Шелесты имён

Милое детство моё.

Космический танец

Таинственно, что всё не так:
Кто видит свет, кто – только тени.
И зренье лишь условный знак
Недооткрытых откровений.

Но, если Время отстоится
В сердцах, как в солнечных прудах,
Святому зрителю приснится
То, что незримо в трёх мирах.

Он сможет видеть, как, рисуя
Миры Движением одним,
Мать тёмно- синяя танцует
Пред Господом Своим.

Океаничность

Расписан день и час того, что не случится.
Примерит Океан сандалии Басё.
А жизнь и смерть лишь поменяют лица.
И это всё.

Солнечные терема

Я забываю, что я знаю.
Мы суть и сон, вода и кровь.
Стиха стихия огневая —
Души таинственный покров.
Мы суть и сон. Ничто не тщетно,
Хотя живём наоборот.
Изнанка жизни незаметна,
И смысл в трагедиях не тот.
Всё предстоит опять. Комета
Возникнет там, где ждут её.
Никто другой не видит это
Таким же… Старое ружьё,
Давно прописанное в сцене,
Должно бы выстрелить уже,
Но ты молился об отмене,
И все забыли о ружье.
И это очень просто, просто:
Я суть и сон, и в этом сне
Быть сутью трав, быть сутью в звёздах,
Быть Этим, когда То – во мне.
Ни тяжести, ни дна, ни тела,
Где тяжесть, дно и грозди тел.
Ничто не тщетно. Нет предела,
Когда его ты не хотел.
Ни тяжести, ни дна, ни тела —
Светящийся простор ума,
Молчание в противовес пределу.
И солнечные терема.

Весной, когда так хочется дышать