшим, расшалившимся не в меру лихим артельщикам, усмиряя охальников ударом кулака в лоб.

Некоторые пробовали «обломать бабу» на спор, только сраму от этой затеи имели. После таких экспериментов никто больше  судьбу не испытывал.

Да и зачем? Не давала она повода для вольностей.

Если было нужно для дела,  Вера Егоровна становилась жёсткой как кремень, только искры летели. Своего она всегда добивалась, когда нужда наступала. Особенно почитала семейные ценности.

Правда, несколько своеобразно, но об этом потом.

Судьбу Веры круто изменила родная по отцу тётка, Степанида Фёдоровна Лисицинская. У той была неодолимая тяга выбиться в люди, чем она и занималась половину жизни, когда прочие девчонки  её возраста предпочитали любовь и романтику.