Диверсанты

– Держи на память, – протянул наборной рукояткой к курсанту. – У меня еще есть. А тебе пригодится.

– Отличная вещь, – рассматривая ее после занятий, цокали языками ребята. – Везет тебе, однако, Колька.

– Это да, – довольно прогудел Сафронов.

Увольнений, как и предупреждал командир, не было, но зато парни неплохо отдыхали по воскресеньям. Вставали на час позже, завтракали и до полудня играли в волейбол, натянув имевшуюся в отряде сетку. Нашлись и свои мастера. Мартыновский делал головокружительные подачи, а Андреев с Самохваловым наносили атакующие удары, которые из противников редко кто мог парировать.

После обеда, захватив пустые рюкзаки, курсанты отправлялись в лес, где собирали уйму белых грибов, подосиновиков и лисичек, а еще лакомились начинавшими поспевать жимолостью и земляникой. Любители же рыбалки уходили вместе с Гудзем на побережье, где немудреной снастью ловили крупную жирную салаку. Добыча доставлялась на камбуз отрядному коку Аркаше, и на ужин была жареха из грибов, а к ней золотистая уха и подкопченная на ольхе рыба.

После ужина многие шли на дебаркадер, где Лацис устанавливал на лючину[29 - Лючина – крышка люка.] граммофон. И слушали пластинки с ариями из различных опер. До которых латыш был большой любитель.

Больше всего парням нравилась ария варяжского гостя. В исполнении Шаляпина.

О скалы грозные дробятся с ревом волны
И с белой пеною, крутясь, бегут назад,
Но тверды серые утесы,
Выносят волн напор над морем стоя!

От скал тех каменных у нас, варягов, кости,
От той волны морской в нас кровь – руда – пошла,
А мысли тайны от туманов,
Мы в море родились, умрем на море!..

– гремел над притихшей гаванью могучий бас. Да так, что по коже шли мурашки.

– Убедительно поет, – каждый раз восхищался арией задиристый Витька Бойцов – Так и хочется дать кому-нибудь в морду.

– Чего ты такой шебутной, Витек? – добродушно гудел Бойко. – И фамилия у тебя того, уркаганская.

– Фамилия обычная, как у всех, – обижался Бойцов, а окружающие смеялись.

Если же вечер был ненастный, ребята активно забивали «морского козла», в кубрике за раскладным столом, или слушали песни Сани Вишневского, исполняемые тем под гитару. Обладавший похожим тенором, он колоритно выдавал напевы Лещенко, в том числе «У самовара», «Ах эти черные глаза» и другие. Когда же переходил к особо популярному на флоте «Чубчику», на середину кубрика выходил гибкий Витька Книжников и, засунув руки в карманы штанов, дробно выбивал ботинками чечетку.

– Давай, корешок, наяривай! – с восторгом вопили сослуживцы, и кто-нибудь, сунув в рот пальцы, издавал разбойничий свист.

В такие дни, после вечерней поверки, улегшись в койки, еще больше сдружившиеся Легостаев с Усатовым, разговаривали о жизни. Мишка был родом из Казахстана, до службы окончил техникум, работал санитарным инспектором, а потом секретарем райкома комсомола в своем районе.

Говорили в основном о будущем. Легостаев мечтал, как оставшись на флоте, предложит Маше руку и сердце, а Усатов собирался отправиться в Москву и выучиться там на журналиста.

– Нравится мне эта профессия, Юрок, – говорил он, заложив за голову руки. – Встречи с новыми людьми, беседы, командировки. Опять же можно посмотреть весь Союз и побывать на комсомольских стройках.

В оставшийся месяц подводные диверсанты (теперь их можно было так называть) кроме всего прочего прошли огневую подготовку. До этого стрелять им доводилось только один раз. В учебных отрядах из винтовки. Да и то курам на смех. По тройке боевых патронов. Теперь же, под руководством Гусева, моряки каждый второй вечер отправлялись в неглубокую лесную долину, ограниченную скалой, где до заката палили по мишеням из пистолетов «ТТ», автоматов «ППД» и ручного пулемета.

Проявились и свои снайперы. Молчаливый и спокойный Женя Бобров с тридцати метров точно всаживал из пистолета все восемь пуль в яблочко, а Илья Плюшкин на предельной дистанции разносил короткими очередями из «дегтярева» мишени в щепки.

Гусев рассказал подопечным, что одним из закрытых НИИ Ленинграда начата разработка пневматического оружия для боевых пловцов. Но когда оно поступит на вооружение, неизвестно.

За неделю до окончания срока подготовки в ночное время, группа выполнила боевой подрыв баржи магнитной миной с часовым механизмом. Судно переломило надвое, и вскоре оно затонуло, а на его месте долго вертелась сатанинская воронка.

– Ну вот, уничтожена ваша первая цель, – сказал по этому поводу Васильев. – Пока учебная.

– Хотелось бы боевую, – сказал кто-то из ребят. – И чтобы побольше тарарама.

– Всему свое время, – ответил офицер. – Только тарарама не надо.

А потом настало время расставаться.

За время учебы теперь уже бывшие курсанты сплотились в единый воинский коллектив и стали серьезной боевой единицей. Готовой к выполнению разного рода тайных операций.

– Теперь пройдете дополнительную подготовку в ВДВ, и мы, возможно, встретимся, – сказал застывшему перед ним парадному строю капитан 3 ранга Орлов. – А пока благодарю за службу, – приложил к лаковому козырьку руку. То же самое сделали все присутствующие офицеры.

– Служим трудовому народу! – набрав воздух в грудь, дружно гаркнули военморы.

– Нале-во! – сделал шаг вперед стоявший рядом с командиром Гусев.

– Бах-бах, – стукнули каблуки ботинок.

– Правое плечо вперед, ша-агом марш!

С последними словами, рубя шаг, строй двинулся вперед, а со стороны дебаркадера, у которого стоял морской охотник, грянул марш «Прощание славянки». Поднявшись на палубу, краснофлотцы увидели улыбающихся рядом с граммофоном Гудзя с Лацисом. Ветераны крепко пожали каждому руки (комендант даже прослезился), а затем Гусев, у которого через плечо висела планшетка, объявил посадку. Ребята взяли в руки заранее сложенные на палубе вещи и вместе с офицером перешли по сходне на корабль.

Отдав концы, он дал прощальный гудок и взял курс по мелкой ряби в сторону выхода из гавани.

Прощай, отчий край,
Ты нас вспоминай,
Прощай, милый взгляд,
Не все из нас придут назад!

– волнующе летело за кормой, а потом стихло.

Глава 3

Крылатая пехота

Начало созданию воздушно-десантных войск положило постановление Реввоенсовета СССР, принятое 11 декабря 1932 года. В нём, в частности, отмечалось, что развитие авиационной техники, а также достигнутые результаты в конструировании и сбрасыванию с самолётов бойцов, грузов и боевых машин требуют организации новых боевых подразделений и соединений РККА.

В целях развития воздушно-десантного дела в РККА, подготовки соответствующих кадров и подразделений, Реввоенсовет постановил развернуть на базе авиадесантного отряда Ленинградского военного округа бригаду, возложив на неё обучение инструкторов по воздушно-десантной подготовке и отработку оперативно-тактических нормативов. Одновременно намечалось сформировать к марту 1933 года по одному авиадесантному отряду в Белорусском, Украинском, Московском и Приволжском военных округах. Начался новый этап в развитии воздушно-десантных войск.

А уже в начале 1933 года в этих округах были сформированы авиационные батальоны особого назначения.

    (Из истории воздушно-десантных войск)

Против ожиданий (Юрка надеялся, что их сначала доставят в Кронштадт), охотник закончил свой путь в Ораниенбауме.

Это был небольшой, основанный еще князем Меншиковым городок, в котором во время подавления кронштадтского мятежа находился штаб маршала Тухачевского. Там группа выгрузилась на причал, и ждавший ее военный грузовик доставил моряков в форт Красная Горка, находившийся в нескольких километрах от города. Построенный Петром I-м, он являлся одним из двух мощных береговых крепостей кронштадтской минно-артиллерийской позиции, надежно защищавшей подступы к Петербургу от подхода крупных боевых кораблей противника.

На вещевом складе форта, у которого молодой матросик-первогодок красил известью стену, всех переодели в солдатское х/б без знаков различия, защитного цвета пилотки и сапоги, изъяв флотское обмундирование, что вызвало ряд шуток.