И на дерзкий побег

Спустя полчаса издалека донеслись звуки стрельбы, все насторожились. Потом из леса вынырнул боец в каске, тяжело дыша, подбежал к машине.

– Вестовой от командира третьей роты, товарищ майор. Наткнулись на охранение фрицев! Завязали бой.

– Добро, – снова взглянул на часы Лосев. – Веди.

Вслед за вестовым потрусили к деревьям. Там ещё была прохлада, пахло хвоей и сыростью. Звуки боя между тем нарастали, теперь стрельба возникла и на флангах. Достали пистолеты.

– Попались, гады, – оскалился Каламбет, щелкнув затвором. Под ногами мягко пружинил мох, выскочили на поляну. Её пересекал санитар с сумкой через плечо, он тащил под мышки раненого.

– Куда его? – бросил на ходу Лосев.

– Пулевое в живот, – просипел тот и поволок дальше.

Затем наткнулись на трупы двух немцев. Из-за деревьев замахали – сюда!

Там залегла цепь. Согнувшись, подбежал ротный, доложил:

– Впереди противник.

– Много?

– В охранении было трое. Судя по интенсивности ответного огня, не меньше взвода. Отошли. Я пока выслал разведку.

– Будем ждать, – принял решение комбат.

Укрылись за выворотнем упавшей сосны, прислушались. Стрельба на флангах стала затихать, а потом сошла на нет. Вскоре появились два разведчика в маскхалатах и сообщили, что впереди в километре пустошь и развалины старого замка немцы укрылись там.

За ними прибежал связной из первой роты. Доложил то же.

– Вроде мы их обложили, а, комбат? – подмигнул представитель штаба.

– Давай быстро назад, – приказал связному Лосев. – Максюте передай, выдвинуться вперёд и залечь. Никаких действий не предпринимать до моей команды.

С таким же распоряжением отправили связного в третью роту.

– Ну что? Двинемся и мы? – кивнули в сторону чащи Артюхов с Каламбетом.

Вместо ответа комбат подозвал лежавшего за соседним деревом усатого сержанта.

– Дуй к дороге, Сальков, и веди сюда минометчиков. Усёк?

– Понял, товарищ комбат, – боец Сальков забросил за спину автомат и поспешил обратно.

– Теперь можно и вперёд. Давай, Яшкин, командуй, – бросил комбат ротному.

Старший лейтенант, встав на ноги, махнул рукой с зажатым в ней «ТТ» на ремешке. Цепь поднялась и осторожно двинулась дальше. Вскоре лес начал редеть, вышли к поросшей кустарником опушке, залегли снова. Перед ними открылась низина с озером. Рядом находилось то, что было когда-то замком.

Лосев достал из футляра бинокль, покрутил наводку. Оптика приблизила остатки стен, наполовину разрушенную башню и каменное здание без крыши. В нем темнели два ряда амбразур.

– Метров пятьсот будет, – сказал наблюдавший в свой бинокль Каламбет.

– Ну-ка дай, – протянул руку Артюхов и чертыхнулся, – из той коробки простреливается вся местность.

– Готовиться к атаке, товарищ майор? – перебежал к комбату ротный.

– Подождём минометы, – Лосев опустил бинокль.

– Умное решение, – согласился подполковник. – Зачем зря ложить бойцов?

Как только минометы прибыли, Лосев приказал развернуть расчеты.

– Готовы, товарищ комбат, – доложил через пять минут командир батареи.

– Восемь залпов, а затем дробь, – повернул к лейтенанту голову. – Давай!

Тот, придерживая полевую сумку, порысил обратно.

– Бат-тарея огонь! – донеслось сзади.

Последовали резкие хлопки, в небо унеслись пристрелочные мины, на развалинах вспучились разрывы. Затем батарея перешла на поражение. Мины начали рваться внутри каменной коробки.

Отзвучал последний залп, над развалинами крепости повисло облако пыли, а когда оно рассеялось, в одной из нижних амбразур замелькало что-то белое.

– Что и требовалось доказать, – сказал Лосев. – Яшкин, принимай капитуляцию.

Старший лейтенант поднял роту. Топоча сапогами, цепь заспешила к развалинам. За ней, сунув пистолеты в кобуры, двинулось начальство.

Когда подошли к форту, у его покрытой лишайниками стены под охраной автоматчиков, понурясь, стоял десяток пленных в камуфляже.

– Wer ist der Alteste?[14 - Кто старший? (нем.)] – остановился напротив Артюхов.

Один, в офицерской фуражке с черепом, что-то прохрипел. Последовали ещё несколько вопросов с ответами. Подполковник удовлетворенно кивнул: «Gut»[15 - Хорошо (нем.)].

– Остатки полка Ваффен СС, прорвались из Бреслау. Двигались в землю[16 - Земля – административно-территориальная единица в Германии.] Гессен, чтобы сдаться американцам, – перевел слова немца.

– Хрен им. Не получилось, – сжал губы Каламбет.

Через низкий проход вошли внутрь. Там валялись изрешеченные осколками тела, оружие со снаряжением, стонали раненые, которых перевязывали двое санитаров. Удушливо пахло взрывчаткой.

– Семьдесят пять дохлых фрицев, – возник рядом Яшкин. – А в том углу, – кивнул на дальний, – ещё один. Не иначе большая шишка.

Хрустя гравием и камнями, направились туда.

На санитарных алюминиевых носилках лежал лет пятидесяти немец в запорошенном пылью мундире. На плечах витые погоны, в петлицах дубовые листья. Правая нога до бедра в гипсе. В откинутой руке «вальтер», из простреленного виска ещё сочилась кровь.

Артюхов наклонился, похлопал мертвеца по нагрудным карманам и извлёк из одного серое удостоверение с орлом. Развернул.

– Командир полка Ваффен СС «Бессляйн», бригаденфюрер[17 - Бригаденфюрер – генеральское звание в войсках СС.] Людвиг Фогель. По-нашему, генерал-майор, – отщелкнув кнопки, сунул фашистское удостоверение в планшетку.