Искривление пространства

Понятно, что без зрения обойтись невозможно, но предмет обожания в эти мгновения превращается в сгусток настолько мощных энергий, что видишь совсем не то, что происходит на самом деле.

Гипноз это или интоксикация мне неведомо. Возбуждение непрерывно снабжает  избытком магических излучений, бесперебойно обеспечивающих эйфорию, окутывающую сознание и тело густым облаком наслаждения и блаженства.

Истина и реальность для влюблённого не имеют значения. Мозг пылкого романтика любое незначительное событие легко превращает в праздник. Он изобретательно, со вкусом, раскрашивает обыденность в цвета и запахи лета, и чувствует то, чего не было, и нет.

Наслаждение от соприкосновения с Варенькой и её удивительной Вселенной было настолько объёмным, чарующим и невероятным, что долгое время никто иной не попадал в зону моего восприятия.

Весь обозримый мир состоял из меня и её, всё прочее казалось размытым фоном.

Тогда я ещё не знал, что такое оргазм, но испытывал его непрерывно.

Мир для двоих: этого было достаточно, чтобы испытывать наслаждение от самого факта существования.

Я видел лишь огромные, пронзительные, неимоверно глубокие, просто бездонные глаза цвета знойного лета, обрамлённые обворожительной густоты ресницами. В них плескались зелёные волны неимоверного числа оттенков.

Варя была очаровательна.

Любовь способна мимикрировать как хамелеон, сливаясь с мечтами и фантазиями, подстраиваться под желания и настроение.

Её необыкновенные волосы я мог расчёсывать часами. Они струились и потрескивали. Варенька блаженно зажмуривала глаза, а я млел от прикосновений.

Невозможно было оторвать взгляд от её обворожительного лица, с помощью мимики посылающего мне сигналы симпатии и желания, от нежной шеи, от маленьких, почти  прозрачных ушей.

Её розовато-белая кожа, фактурой и нежностью напоминала тельце новорождённого: до неё можно было дотронуться лишь губами, чтобы не поранить ненароком.

Варенька своим присутствием в моей жизни будоражила чувства и пробуждала инстинкты похотливого самца.

Природа значительно сильнее нас. Она способна заставить делать то, для чего предназначен, даже если это не входит в твои планы.

Колокольчики Варенькиных грудей, призывно колышущиеся от каждого движения манили загадочным предназначением и фантастической формой: динь-динь-динь, напоминали они о себе и внутри у меня расцветали сады.

Я мысленно примерял, поместятся ли в мою ладонь эти податливые упругие бутоны, которые пробуждали воображение, снабжая его немыслимыми галлюцинациями, заставляли поклоняться моей девушке, как божеству.

Варенька была легка, невесома, полупрозрачна, как видение, как мираж, который переносит умирающего от жажды путника в мир желаемого. Я видел как пульсирует кровь в её сосудах, создававших сказочной красоты рисунок под тонкой кожей.

Её аппетитно-сдобная попка вкупе с осиной талией, обворожительными изгибами тела, налитыми бёдрами и ямочками под коленками создавали соблазнительный рельеф, от созерцания которого жизнь казалась сказочным приключением, от которого захватывало дух.

Эти многозначительные детали дарили избыточную пищу воображению, способному проникнуть в суть и причину бытия, прикрытую лишь тонкими покровами искусственной драпировки.

Сочетание Варенькиных тайн и неоспоримых достоинств действовало на мозг безотказно, заставляло помимо воли принимать охотничью стойку и беспрекословно выполнять химические приказы, заставляющие идти в наступление: срывать деликатные покровы, припадать к источнику вдохновения и пить, пить, пить эликсир жизни из её источников.

Увы, утолить жажду было невозможно. Вожделение и желания  в процессе удовлетворения лишь увеличивались в объёме  и интенсивности, наслаивались одно на другое, превращая меня в подобие наркомана, требующего новую, многократно усиленную дозу любви.

Невозможно было минуты обойтись всего этого великолепия, тем более что оно подарено судьбой именно мне в бессрочное пользование.

Аппетит на волшебные ласки рос день ото дня. Лишь гурман способен отведать капельку, восторгаться едва различимыми оттенками ощущений, дожидаться от изысканного блюда  божественного послевкусия. Все прочие, присаживаясь за ломящийся от роскошных угощений стол, не в состоянии насытиться.

Я не исключение.

Каюсь, не ел, жрал, черпая пикантные деликатесы полной ложкой. И чавкал от наслаждения.

Я ликовал, впадал в эйфорию, откровенно бессовестно, забыв о благоразумии, сдержанности и скромности изучал каждый миллиметр роскошного дара, дополнял созерцание интимных тайн возлюбленной прикосновениями и поцелуями, даже в таких недоступных сокровищницах её благостного тела, название которых неудобно произнести вслух.

Мои пальцы и губы порхали по загадочному ландшафту, стараясь запомнить каждую неровность, впитать запахи, вкусы, отведать эти изысканные блюда, насладиться этими дарами на всю оставшуюся жизнь.

Чего уж говорить о моментах, когда мне было позволено входить в святилище с его тесными гротами и прикасаться к тайнам девичьего мироздания изнутри. В такие моменты я полностью забывал о своём существовании.

Конечно, я был благодарен за оказанное доверие, но воспользовался им слишком неосторожно.

Откуда мне было знать о тайне зачатия?

*****

Незаметно в великолепии непрекращающегося блаженства пролетел ещё год.

У нас родилась замечательная дочка.

Так вышло, что роды принимали в доме родителей за полторы тысячи километров от посёлка, где мы жили. Для этого были объективные причины.

Варенька ловко разыграла комбинацию, в основе которой была неизбывная  тоска по любимому мужу. В результате грудной ребёнок оказался там, с бабушкой и дедушкой, а мы – здесь.

Жену, как ни странно, это нисколько не расстроило. Я был для неё источником жизни.

Меня утешало то, что она рядом. Что может быть прекраснее любви?

Её очаровательный взор, божественный запах, и роскошное тело, ублажали меня, наполняли жизнь радостью.

Расстраивала лишь разлука с ребёнком, который стал неотделимой частью меня. Жить отдельно от своего детища я не хотел и не мог, о чём постоянно напоминал жене.

Я всё ещё пребывал в толще густого эфирного облака эйфории, которая была навеяна страстью, наполнена возвышенными чувствами к самому близкому человеку, и сказочных представлений о повседневной обыденной жизни и предназначении семьи.

Скверный, капризный, чрезмерно агрессивный характер проступал в моей девушке постепенно. Она только училась управлять семейными процессами и мной.

Её интересовали только те стороны бытия, которые облегчали исключительно её личную жизнь.

Варя отгородилась непроницаемой  стеной эгоизма, лишь изредка открывала ворота неприступной крепости, чтобы изобразив видимость чувств получить некий необходимый на данный момент бонус.

Её устраивала жизнь без обязанностей и обязательств.

Замечательная в недавнем времени, единственная и любимая жена неожиданно для меня заразилась уверенностью в своей исключительности. Ведь она единолично обладает тем призовым фондом, в котором нуждаюсь я, и вольна распоряжаться этим даром как заблагорассудится.

Власть женского начала на мужчину беспредельна, если вы понимаете, о чём я говорю. Молодой здоровый организм ежедневно требует для нормальной жизнедеятельности порцию любви, приправленную нежностью, добротой и пониманием.

Варенька научилась конвертировать чувства в материальные блага.

Сначала это было смешно и необычно. Мы дурачились, но желания её, тем не менее, исполнялись в озвученном  объёме.

Мне было крайне приятно исполнять Варенькины прихоти. Я испытывал истинное наслаждение, видя её воодушевление и неподдельную радость от того, что она получала небольшие сюрпризы, о которых мечтала.