Азиатский роман. Необыкновенная история

Зиночка оказалась прехорошенькой, понятливой и покладистой девочкой. За скудным столом, на котором махонький графинчик с водкой, да по тарелке салата из помидоров, Прилепский многословно и витиевато изложил ей версию о несходстве характеров.

– Это из-за того, что у меня ребёнок? – в упор спросила Зиночка. – Ты даже не видел его, а бежишь, как от огня!

– Зиночка! Ты бы не могла вернуть ему кольцо? – ускорил я развязку, отлично зная Прилепского и понимая ненужность дальнейших излияний.

– Да верну я кольцо, не думайте, что зажимаю! – она встала и пошла к выходу.

– Ну что, двинули! – заспешил Арканя, проглатывая остатки салата.

На другой день он показал мне тоненькое золотое колечко и сказал: «Два грамма. Чуть не улетело коту под хвост».

Глава шестая

После работы, Маринка – стройная, красивая девятнадцатилетняя девушка, решила зайти к подруге Виктории, узнать о её делах, давненько не виделись. Марина коренная ленинградка, очень гордится этим и за город почитает лишь родной Питер. Всё остальное для неё провинция, деревня. Даже Москву Маринка называет большой деревней.

На ходу она размышляет: «Почему другим везёт в жизни по-настоящему, а мне только по мелочёвке. Взять Вику, приезжая деревенская дурёха, хотя и хороша собой, живёт в отличной двухкомнатной кооперативной квартире, доставшейся от умершей тётки по наследству. А чем я хуже её? Почему я должна ютиться в тесной коммуналке? Вот, с младшим братом опять повздорила и все из-за тесноты, никакого тебе личного пространства. Конечно, такими подругами, как Вика, не бросаются. Она хоть иногда и достаёт своей простотой, но эта простота в ней и притягательна. Все нынче хитрят, ищут свою выгоду, а Вика без хитростей, бескорыстная. И квартирой её всегда можно воспользоваться. Пожалуй, поживу у неё немного, отдохну от своих».

Размышляя, Маринка успевает замечать восхищённые, призывные или откровенно похотливые взгляды встречных самцов. Её слух ласкают доносящиеся реплики: «Клёвая чувиха! Потрясная тёлка! Во мочалка! Великолепная самка!» И сердце веселее стучит в груди, вызывая неуёмную жажду жизни. Чем ближе подходит Маринка к дому Виктории, тем больше уверяется, что жизнь не так уж и плоха.

Зайдя к подруге, Марина не узнала её, Виктория стала какой-то нервной, слезливой.

– Вика, что случилось? Рассказывай!

– Что рассказывать? Плохо всё, – Виктория уткнулась подруге в плечо.

– Ты это брось! Что за привычка появилась, сразу в слёзы? Всё плохо не бывает, что-нибудь да будет хорошо. Рассказывай, давай!

– Залетела я, Мариночка. Ох, что же мне теперь делать?

– Да ты что! – ахнула Маринка. – От Нарика?

– Нет, с Нариком я давно завязала.

– Почему? Такой обходительный и щедрый молодой человек!

– Уже месяца полтора будет. Он оказался такой скотиной. Козёл! Прихожу раз к нему, он совсем невменяемый, накурился своей анаши. Сделать со мной ничего не может, желание есть, возможности пропали. Тогда он вскарабкался на меня верхом, положил балду на грудь и говорит: «Ты что, заснула? Быстро хватай его в рот, или тебе вилька подавать нада!»

– И, ты что? Взяла?

– Щас, разбежалась! Он, наверно, неделю не мылся, запах такой отвратный. Столкнула его на пол и ушла.

– Да уж! В их конуре никаких удобств, даже помыться негде, – с ноткой сочувствия произнесла Маринка.

– Так он меня убить грозился! – пожаловалась Виктория.

– Как это?

– Обещал взорвать! Пока я одевалась, он всё барахтался на полу и угрожал, говорит: всё равно сука тебя заминирую.[12 - Заминировать – производное от «минет», приучить к оральному сексу (жаргон).]

Маринка года на полтора постарше Вики и, умудрённая опытом, с каким-то превосходством в голосе сказала:

– Никто не довёл тебя до такого состояния, когда ты не то, что взять, проглотить его будешь готова, вместе с обладателем. Не встретила ты ещё такого.

– Неужели и такая бывает любовь? – изумилась Вика.

– Деревня ты, провинция! Любовь, не любовь. Чего только не бывает на свете.

– Я не деревня, я из Ярославля! – обиделась Виктория.

– Не обижайся! Вот, скажи, ты бы легла под негра? Настоящего, африканского.

– Ну, не знаю, страшные они какие-то. – Вике отчётливо представился огромный чёрный, как антрацит, вращающий белками глаз, детина в набедренной повязке из пальмовых листьев. Она даже глаза зажмурила.

– Вот видишь! Страшные, а ты не знаешь! Не знаешь, значит это возможно. Потому, что в душе ты надеешься получить от этого негра пять видов оргазма за один сеанс. Так ведь? – допытывается Маринка.

– Ты совсем меня запутала. Сказала, не знаю!

– Не знает она. Передо мной-то овечкой не прикидывайся! А прихватила от кого?

– От Ра-афика-а! – опять всплакнула Вика.

– Когда ж ты успела? Ох и сука ты, Виктория! Ты же меня с Рафиком познакомила! А сама так, значит?!

– Прости-и меня, Маринка-а-а! – заголосила Вика. – Вот возьми, мне ничего от него не надо.

Она сняла с шеи тонюсенькую золотую цепочку и подала Марине.

– Ладно, ладно. Успокойся, рассказывай, как было, – великодушно простила Маринка, пряча неожиданный дар в косметичку.

– Так и было. Когда я ушла от Нарика, мне случайно встретился Рафик. Он мне посочувствовал, проводил, как-то вошёл в моё положение. Я и не поняла, как он оказался у меня в постели.

– Она не поняла! Оно и видно, что «вошёл в положение», – съехидничала Маринка.

– Потом мы ещё встречались, несколько раз. Как только я сказала, что в положении от него, он меня бросил. Говорит: «Эт не мой, эт Нарик. Лубиль кататься, луби и саночку возит».

– Ты не переживай, что-нибудь придумаем. Какой срок говоришь?

– Три недели.

– Бортануться надо! – авторитетным тоном заявила Маринка.

– Тебе легко рассуждать. Эскулап сказал, ещё аборт и рожать не смогу, никогда.

– Тогда замуж, пока брюхо не выперло!

– Давно была бы замужем, за кого попало не хочется.

– Ты посмотри на неё, ещё и кочевряжится! Ладно, меня тут приглашают на одну тусовочку. Пойдёшь со мной! – подвела черту Марина.