Хвост ящерицы. Тайна русского Кёнигсберга

В ажурную оправу бутона был вставлен редкий нежно-фиолетовый кристалл чистой воды.

– Это единственный цветной бриллиант «Большого букета», – пояснил мэр Боку. – Другие камни только кажутся разноцветными. Под прозрачные бриллианты мастер подложил раскрашенную фольгу, оттого камни и кажутся многоцветными.

Елизавета Петровна обратила внимание на то, что «Большой букет» выглядит как настоящий. Цветы и листья были прикреплены к стеблям подвижно, мастер посадил их на пружинки. Государыня слегка тряхнула драгоценный «Букет». Головки цветков закачались.

– Они кажутся живыми! – воскликнула дочь Петра.

– А вот, перед вами диадема и пара серёг, – предложил следующий товар француз, как только государыня налюбовалась «Букетом». – Здесь тоже пришлось придать цвета бриллиантам при помощи фольги разных оттенков.

– Чудесно, – воскликнула императрица.

– Особую прелесть изделию, – продолжал ювелир, – придают пчёлки, которые, как может показаться, были привлечены запахом цветов и присели собрать nectar (18). Тельца насекомых сделаны из грушевидных бриллиантов, а крылышки изготовлены из более мелких камней.

– Какая прелесть! – не сдержалась одна из фрейлин.

– Очень мило, – согласилась императрица.

– А вот ещё одна новинка, ваше величество! – поторопился француз. – Уверен, что она вас не оставит indiffеrent (19)! – И продемонстрировал государыне эгрет с длинной шпилькой-булавкой, которой он должен крепиться к высокой причёске.

– Этот гарнитур, ваше величество, был изготовлен знаменитым французским мастером Франсуа Голле. Основное украшение эгрета – бриллианты и крупные сапфиры.

– Ну-ка, ну-ка, – Шувалов подошёл ближе, рассматривая любопытное изделие.

Оно казалось асимметричным. С одной стороны его украшали страусовые перья, которые помещались в трубочку. Сюда же можно было вставить цветок или даже букет. Сам же эгрет был выполнен в виде струй фонтана, где крупные сапфиры играли роль капель воды. Далее, продолжая «водяной каскад» сияли капли-сапфиры серёжек. Создавалось впечатление, что они упали сверху, скатились с эгрета и повисли на уровне щёк и мочек ушей.

– Поистине чудесная вещь, – с восхищением произнесла императрица.

– Удивительная красота, – подтвердил Шувалов.

– А вот ещё, – суетился мэтр Боку. – Прошу взглянуть на украшение женского корсета. Оно также может крепиться на пояс платья. Изделие называется «Букет нарциссов». Стебельки цветков изготовлены из золота и покрыты зелёной эмалью. Сами цветы сделаны из прозрачных бриллиантов. Цветки к стеблям прикреплены тончайшими пружинками. Вот, смотрите, – он очень легко дунул на цветы и они зашевелились.

Фрейлины захлопали в ладоши.

– Воистину, вы – добрый волшебник, мэтр, – произнесла довольная Елизавета. А это у вас что за диковинка?

– Это, ваше величество, миниатюрная «шляпка». Она изготовлена из золота, серебра, эмали, рубинов и изумрудов. Это такой головной убор для кукол. Например, для тех, которыми пользуются белошвейки, прежде чем начинать шить платье для знатной дамы.

Они провели в модной лавке почти два часа, осмотрели весь товар предприимчивого француза и остались довольны,

– Вы можете сделать себе подарок, в виде украшения, – добавил тот в самом конце экскурсии, – а можете приобрести амулет…

Мэтр Боку был растерян. Императрица направилась к выходу, не сделав ни одной покупки.

– Вы даже не поинтересовались ценой, ваше величество, – едва не плача, произнёс он.

Но государыня осталась верна самой себе. Она не спешила делать покупки.

– Мне можно начинать торговлю, ваше величество? – спросил он, видя, что императрица собирается уходить. Граф Воронцов услужливо открыл двери.

– Ах, как студёно! – воскликнула императрица, закутываясь в мягкую душегрею из соболей. – Наверное, будет снег!.. Не спешите, мэтр. Я ещё подумаю. Сегодня вечером к вам придёт мой человек. Он обязательно купит у вас кое-что…

Глава 4. Отец и сын

В ясный морозный день, накануне Крещенских праздников, 16 января 1761 года в Кёнигсберге появился Александр Васильевич Суворов, подполковник русской армии. В Королевский замок он ворвался, словно в гущу битвы – быстрый, решительный, уверенный в себе, всё подмечающий человек. На нём прекрасно сидел кафтан, сшитый из качественной шерстяной ткани и снабженный боковыми карманами. Поверх кафтана была накинута синяя войлочная епанча с воротником, пристёгнутым к пелерине. На голове – чёрная шляпа-треуголка, обшитая золотым галуном, на ногах – ботфорты. Шею прикрывал золотистый шёлковый шарф. Левой рукой он придерживал шпагу.

В начале войны, будучи переведённым в действующую армию, Александр Васильевич исполнял обязанности коменданта Мемеля, а с 1759 был назначен офицером главной квартиры русской действующей армии (20). Своё боевое крещение Суворов получил в июле 1759 года, когда с эскадроном драгун атаковал и обратил в бегство немецких кавалеристов. Позже Александр Васильевич был назначен дежурным офицером при командире дивизии Ферморе. В этой должности он принял участие в знаменитом сражении под Кунерсдорфом. В прошлом году Александр Васильевич, будучи дежурным офицером при главнокомандующем русской армией генерал-аншефе Ферморе, принял участие во взятии Берлина русскими войсками. В нынешнем, 1761 году подполковник Суворов готовился вступить в должность командира сводных отрядов (драгунских, гусарских, казачьих), целью которых было прикрывать русские войска, и бесконечными нападениями терзать прусские тылы.

А сейчас он находился в отпуске и прибыл в Кёнигсберг, чтобы повидать своего отца, генерал-губернатора Пруссии, и поправить здоровье после ранения.

Василий Иванович с радостью принял сына. Он организовал для него прекрасную баню, угостил сытным ужином и сейчас, пригласив в свой кабинет, с интересом расспрашивал о делах в действующей армии.

Сам генерал-губернатор был одет довольно скромно. На нём ладно сидел двубортный форменный сюртук без регалий, на котором вместо пуговиц сверкали аграфы.

– Когда же, сын мой, по твоему разумению, закончится война?

– Трудно сказать, батюшка, – почтительно ответил Александр. – Всё решают политики, а не военные. А политика – тухлое яйцо! Война могла бы закончиться ещё в прошлом году, если бы после Кунерсдорфа мы сразу пошли на Берлин… Фридрих уже отдал приказ: «Всё потеряно, бегите, спасайте двор и архивы!» (21) Да только австрияки с французами задумали загребать жар чужими руками. Только загребающий жар чужими руками после свои пережжёт! В какой-то мере, можно понять фельдмаршала… Но я бы поступил иначе!

– Да, сын, – задумчиво произнёс Суворов-старший. – Генерал Берг (22) доволен тобой и прочит тебе большое будущее.

– Увы, карьер мой пока не скачет во весь опор, – улыбнулся подполковник, – но впереди меня ждёт множество других баталий и звание полковника – не за горами! Эта война немалому научила меня.

– Да уж, век живи – век учись…

– Я тут, батюшка, задумал разработать собственную систему подготовки и обучения войск, а также – организации тыловых подразделений. Я изучил русского солдата, понял тонкости его… внутреннего мира, его возможности и способности. И убеждён: с таким солдатом нам не страшен никакой враг! Там, батюшка, где пройдет олень, там пройдет и русский солдат. Там, где не пройдёт олень, все равно пройдёт русский солдат!

Захар принёс самовар, и отец с сыном некоторое время пили чай («твой любимый, Сашенька, чёрный. Из Москвы привезли!»), беседуя о родных. Они помянули добром Авдотью Федосеевну, жену Василия Ивановича и мать Александра Васильевича, поговорили о сёстрах подполковника, Анне и Марии.

– Ты сам-то, сынок, не собираешься ли жениться? – с улыбкой посмотрел на Александра отец.

Тот неопределённо пожал плечами:

– Брак – это, как правило, утрата части себя…

– Так же и обратное, – покачал головой отец, – обретая независимость, мы обязательно кого-то теряем. Иного не дано… Смотри, а то я тебе сам подберу невесту! Есть у меня на примете кое-кто… – но, видя, что этим заявлением поставил сына в неловкую ситуацию, мягко добавил: – А то я старею… А так хотелось бы увидеть тебя бок о бок с красавицей женой и детками на руках…

Сгущались сумерки. За окном пошёл снег. Уличные фонари красиво подсвечивали крупные и пушистые хлопья, мягко ложащиеся на дорогу и тротуары. Внизу залаяли собаки.

– Совсем, как у нас в Москве, – вздохнул Василий Иванович, украдкой любуясь сыном. Тот возмужал, хоть и оставался худощавым и малорослым.

…Единственного сына он назвал в честь Александра Невского. В детстве наследник рос слабеньким и часто болел, поэтому отец пророчил ему гражданскую службу. Однако, с малых лет Александр проявил тягу к военному делу и, пользуясь богатейшей отцовской библиотекой, самостоятельно изучал артиллерию, фортификацию и военную историю. Решив стать офицером, сын стал закаляться и заниматься физическими упражнениями.

Большое влияние на судьбу Саши оказал и генерал Абрам Ганнибал – друг семьи Суворовых (23). Заметив, что во время игры в солдатики Александр неплохо разбирается в тактических сложностях манёвра, Ганнибал повлиял на Василия Ивановича, дабы тот избрал для сына военную карьеру. Так в 1742 году он и был зачислен мушкетёром в Семёновский лейб-гвардии полк (чтобы начать положенную законом выслугу лет для офицерского чина), в котором и начал действительную военную службу в 1748 году, постепенно повышаясь в звании. Он продолжал своё обучение, изучил семь иностранных языков, вёл полубивачную жизнь: спал на сене, даже в холода носил лёгкую одежду, не ходил, а бегал, не ездил, а скакал, постоянно обнаруживая самую кипучую деятельность. И всё, чего достиг сын, было благодаря его железному характеру и личной храбрости…

Да, теперь его взгляд стал совсем другим, взором бывалого и мудрого человека. Александр как избрал с раннего детства путь воина, так и следовал по нему, не петляя и не останавливаясь. Путь опасный, но достойный русского дворянина.

– Скажи-ка, сын, слыхивал ли ты что-нибудь про масонов? – наконец, задал отец самый главный вопрос.

– Масоны? – Александр отхлебнул из блюдца чаю. – Как не слыхивал? Членами этой сатанинской организации становятся не только простые наши офицеры, но и высокие российские сановники! Князья!