Человек из Тауреда

(Глава, не вошедшая в книгу «Отождествление О»)

Поход в клинику для душевнобольных предложил Эо его знакомый из вестника «Идиоты имеют право». Тема безумств и глупостей всегда была в приоритете у поэта, поэтому он не смог отказаться. Тем более что уже прошёл почти месяц, как исчез его друг Снежанец. Краем уха Эо слышал, что Заяц участвовал в скандальном эксперименте доктора Дэвида Розенхана, связанном как раз с клиниками для психически больных. Поэтому возможность узнать хоть что-то Эо не мог упустить. Журналист выправил в редакции дополнительный пропуск для поэта, ибо вход в такие заведения был не для всех. Резиденция безумцев находилась за городом, двое любопытствующих добрались туда только к полудню. Назывался пансионат романтично – «Замок Иф». Козырёк крыши, где находился пропускной пункт, содержал объёмные буквы вывески, которые переплелись с ветвями растущих вплотную акаций, и издали можно было прочитать вместо «Иф» – «Офф».

– Смотрите-ка, ни заборов, ни колючей проволоки… – сказал удивлённо Эо, оглядывая ряды остриженных кустов вправо и влево от арочного входа в больничный комплекс.

– Вы отстали от жизни, – заметил репортёр, – сейчас электроника вместо заборов. Китайское оборудование… Класс! Волновая технология…

Предъявив охраннику пропуска, гости прошли внутрь парковой зоны. Охранник, отдав честь, тут же забрал её обратно, напялил на нос очки и уткнулся в комикс. «Охранники везде одинаковы, – подумал Эо, – даже на Марсе». Воображение поэта мгновенно нарисовало ему картину охранника, сидящего возле ворот нижнего Ада с молнией в одной руке и с кроссвордом в другой.

– Вон, гляньте, – идущий чуть впереди Эо журналист махнул рукой направо, – заборы, говорите…

Возле чахлого куста зелени, куда указывал репортёр, Эо увидел одиноко стоящий человеческий скелет в полный рост и армейских ботинках.

– Они выращивают специальных боевых муравьёв, – просвещал Эо его собрат по перу. – Если кто-то без пропуска проникнет на территорию, включается волновая защита, и нарушитель обезволивается, застывая на месте. Не нужны ни собаки, ни санитары, ни лишающие невинности капканы. Всё делает электроника. Потом нарушителя заживо съедают обученные муравьи. Всё просто и гуманно, никаких остатков, кроме металлических пряжек, часов и ключей, идущих на игрушки больным. Этого вот, – журналист поздоровался со скелетом, – оставили как памятник, для устрашения. В назидание, так сказать. И ведь работает! Я слышал только два случая проникновения за последние пять лет. Волшебная техника!

– Короче, Игого Интеллекта, – протянул Эо.

– Ещё короче – Иго Интеллекта, – парировал журналист, – а совсем коротко – ИИ.

– Бр-р, – поёжился поэт, вытаскивая руку из кармана пиджака и стряхивая с ладони двух возбуждённых муравьёв, неведомо как оказавшихся в его владениях.

От главного двухэтажного здания отделилась некрасивая дама в белом халатике и пояснила, что доктор Пруф в курсе приезда гостей, что им разрешено бродить везде и разговаривать с кем угодно, при условии, что гости не будут бросаться на больных, пытаясь укусить их за ноги. У доктора Пруфа есть чувство юмора, он любит журналистов, а перед уходом он просит господ литераторов подняться к нему в кабинет для заключительного облобызания. Прощебетав всё это, дама сделала па в воздухе и, тяжело пританцовывая, удалилась.

– А вы и вправду собираетесь брать интервью у больных? – весело спросил Эо у своего спутника.

– Упаси вас от интегральной лоботомии, сэр, конечно, нет. Я всё написал ещё вчера: описания, диалоги, интервью с сиделками, выводы и призывы к благоразумию…

– А зачем же вы здесь?

– А мы побродим, поглядим… Местные нюансы, так сказать. Вот про скелет при входе я слышал, а видеть не видел. Нужно поговорить с профессором Пруфом. Ну и разные мелочи как дополнение к статье. Думаю, подписчикам будет интересно… К тому же редактор выделил мне некую сумму для работы в местах, опасных для моей психики, плюс на молоко. Придётся отрабатывать в условиях, приближенных к военным. Да и кто мне поверит, что я был в «Замке Иф»? Видеокамеры должны подтвердить наш приход сюда.

– Всеобщая слежка – дело социально нужное и очень практическое, – согласился Эо.

– Именно.