Вокруг света за 280$

– Где же ты был? Мы поймали джип, объяснили водителю, что с нами третий. Он согласился взять всех. Ждали тебя, ждали. А ты все не приходишь. Кричали, не докричались. Так и пришлось его отпустить, – пожаловалась Татьяна Александровна.

Пока мы обсуждали, был ли я не прав, что пропустил редкую там попутку, или нужно расслабиться и положиться на судьбу, появился пикап «Нисан». Остановился он метров через сто. Водитель, видимо, не сразу поверил своим глазам – в такой глухомани и вдруг сразу три иностранца.

Мы закинули свои рюкзаки в кузов, а сами втиснулись на заднее сиденье, зажав в угол сидевшую там китаянку. Стали знакомиться. За рулем сидел Ван Линь Линь, рядом его брат Ли Цзу Юнь, а на заднем сиденье жена одного из них (я так и не понял, кого именно) – Ань Люй До. На нас посыпался град вопросов: кто мы, откуда, куда едем. Достали разговорник. Ли пролистал его и показал фразу: «Я могу порекомендовать вам фирменное блюдо». Заметив, что его слова не вызвали ожидаемой реакции, он нашел более подходящий вопрос: «Завтракали (обедали) ли вы сегодня?» Еще хуже. Понятно, что нас хотят пригласить на обед, но неясно, что нужно ответить. Не будет ли ответ «нет» расценен, как отказ от приглашения? Или, наоборот, ответ «да» воспримут как утверждение о том, что мы уже сыты? Пришлось пойти на хитрость.

– О’кей! – надеюсь, это будет понято правильно.

Так и оказалось.

Мы заехали в первый же попавшийся на пути придорожный ресторан. Там нас, как почетных гостей, провели в отдельный кабинет. Пока готовились заказанные нами блюда, мы учились у китайцев обиходным словам, а они пытались говорить по-русски. Больше всего им понравилось звучание слова «картошка». В их устах оно звучало как «калотоска» и вызывало какие-то неизвестные нам ассоциации, провоцируя бурные приступы веселья.

Бросок на юг

20 января мы пришли в австралийское посольство за своими паспортами. Как и следовало ожидать, визы нам не дали. И понятно почему. Австралийцам нужно было «показать» по крайней мере по 2000 долларов. А столько не было у всех семерых кругосветчиков вместе взятых! Поэтому мы и получили назад свои паспорта с «черными метками» (неприметный на первый взгляд штамп о приеме документов).

Что же делать? Очень не хотелось так сразу расставаться с надеждой на австралийские визы. Ведь под большим вопросом оказывалась и вся задуманная мной кругосветка. У нас же к тому моменту оставалось примерно по 150$ (примерно столько же мы уже потратили на дорогу от Москвы и на визы). Но, может, вместо настоящих денег использовать справку о том, что издательство оплачивает нам расходы на транспорт и проживание (подписывая ее, директор так и сказал: «Если вы едете автостопом, а ночуете в палатке, то я могу честно написать, что такой проезд и такое проживание мы оплачиваем»). Этот «денежный суррогат» я и показал чиновнику, занимавшемуся нашими бумагами.

– Это же совсем другое дело. Можете опять подать документы. Однако вам придется повторно заполнить все анкеты и опять заплатить консульский сбор. Он берется не за визу, а за рассмотрение документов.

– И опять ждать две недели? У нас заканчивается китайская виза.

– Обещаю, в этот раз мы рассмотрим ваши документы за 2—3 дня.

Два-три дня превратились в пять. В посольстве требовали то одну бумажку, то другую. Потом выяснялось, что нужен перевод на английский. Причем не простой, а заверенный в российском посольстве! Создавалось впечатление, что австралийцы специально тянули резину. Видимо, они надеялись, что мы сами откажемся от надежды получить визы, либо у нас просто не останется времени. Упорства нам было не занимать. А вот времени действительно не хватало. Пришлось забирать паспорта. Хорошо еще, что в них не поставили по второму отказному штампу. И одной «черной метки» было более чем достаточно. С ней ни в одном приличном посольстве визу уже не получишь.

Пока мы занимались бумаготворчеством, стремительно приближался срок окончания наших китайских виз. Продлить же их, по мнению местных российских журналистов, было довольно сложно. Но был еще шанс успеть доехать до китайско-лаосской границы. Конечно, не автостопом. Зимой в Китае этот способ передвижения, как мы уже убедились, оказывается слишком медленным. Расценками на самолетные билеты мы даже не поинтересовались. Оставалась надежда на поезд.

В конце января в Китае началась активная подготовка к празднованию Нового года по лунному календарю (в начале февраля). Половина страны сорвалась со своих мест и устремилась в дорогу, чтобы встретить праздник в кругу семьи. Поезда были битком забиты, на вокзалах не протолкаешься, к кассам выстроились длинные очереди. Железнодорожные служащие, одетые в одинаковые зеленые шинели, пытались организовать хоть какой-то порядок.

Особо они не церемонились. Тех, кто пытался пролезть без очереди, грубо осаживали. Если же это не помогало, то с размаху били кулаком в ухо, хватали за шиворот и, подгоняя пинками, выталкивали на улицу.

Для иностранцев на Западном вокзале есть специальная касса. Но и туда очередь была очень длинная. Причем большая часть «иностранцев» – это те же самые китайцы, только из Гонконга или Тайваня. К тому же билетов на нужный нам поезд и там не было.

Казалось, никаких шансов у нас нет. Но в самый последний момент появились хэлперы. Какие-то явные проходимцы предложили продать именно три билета и именно на нужный нам поезд до Куньминя. И, что совсем уж подозрительно, без накруток. Пришлось рискнуть. Как потом выяснилось, билеты оказались самыми настоящими – или подделки были такого высокого качества, что ни один из многочисленных контролеров не предъявил нам претензий.

На платформе железнодорожники пытались организовать хоть какой-то порядок. Еще до прихода поезда всех пассажиров выстроили в тех местах, где должны были остановиться двери вагонов. Однако это мало помогло. Едва состав подошел к перрону, как с таким трудом созданный строй нарушился. К дверям все устремились одновременно, усиленно работая локтями и пробивая дорогу огромными мешками и баулами.

Среди трех билетов два было в общий вагон, а один – в плацкартный (он похож на наш, но все шесть полок с одной стороны, по три в ряд). Его мы с Димой уступили Татьяне Александровне, а сами отправились в уже привычный нам «третий класс». Там, к огромному удивлению, среди наших соседей обнаружилась и парочка немцев. Конечно, они бы предпочли оказаться в спальном вагоне – денег хватало и на первый класс, и на люкс, да и билеты покупались заранее. Но все хорошие места заняли «новые китайцы», спешившие домой к Новому году.

Немцы в общем вагоне чувствовали себя неуютно и вскоре перешли-таки в купе, доплатив проводнику разницу в стоимости билетов. А мы так и ехали три дня с китайским пролетариатом. Вернее, «к себе» приходили только ночевать, а все дни напролет проводили «в гостях» у Татьяны Александровны.

Автостоп в провинции Юньнань

В Куньмине железная дорога заканчивается. До лаосской границы оставалось еще около тысячи километров, а до окончания китайской визы – всего три дня. Успеем ли?

Выезд из города мы искали путем опроса местных жителей. Но такой способ ориентации привел нас в аэропорт (видимо, туда нас и направляли, думая, что мы хотим лететь в Лаос на самолете). Зато там удалось найти карту окрестностей и по ней определить правильное направление.

Куньминь в Китае называют «городом вечной весны». Там всегда стоит отличная, в меру теплая погода. Но в том году в январе, впервые за последние 25 лет, неожиданно выпал снег, и температура упала ниже нуля. К счастью, к нашему приезду уже немного потеплело. Этим мы и воспользовались, поставив палатку на окраине плантации сахарного тростника. Им же и питались. Если соскоблить ножом толстую древесную кожуру, то сладкую внутренность можно жевать. Много ли получишь при этом калорий, неизвестно, но челюсти устают быстро, и желание жевать надолго пропадает.

Автостоп на юге Китая оказался лучше и проще, чем на севере. Но меня не покидало ощущение, что мы все же можем не успеть. Поэтому я предложил двигаться и ночью. Трудность оказалась в том, что по свету фар трудно отличить грузовики от автобусов. А уж понять, какие легковушки – такси, а какие – нет, вообще невозможно.

После нескольких по ошибке остановленных рейсовых автобусов нам все-таки удалось тормознуть «нормальный» микроавтобус. А поздно ночью на пустынной развилке на берегу какой-то широкой реки нас подобрал пикап с компанией пьяной молодежи. Водитель выглядел вполне трезвым, поэтому мы запрыгнули в кузов, по которому перекатывались пустые, початые и полные бутылки водки, пива, джина и виски. Однако проехали только метров двадцать. Машина почему-то остановилась и стала разворачиваться в обратную сторону. Мы забарабанили по крыше кабины и стали выпрыгивать. Компания удивилась.

– А мы думали вас к себе в гости пригласить. У нас весело!

Еще до наступления рассвета мы остановили вахтовый автобус. Потом попали в кузов грузовика. В пути он неожиданно заглох, и пришлось толкать его два километра до ближайшей авторемонтной мастерской. И за это время нас не обогнала ни одна машина! Поэтому даже от предложения проехать в тракторном прицепе отказываться не стали. Это было все же лучше, чем идти пешком. Хотя и не намного быстрее. До границы оставалось меньше 200 километров, но дело-то было в последний день действия наших китайских виз. Пришлось поступиться принципами и поехать на автобусе.

На площади у пограничного шлагбаума, как и почти на всех китайских площадях, раскинулся стихийный рынок. Там мы поменяли остатки китайских юаней на лаосские кипы, став обладателями толстых пачек грязных затертых купюр с двумя-тремя нулями. Это явный признак того, что мы въезжаем в страну, где свирепствует инфляция.

Первые настоящие джунгли

В Лаосе нет ни плодородных долин, ни полезных ископаемых. Это одна из самых бедных стран мира, хотя в XX в. европейцы и пытались ее модернизировать. Французские колонизаторы привозили сюда технических специалистов и чиновников из более развитого Вьетнама; во время Вьетнамской войны здесь трудились американские специалисты и советники; после провозглашения Лаосской Народно— Демократической республики страна попала под опеку СССР. И все оказалось бесполезно! Лаос как был, так и остался на задворках мировой цивилизации. Лаосцы, похоже, и сами давно смирились с тем, что их страна навсегда останется островком патриархальности в окружении «азиатских тигров».

Перейдя китайско-лаосскую границу, мы, как на машине времени, перенеслись на 100 лет назад. Если в Китае жизнь кипит – на каждом шагу рестораны, забегаловки, магазины, торговые палатки, уличные рынки, передвижные кухни, то первая же лаосская деревня поразила… тишиной. Мычание коров, кукареканье и детские крики ее не только не нарушают, а, наоборот, подчеркивают. Электричества там нет, поэтому нет ни телевизоров, ни радио, ни холодильников, ни стиральных машин, ни электропил. Стоят вдоль дороги бамбуковые хижины на высоких сваях; мужики пашут на буйволах; дети резвятся в струях горной речки. И никто никуда не торопится!

Несколько последних дней в Китае мы были в ситуации цейтнота. Все мысли были посвящены только одной цели – на юг! Конечно, я замечал, что окружающий пейзаж меняется, становится все теплее и теплее. Но это оставалось на периферии сознания, как что-то не очень важное.

И только в Лаосе, увидев полуголых детишек, я вдруг осознал, что сам-то по-прежнему одет не только в теплый свитер, но и в зимнюю куртку!

Куда же деть теплые вещи? Не тащить же их дальше на юг – там будет еще теплее. Но вдруг нам придется снова двигаться на север? Австралийских виз у нас нет, и, возможно, вскоре этим же путем придется возвращаться назад. Тогда придется опять утепляться.

Свернув с шоссе, не асфальтированного, но хотя бы покрытого гравием, на тропинку, петляющую между двумя рядами колючей проволоки, мы прошли метров сто и забросили свои зимние куртки, варежки и шапки в густой колючий кустарник (они, видимо, до сих пор лежат в этой своеобразной «камере хранения»).

Дорога – единственная автотрасса, связывающая Лаос и Китай – поразила своей пустынностью. Мы прошли пару часов, но не встретили никакого транспорта. Хотя нет. Один все же встретили. Местный крестьянин на запряженной буйволом тележке тащил связку дров. Но, заметив направленную на него видеокамеру, сразу же бросил свое занятие и с криками «Мистер! Мистер!» бросился к нам с протянутой рукой. Попался по пути и охотник, запомнившийся своим старинным ружьем с непропорционально длинным стволом.

Дорога вьется через долину, заросшую густым вечнозеленым лесом. Для нас троих это были первые тропические джунгли, увиденные не по телевизору или в ботаническом саду. В памяти всплывали истории о подстерегающих повсюду гадах, ядовитых растениях и тропических болезнях. Но атмосфера расслабления, наступившего с момента пересечения границы, не давала страхам укорениться в сознании. Свернув с дороги на едва заметную тропинку, мы пошли в глубь леса, в сторону шумевшей впереди реки. По старой туристской привычке устроили кемпинг: развели костер, открыли бутылку китайского вина и порезали ананасы – отпраздновать переход в новую страну. Но тут начался дождь, и пришлось прятаться в палатку.

Утром я обнаружил на ноге огромную пиявку. Воображение услужливо нарисовало яркие картины проказы, лихорадки, язв – полный букет тропических хворей и болезней. Неужели на этом путешествие и закончится? Как потом выяснилось, меньше всего я боялся самой реальной перспективы – оставшаяся в ране голова пиявки может начать гнить. К счастью, и этого мне удалось избежать. А укус пиявки остался в памяти как своеобразное приветствие от всей тропической живности.

Мы прошли по дороге пару километров, прежде чем нас нагнала первая машина, – это был пикап с открытым кузовом. Как в Лаосе обстоит дело с автостопом, я понятия не имел. Даже не знал, как здесь звучит фраза: «Нет денег». Понадеялся на авось. Чтобы остановить машину, оказалось достаточно пошевелить рукой. Да и объяснять ничего было не нужно. Дорога-то там единственная. В любом случае нам по пути. Водитель махнул рукой в сторону кузова, где уже сидело двое крестьян, и сказал:

– Муанг-Намо.

Я предположил, что это название деревни, до которой он нас сможет подбросить. И примерно через полчаса мое предположение подтвердилось. А вот требование заплатить по 3000 кип с каждого было сюрпризом.

– Со всех 3000, – я среагировал автоматически, как привык это делать в Китае.

– С каждого, – попытался настаивать лаосец.

– Тогда вези обратно, – я сделал вид, что опять собираюсь забраться в кузов.

– Ладно. Давай 3000.

Опять, как и в Монголии, первый автостопный «блин» вышел комом.

Рынок в Муанг-Намо поразил не столько бедностью выбора, сколько миниатюрностью порций. Яйца там продаются поштучно, пирожки делают размером с пельмени; орехи, рисовые комочки, сладости фасуют в пакетики максимум по 50 граммов. Там же нам встретилось и первое заведение лаосского общепита. Под деревянным навесом стоял длинный стол, покрытый грязной клеенчатой скатертью, и пара лавок, а в углу на дровяном очаге в закопченном котле кипел суп с лапшой.

Из подъехавшего джипа вывалила толпа европейцев.