Битые короли

Она изящно прошла между столами, видя, как по ее фигуре заметались глаза полупьяных посетителей, они как будто намеревались взглядами раздеть ее догола. Подойдя к Фаине, наклонилась над ее затылком:

– Иди, он зовет тебя.

Фаина выдержала пару минут, дождалась, когда Речерская усядется на свое место, потом встала, нашла глазами Дончарова и двинулась в его сторону.

Артур в это время поедал глазами Ксению и даже порывался вскочить с места, чтобы подвинуть ей стул. Вроде даже не обратил внимания, как Фаина вышла из-за стола.

– Я хочу с тобой встретиться, – произнес Ксении, когда Палия миновала колонны.

Девушка чуть растерялась, услыхав его просьбу, изобразила на лице приятную улыбку. В общем-то, она ожидала подобного поворота, но не так сразу. Впрочем, ее игра должна когда-то начаться, а почему бы не здесь и не сейчас? Может быть, как раз его просьба вовремя и ей на руку. Но она сыграла роль:

– Мы уже встретились за этим столом.

– Да нет. – На нее смотрели совершенно трезвые глаза Латенина. – Ты засела у меня в голове.

И тут она заподозрила Артура в том, что тот тоже мог затевать некую свою игру с Дончаровым. И в этой игре собирался отвести ей какую-то роль. Как знать, что у него на уме? Но пусть даже если так, это мало что меняло. Пускай думает, что использует ее, а она станет употреблять его. Он вполне мог послужить ей трамплином для первого прыжка, чтобы вырваться из порочного круга и приготовиться к следующему прыжку.

– Все это неожиданно, – выдержав паузу, отозвалась, как бы раздумывая. – Если настаиваешь, я позвоню тебе.

– Я настаиваю.

– Все может быть гораздо хуже, чем ты представляешь себе.

– Я настаиваю, – повторил он, не взяв в толк, о чем предупреждала девушка предыдущей фразой.

– Будь осмотрительнее. Думай что делать, – сказала она, краем глаза наблюдая за Юлием и Палия и пригубив бокал с соком.

Латенин уверенно кашлянул, до него так и не дошло, что она предупреждала его не о конфликте с Дончаровым из-за нее, а о предполагаемом деле, по какому они здесь собрались. А в это время Юлий негромко, но с нажимом отчитывал Фаину:

– Ты что так плохо сегодня отрабатываешь задачу? Сидишь как мокрая курица! Даже мочало не жуешь! Зачем Ксению подгребаешь? Ты мне все карты путаешь! Давай заводи свой моторчик! Измотай Латенина в доску и гляди, чтобы больше пил! Мне он сегодня нужен как выжатый лимон! Это твоя задача! Только твоя!

– Разве она не в деле? – скукожилась и виновато опустила глаза Фаина. – Почему не использовать? Посмотри, как он на нее пялится!

Юлий повернул голову и посмотрел продолжительным взглядом в сторону Латенина и Ксении. О чем он подумал в этот миг, сказать было трудно, его лицо оставалось неизменным. Но неизменное лицо совсем не означало, что внутри у него тоже ничего не поменялось. Палия хорошо знала это и потому ждала.

– Я сам решу! – сказал он. – Твое дело – подготовить его!

Фаина выпрямилась, расправила плечи и подала вперед грудь, словно напоминая этим движением Юлию, как он любил целовать эту грудь. Но теперь она не хотела его поцелуев. Она видела, что с каждым днем этот бизнес все глубже и глубже засасывал ее, как болото, что из любовницы стать подельником Юлия не значило стать ему равной. Бред. Она бы с радостью сейчас хлопнула дверью и сбежала от него куда глядят глаза.

– Он сам напросился на эту встречу, – напомнила она. – Я обработала его по полной программе, не сомневайся.

– Если бы я в тебе сомневался, я бы давно тебя убил! – ровным голосом прогнал вдоль ее спины холодные мурашки Дончаров, засунув одну руку в карман пиджака.

Речерская заметила, что Юлий направился к их столу, и снова пригубила сок. Тот приблизился бодрым шагом, и голос его тоже прозвучал бодро. Сел рядом с Латениным, глянул на него сбоку:

– Что-то мы закисли, граждане, давайте повторим. И смените рюмки на стаканы. Чего мы, как в детском саду, игрушечными мерками балуемся. Не по-мужски это, в самом деле. Русская душа должна широко развернуться и запеть! Рюмка – мера для слабонервных. Наша мера – от бутылки до ведра. Как смотришь, Артур? Мужского полу мы или не мужского? Стыдно лакать языком, когда можно вливать ковшами!

Подошла Фаина с веселым выражением на лице. Недавняя хандра была полностью стерта с нее, все тело играло красотой, приковывая внимание.

Юлий удовлетворенно кивнул головой. Ну вот, совсем другое дело, говорили его глаза, красотка, красотка.

Латенин подхватился со стула, глянув на нее, но замер, смущенно заметался глазами то на нее, то на Ксению, теряясь в выборе. Выбрать было действительно трудно. Обе хороши, и у каждой своя изюминка. И ни у одной из них он не хотел упасть в глазах. Ни перед кем не мог ударить в грязь лицом. Не мог опозориться отказом Дончарову. Попался, как лещ на сковороду. Не хотел, чертовски не хотел напиваться до того, как пройдут переговоры. Чтобы голова была свежей и соображала хорошо. Другое дело, если пройдут удачно, тогда можно и расслабиться. Но, видно, никак не вывернуться, не выкрутиться.

И тут Фаина как будто помогла ему, проговорив:

– Ковшами так ковшами. Я тоже буду напополам с Артуром из его ковша. А кто сказал, что женщины слабый пол? Это мы еще посмотрим.

– Ну ковшей в ресторане нет, – откашлялся Латенин, разводя руками с видом сожаления, – а стаканы найдутся.

И, отыскав глазами официанта, распорядился:

– Принеси стаканы. Граненые. Всем.

Тот мигом обернулся со стаканами и расставил на столе. Замялся возле Артура, не зная, наполнять их либо отойти. Латенин взмахом руки отдал команду наливать. И когда официант, наполнив стаканы для мужчин водкой, перешел на другую сторону стола, чтобы обслужить женщин, и взял в руки бутылку вина, Артур закрутил головой:

– Э, нет! В стаканы только водку! Раз уж среди нас нет слабого пола, всем водку!

Сделал паузу, ожидая, что кто-нибудь возразит.

Но никто не возразил. На лицах девушек плавали беззаботные улыбки. Лицо Юлия было непроницаемым.

Официант мотнул головой и быстро заменил бутылку. Как только он отступил от стола, Фаина взяла полный стакан в руки и засмеялась:

– А теперь посмотрим, кто здесь кто! Кто здесь может, а кто не может. Ну что, мужчины, на спор или так проверим, чья возьмет? Я ручаюсь за своего парня!

Она подмигнула Артуру, подбадривая того.

– А ты? – повернулась к Ксении. – У тебя – отчаянный или сразу в кусты? Не уважаю тех, кто по кустам шарахается.

– Ты моего не тронь, – вступила в игру Речерская. – Ты знаешь, что для него этот стакан – тьфу, как дробина для слона! Это у твоего руки уже трясутся. Посмотри.

– Обижаешь! – возмутился Артур, с улыбкой на лице показывая руки.

– Этим девчатам палец в рот не клади, – протянул Юлий, удовлетворенный игрой девушек. – Ну что, не дадим сомневаться в нас? – спросил у Латенина, поднимая стакан перед собой. – Предлагаю выпить за этих двух очаровашек! За их красоту!

– Согласен, – вздохнул Артур, берясь за свой стакан и думая: «Вот чертовки, вынудили, и чего только из-за них не сделаешь. Ну да ладно, соберем мозги в кулак».

Дончаров выпил одним махом большими глотками, как будто просто вылил в раскрытое горло стакан водки.

Латенин пил медленно, маленькими глоточками, точно дегустировал, а дегустируя, смаковал, прикрывая глаза.

Девушки дождались, когда покажется дно стакана, и весело захлопали в ладоши. Потом пригубили из своих стаканов и отставили их.

Юлий закусил так же быстро, как выпил.

Артур жевал неторопливо, как бы наслаждаясь вкусом закуски, закатывая глаза и время от времени причмокивая. Делал все это копотливо он из двух соображений. Во-первых, чтобы растянуть время между тостами и выпивкой, а во-вторых, чтобы особо показать, какая хорошая кухня в его ресторане. Между тем как он ни старался тянуть время, но следующий тост не заставил себя долго ждать. И снова он не смог отказаться. А потом – череда восклицаний девушек и новых тостов. Он только успевал отслеживать, чтобы Юлий также не пропускал ни одной стопки.

Дончаров же, пьянея помаленьку, удивлялся про себя, что Латенин не менее крепок, чем он. Наконец в какой-то момент Юлий понял, что дальше водкой грузить Артура не стоит. Если тот свалится с ног – бесполезно будет что-либо обсуждать. А вот так, когда он раскис, но еще способен вести беседу, можно начинать обработку. Вот теперь Ксения была бы права, если бы снова сказала, что Артур пьян.