Особняк покинутых холстов

– Ты думаешь, в такие места люди ходят, чтобы картины смотреть? – снова громко рассмеялась Эльвира. – Какая разница, чья выставка: Хаюрдо или Петрова-Водкина? Зато где-нибудь можно будет блеснуть умом, сказать, как бы между прочим, что была на выставке Хаюрдо. Такой талант! Такой талант! Редкостный талант! Сама понимаешь, одна его фамилия чего значит – любого поставит в тупик. Всякий тут же подумает, что иностранный художник.

– А он иностранец? – поинтересовалась Лилия.

– Леопольд сказал, что местного разлива.

– У местных таких фамилий не бывает.

– А псевдонимы для чего? Сейчас куда ни плюнь, многие пристрастились к ним. Вон попса на сцене сплошь с прозвищами. А тут Хаюрдо! Когда еще выпадет случай побывать на его выставке? Даже не раздумывай. Собирайся и подъезжай ко мне. Или нет. Лучше я к тебе подъеду. От тебя ближе до Выставочного зала.

– Ладно, уговорила, – согласилась Лилия.

Припарковав машину напротив Выставочного зала, они присмотрелись к входу. Перед дверью сгрудился народ. Небольшая толпа из десятка человек. Быстро рассасывалась, проходя внутрь.

– Видишь, сколько желающих? – сказала подруга. На ней были яркая зеленая блузка и столь же яркая юбка. А на лице слегка выдавались скулы.

– Вижу, Эльвира, не слепая, – откликнулась Лилия. Она была одета в блузку и юбку более мягких тонов. – Разве это много?

– Ну все-таки. Хорошо, что успели к открытию, а то позже могут набежать – не протолкнешься.

– Не думаю, что так много желающих набежит. Это же не Эрмитаж. Там картины твоего Хаюрдо точно не выставят.

– И совсем не моего, – надула губы Эльвира. – Ты невыносимая. Мой Леопольд говорит, что тебя нужно к мужику пристроить, чтобы обтесал твой скверный характер, иначе ты своим знакомым все мозги вынесешь.

– Меня никто никуда пристроить не сможет, если я сама не захочу! – прервала ее Лилия. – Я сама могу кого угодно пристроить куда следует. А твой идиот помолчал бы лучше, пока я его не причесала по всем правилам и со всех сторон, как козла. Я сумею!

– Не забывай: он мой сожитель, – заступилась Эльвира.

– А разве сожитель не может быть козлом? Еще как может! – усмехнулась Лилия.

– Иногда может, – согласилась подруга.

Вытащив из замка зажигания ключ, Лилия открыла дверь:

– Выметаемся из машины, посмотрим, чем нас удивит Хаюрдо!

Выйдя из авто, они взбежали по ступеням на широкое крыльцо, подошли к наполовину стеклянной двери с витой длинной ручкой. Толкнули. В просторном фойе в кассе купили билеты. Направились в зал, где демонстрировались картины. Те были вывешены на стенах и установлены на специальные подставки на полу. Все в красивых рамах. И, как на первый взгляд показалось Лилии, иные рамы отдавали явной стариной. Полотна в них дышали старыми красками и мотивами прошлых веков. Однако много было и других, в которых виделись новые краски с более поздними, а также современными мотивами.

– Ничего себе! – тихо ойкнула Эльвира. – Так много картин.

Медленно они двинулись вдоль стен. Картины передавали различные периоды человеческой истории. Природа с летними и зимними пейзажами. Городские и деревенские виды. Люди группами и поодиночке. Портреты. Сожитель Эльвиры оказался прав: женские мотивы преобладали. Вдобавок много натюрмортов с цветами, вазами, столами, тумбами, скамьями. Водопады, реки, моря, корабли. Немало абстракций. Всего не перечислишь. Зрители бродили по залам, останавливаясь то перед одним холстом, то перед другим. Задумчиво всматривались в них, качали головами, что-то бурчали себе под нос. Эльвира повторяла такие же движения тела и головы, и кидала на посетителей глубокомысленные взгляды. Ее и Лилию привлекла картина с изображением портрета человека во весь рост в старинном богато расшитом кафтане, из-под которого выглядывал камзол, и туфлях с пряжками. Лицо было обычным, с улыбкой на устах, будто улыбалось им. Лилия усмехнулась и отвернулась к другой картине. Но буквально через минуту услыхала удивление подруги:

– Ты видела? – толкнула та локтем. – Он мне подмигнул!

– Кто?

– Ну он. Который на картине. Его глаз, – уточнила.

– Не выдумывай. Он нарисованный, – оборвала Лилия. – Тебе показалось.

– Ничего я не выдумываю, – обиделась Эльвира.

– Не гляди на него, – посоветовала Лилия. – Посмотри лучше вон на ту картину.

– Опять! – дернула Эльвира. – Опять подмигнул! – на этот раз голос подруги был напуганным.

– Ты что, белены объелась? – разозлилась Лилия. – Подмигнул он ей! Мне что-то не подмигивает! – отстранилась. – Еще одна идиотка на мою голову!

– Откуда я знаю, почему он тебе не подмигивает? – буркнула подруга.

– Ну перестань! – поморщилась Лилия. – Дурацкие шуточки. Давай-ка лучше спросим, где Хаюрдо. Сдается мне, что здесь его нет. А было бы интересно глянуть на него. Не зря же мы приперлись сюда. – Собираясь отвернуться от полотна и отправиться к работнице зала, сидевшей в углу, она кинула последний мимолетный взгляд на картину и оторопела. Портрет на холсте подмигнул ей. Лилия вздрогнула – что за чертовщина, померещится же такое! Покосилась на подругу: не видела та случайно этого подмигивания? Какая-то глупость, не иначе. Глюки перед глазами. У двоих. Но с чего бы? Вроде выспались обе, настроение более-менее. Подхватила Эльвиру под руку, потащила к работнице в углу.

Девушка с незапоминающимся лицом, с высокой грудью, в светлом платье и аккуратной прической подняла на них серые подвижные глаза.

– Мы хотели бы увидеть Хаюрдо… – выпалила Лилия. – Он будет сегодня?

– Конечно. Он сейчас тут, – кивнула девушка.

– Как давно? Мы здесь с момента открытия и не видели его, – изумилась Эльвира.

– Да как же не видели? – в свою очередь удивилась работница. – Вы только что стояли перед его портретом.

Думая, что работница не поняла, Лилия наклонилась к ней:

– Мы верим, что эту картину написал Хаюрдо, но мы бы хотели увидеть самого художника.

– На той картине изображен сам художник! – повысила голос девушка.

– Как сам? – приняла в штыки Эльвира. – Там изображен человек из прошлых веков. А нам сказали, что Хаюрдо наш современник.

– Ну правильно вам сказали, – улыбнулась работница и встала на ноги.

– Тогда что все это значит? – У Лилии глаза полезли на лоб. – Он что, для картины позировал в старинной одежде?

– Ничего подобного. Это несомненно его настоящее одеяние. Он жил в то время, – сообщила девушка.

– Но вы же сказали, что он сейчас тут, и подтвердили, что он наш современник! – запуталась в мыслях Эльвира.

– А разве вы не видите современные мотивы на многих его картинах? – показала рукой работница.

– Видим, – совершенно растерялась подруга Лилии. – Но как это возможно? Жил в прошлом, а нарисовал то, что сейчас вокруг нас? – озадачилась она.

– Очень просто. Потому что все это он рисовал сейчас. Вот посмотрите, например, портреты космонавтов. Или вот Центральная площадь вашего города. – Работница показала себе за спину, где на стене висела картина с изображением прогулки горожан по Центральной площади. – Может статься, что из запечатленной на холсте публики вы могли где-то когда-то кого-то встречать. Хаюрдо всегда много рисовал людей.

– Не морочьте нам головы и не пудрите мозги! – вскипела Эльвира. – Такие картины мог нарисовать только наш современник!

– Разумеется. Потому что Хаюрдо и тогда, и теперь жив, и это он все написал, – стояла на своем работница зала. – Он был современником для всех людей на портретах.

– Но послушайте, – опять вступила в разговор Лилия. – Вы совсем запутали нас. Невозможно свести концы с концами. В прошлые века не было такого художника. Никто никогда о нем не слышал. Никаких картин его не знали.