Торжество тревог

Когда лицо стало чистым, Марина почувствовала себя уставшей от Пашки. Но она была благодарна парню, ибо он оказался рядом в трудный момент, впрочем, она с лихвой заплатила за это. Попросила свозить ее в соседний город, заняла у него денег, купила джинсы, кофту и туфли.

Ранним утром следующего дня собралась и сказала:

– Прощай, Пашка, не поминай лихом.

– Хотя бы иногда я смогу тебя видеть? – спросил он со слабой надеждой в голосе.

– Сомневаюсь, Пашка, – сказала Марина. – Я уезжаю из города.

Пашка больше ни о чем не спросил. Только выложил перед нею все содержимое своего кошелька:

– Тебе нужны будут деньги, – сказал. – Я буду скучать.

– Ты славный парень, Пашка, – женщина поцеловала его в щеку. – Ты еще найдешь себе хорошую подругу.

– Вряд ли, – пожал плечами он. – Особенным я не нужен, а заурядные мне ни к чему.

– Подвезешь меня до автовокзала? – спросила.

– Не вопрос, – отозвался парень, смотря во все глаза на Марину, как бы желая навсегда запечатлеть ее лицо в своей памяти. – Ты все-таки особенная. Поразительная женщина. Можно я тебя поцелую?

– Можно, Пашка, последний раз, – улыбнулась она.

Пашка осторожно обнял и поцеловал ее в губы. Женщина ответила тем же, догадываясь, как важен для него этот поцелуй. Возможно, парень прощался со своей мечтой, осознав, что именно такую женщину он всегда хотел видеть рядом с собой. Возможно, сейчас он понял, что больше никогда не встретит подобную женщину. А возможно, вспоминал с тоской всю свою прошлую жизнь.

На автовокзале он посадил Марину в такси и грустно произнес:

– Удачи тебе.

– И тебе, – протянула ему руку.

– Я буду помнить тебя, – сказал он, задерживая ее ладонь в своей.

– Не надо, Пашка, – проговорила она, вынимая руку из его пальцев. – Все ни к чему. Это был сон. Просыпайся и живи дальше. Солнце продолжает тебе светить.

Пашка стоял и смотрел, как такси выехало на дорогу и скоро скрылось из виду. Марина не оглядывалась назад, она расставалась со своим прошлым. Хватит цепляться за него. Вперед, туда, где был Хавин.

18

В Москве женщина с телефона таксиста позвонила Павлу. Он ответил. У Марины захватило дух, но, набрав воздуху, она произнесла:

– Павел, здравствуйте. Я приехала.

Хавин сразу узнал ее голос. В памяти все всколыхнулось, и другое отступило на задний план.

– Я приехала, – повторила женщина, щеки стали гореть, точно она вернулась в свою молодость. Но почему вернулась? Она по-прежнему была молодой, и это подтвердил ошалевший Пашка. – Не прогоните? – спросила после короткой заминки и по тону Хавина почувствовала – не прогонит.

– Где вы? Я еду, – сказал Павел.

– Где и прошлый раз, – отозвалась она.

– Ждите.

Марина возвратила телефон таксисту, рассчиталась и вылезла из авто. Ощущение свободы переполняло ее. Все, она отсекла прошлое, все, больше не увидит Андрея и другие давно опостылевшие лица, ей было никого не жалко и не жалко все бросить. Может быть, когда-то потом она пожалеет об этом, но сейчас была радость, и ничто не могло омрачить ее.

Целых пять лет она ждала. Ненавидела и ждала. Хотела уничтожить и ждала. Невероятно. Даже себе самой она никогда не признавалась в этом. Но, наверно, должны были пройти эти пять лет, чтобы наступило сегодня, чтобы вот так дрожало ее сердце и она не чувствовала под собой ног.

Москва встретила солнечным жаром и веселыми людскими лицами.

Машина Павла подъехала быстро. Хавин выскочил из салона. Марина прижалась к нему. Как же сильно она хотела ощутить его тело, его запах, услышать голос.

– Я приехала, Павел, – произнесла шепотом.

У Хавина за последние дни произошло много волнующих событий, но голос Марины по телефону в один миг отбросил их вон. Сейчас, обнимая ее, он испытал успокоение, какого не было все последние дни. Потом посадил женщину в машину, желая, чтобы это был новый этап в его жизни и конец метаниям.

– Не знаю, права ли я, – проговорила Марина. – Но я не могла не приехать. Я все бросила, Павел, и всех. Мне душно и тесно находиться там, где нет вас. Я не скрываю этого, как бы вы все не воспринимали. Я не юная девочка, чтобы жеманничать и произносить слова, которые для меня ничего не значат. Но я достаточно молода и умею любить. И не стыжусь этого. Сколько можно стыдиться, Павел? Душа не может быть всегда запертой, как в клетке, ей нужен выход. Птицы умирают в клетках, души так же гибнут, как птицы. Мы уже взрослые люди, Павел. – Марина взяла Хавина за руку и посмотрела ему в лицо.

– Я рад, что снова вас вижу, – сказал он и погладил ее руку.

– Я больше не уеду, – порывисто выдохнула женщина. – Я буду любить вас так, как никого не любила. И хочу, чтобы чувства были обоюдными. Плохо, когда один любит, а другой просто принимает любовь. Ничего хорошего из этого не получается. Вы разбудили мою страсть, рядом с вами в прошлый раз я почувствовала себя собственницей. Я не хотела, чтобы к вам прикасались руки других женщин, и желала, чтобы ваши руки гладили только меня. Я вдруг сделалась жадной, физически это ощущала, потому испугалась и уехала. Я думала, все пройдет, однако не прошло. Возможно, я не должна сейчас этого говорить, но я хочу, чтобы с первого дня между нами было все открыто, чтобы была полная ясность в отношениях, – глаза Марины светились счастьем.

Павлу отрадно было это слышать, но глубоко в душе он боялся обмануть чувства и надежды Марины. Не хотел. Долго ли все продлится? Он всегда не умел уловить тот момент, когда женщину рядом с собой начинал терять. Это беспокоило его. Хавин не желал, чтобы так же произошло и с Мариной.

– Мне тоже важны честные отношения, – выговорил и попросил: – Прошу вас, как только вы разлюбите меня, сразу же скажите об этом.

– Надеюсь, этого не случится, – ответила женщина.

– Все так неожиданно, – улыбнулся Павел. – Но мне нравится такая неожиданность. В жизни каждого человека наступает время, когда нужно что-то поменять, может быть, даже собственные устои. Ваш прошлый приезд оживил мой дом, все будто поменялось, а после вашего отъезда жилье снова превратилось в место обитания. Я хочу, чтобы дом снова стал домом, а не местом обитания.

– Тогда почему же мы до сих пор не перешли на «ты»? – спросила Марина.

Они посмотрели друг другу в глаза и обнялись.

День пролетел мгновенно. За ним точно так же промчался второй, третий и еще несколько дней подряд. У Марины полностью выветрились из головы воспоминания об Андрее, а Хавин забыл о работе, даже на телефонные звонки не реагировал сразу. В их душах установилось умиротворение.

Только женщина способна привнести такой покой в жизнь мужчины, женщина, жертвующая собой. В этом ее призвание, особенный дух и особенный мир.

Не просто женщине бросить то, над чем она, как наседка, квохтала многие годы, из чего пыталась слепить свое ни на что не похожее гнездышко, вкладывая в него душу и силы. Марина оказалась способной на такой шаг. И Хавин понимал ее жертву.

Но вскоре суета сует вернулась в его жизнь, работа не могла долго ждать. А Марина окунулась в московские улицы и проспекты. Однако отсутствие полезного дела быстро утомило, хождения по магазинам, музеям и салона красоты надоело. Даже то, что Павел старался как можно больше времени проводить возле нее, не успокаивало женщину. И он предложил ей место экономиста в своей фирме. С этого дня дух ее снова воспрянул, и Марина похорошела настолько, что Павел мог бы ревновать, если бы был ревнивцем.

В один из дней он неожиданно спросил:

– А когда ты думаешь завершить проблему с мужем? Ему известно, где и с кем ты?

Вопрос о муже напружинил женщину. Все это уже казалось Марине таким далеким и нереальным, что вспоминать историю с Андреем не хотелось. Она улыбнулась. Но такая неопределенность не нравилась Хавину. Он считал, пока Марина окончательно не разорвала с Андреем, их отношения не могут крепко стать на ноги. Надавил на нее:

– Не находишь ли ты, что должна сообщить ему, что бесповоротно ушла ко мне?