Недетские рассказы

Было раннее, осеннее утро, когда к перрону, стуча колесами, подошёл пассажирский поезд «Томск – Адлер». Маленький городок, встретил прибывший состав, тишиной пустых пиронов. Дверь второго вагона отворилась, и оттуда донёсся крик, молоденькой проводницы.

– Пошёл вон отсюда! Вонючка, проклятый!

– Да я… – попытался ответить голос, но тут же его выбросили на разбитый временем асфальт.

Старик с давно небритой бородой упал лицом вниз, едва не разбив себе нос, вслед за ним полетел его не хитрый скарб.

– Милая, – причитал он, – зачем ты так?! – в его голосе слышалась обида. – Я… мне и так здесь выходить…

– Пошёл отсюда, козёл! Забился в щель и думаешь, прокатишься зайцем? Шиш тебе, а не бесплатный проезд! Пошёл вон!

– Дочка, прости Бога ради, я не хотел.… Просто мне ехать то, всего ничего… – оправдывался пожилой пассажир, выброшенный из вагона.

– Задолбали бомжи проклятые! Вечно лезут… – девушка в синей форме с силой захлопнула дверь и скрылась в глубине вагона.

Старик медленно поднялся, отряхнулся и принюхался к воздуху.

– И с чего она взяла, что я воняю? Я же купаюсь, раз в неделю и стираю бельё…. По помойкам не лазаю…

Бурча поднос проклятия в адрес выкинувшей его проводницы, закинул за спину котомку, поднял свой старый видавший виды и большие походы чемодан с металлическими накладками на углах, побрёл в сторону города. Дул холодный северный ветер. Он поёжился, вспоминая теплый и комфортный вагон.

Проходя мимо стоянки такси, старик невольно посмотрел на них. Таксисты ринувшиеся было в его сторону, но, заметив, что подходивший к ним человек, не из тех, кто пользуется их услугами, отвернулись, не скрывая своего пренебрежения и разочарования. Бомж, вжимаясь в свой старый длинный тёплый плащ, прошествовал мимо, словно и не видел этих колючих и полных брезгливости взглядов. Скользнув в тень небольшого сквера, расположившегося напротив здания вокзала, он выпрямился, осмотрелся по сторонам. Из самого центра его выходила широкая аллея, уводившая куда-то вверх в центр города.

Старик шёл по широкой, но тускло освещенной алее, часто останавливаясь, дабы перевести дух. Подъём затянулся, что позволило ему, согреется и даже вспотеть. Пройдя ещё пол квартала, он остановился, и на его губах заиграла улыбка.

На самой вершине холма в окружении прячущихся в темноте неказистых домишек, возвышался большой храм с позолоченными куполами. Несколько прожекторов подсвечивали его, от чего он казался ещё больше и величественнее.

Человек, стоявший посередине аллеи, ощутил его величие, встал на колени и принялся помолиться, пригибая чело к самой земле. Поднявшись с колен, перекрестился, и, бросив напоследок взгляд на храм, подхватил чемодан и свернул в первый же проулок. Он шёл по не знакомому ему городу, полагаясь лишь на свою интуицию и умение ориентироваться, выработанное за многие годы, проведённые в странствиях по необъятной стране.

Дабы не маячить посреди безлюдной улицы, бомж пересёк проезжую часть и ступил на узкий тротуар. И тут же столкнулся с местным жителем, который сидел на каменных ступеньках своего старого дома и дымил дешевой папиросой.

– Здорово, – приветствовал незнакомца горожанин, почувствовав на расстоянии своего собрата.

– Здравствуй. Сидишь? – тем же дружественным тоном ответил ему приезжий.

– Ага, – мужик, в тапочках на босу ногу и в трико с накинутым на плечи курткой «Аляской», трясся от похмелья, и слова давались ему с большим трудом, поэтому он старался сопровождать их жестами рук, – садись, – и хлопнул ладошкой по старинной ступеньке.

– Спасибо добрый человек, – вежливо согласился тот, – что хреново?

– Угу, – глубоко затягиваюсь, ответил горожанин, и медленно выпустил дым, и снова нервно затянулся и так же медленно выпустил дым, лишь на мгновение задержал его в легких.

– Поправить здоровье не желаешь? – совсем как-то по-приятельски предложил незнакомец с густой бородой и торчащими из-под шапки седыми волосами.

– А что есть? – собеседника аж передёрнуло от неожиданного предложения похмелиться в столь ранний час, и глаза его блеснули радостными огоньками. – Не шутишь?

– Для хорошего человека всегда есть! – бомж, положил свой потрепанный временем чемодан и извлёк оттуда бутылку «Русской водки». – Только условие, делай два глотка. И жизнь твоя наладиться.

– Почему? – в голосе горожанина было неподдельное удивление.

– Это мой стратегический запас! – с гордостью ответил старик. – Это настоящая Советская водка, сделана по специальному заказу. Из чистой родниковой воды и самого лучшего сорта пшеничного спирта. – Он протянул початую бутылку своему новому другу, – На, только помни два глотка!

Мужик трясущимися руками принял сосуд со спасительной жидкостью, и быстро поднёс её к губам. Обжигающая жидкость тёплым комком прокатилось по глотке, вызывая сильное желание осушить бутылку до дна. Но, сдержав себя в руках, он сделал ещё один большой глоток и вернул водку хозяину. Голова его прояснилась. Тело перестало дрожать от похмельного мандража, словно и не было этих трёх запойных дней. Лекарство подействовало. Человек ожил.

– Спасибо, – произнёс хозяин бутылки благодарным тоном.

– За что? – не понял подлеченный мужик, к которому вернулся дар речи и мышления.

– За то, что вернул мне бутылку, не сделав лишнего глотка. У меня ещё одна полная осталась, а жизнь только начинается!

– Ха! Верно. А где ты её взял?

– Это старая история, – гость тяжело вздохнул, приложился к бутылке, сделав два глотка, спрятал ей обратно в чемодан. – Рос я в маленьком городке с отцом и матерью. Потом они развелись. Отец уехал в деревню, а мать, забрав меня, уехала в Караганду, где нашла себе мужика, которого не любила, но пользовалась его деньгами. Перемена места подействовала на меня хорошо, я стал учиться на «отлично». Школу закончил с золотой медалью, институт на «отлично» диплом. Потом, не без помощи конечно отчима, поступил на хорошую и безумно престижную работу. Где вскоре стал расти по служебной лестнице, и ещё через пять лет стал, как сейчас говорят мэром города. А ещё через пять лет, я попытался бороться с местной мафией, и меня очень красиво подставили и сняли с должности. Дали два года с полной конфискацией. Отсидев полный срок, вышел, и понял, что у меня ничего не осталось. Ни денег, ни работы, ни друзей, ни родственников. Так я стал бомжем….

– Так, где ты водку взял? Я что-то не понял.

– Всё тогда же, когда занимал мэрскую должность. Для меня, её приготовил мой бывший друг, Лёха Жёлтых, директор ликёрки. Целых три ящика.

– Да. Жизнь и не такие фортеля выкидывает.

– Наверное, – старик вздохнул, – скажи, а где тут у вас департамент городского хозяйства?

– Идешь прямо до парка, обходишь, его справа и упираешься в ворота с табличкой «зеленстрой», а за ним сразу городское хозяйство. А тебе зачем?

– Хочу, дворником устроится, – просто ответил гость.

– Ну-ну.

– Ладно, засиделся я тут с тобой. Работать пора. Хочу уже сегодня приступить. – Старик поднялся, закинул котомку за спину, подхватил чемодан, – спасибо за приятную компанию.

– Давай, – согласно кивнул головой мужик, – только будь осторожен, там, около парка менты шаряться. Могут в трезвяк забрать или на бабки развести.

– Спасибо друг! – старик кивнул одобрительно головой и продолжил свой путь по узкому тротуару.

Местный житель ещё долго смотрел в след пожилому человеку, пока в его голове не появилась странная мысль: «А на хрена ж я так много пью? Работа есть, семья есть, и для чего я пью эту гадость?! Всё! Я завязал!». Мужик не успел удивиться первой мысли, как пришла вторая: «Раз уж я так рано встал, то пойду куплю жене цветы и сделаю ей завтрак!» Сказано сделано….

Стало понемногу сереть. Холодный ветер немного стих, и уже не задувал за шиворот и под плащ. Улица была по-прежнему пуста. Нигде и души не видно, лишь в редких окнах домов зажегся первый свет. От этого город стал приобретать жизненные черты, начинал просыпаться.

Проходя мимо здания четырёх этажного здания школы, он остановился. Воспоминания нахлынули на него. Ему казалось, будто, только вчера закончил десятый класс…. Запах школьных коридоров, как ему казалось, вновь наполнил его нос.… То был выпускной бал. Тогда он пригласил на танец самую красивую девушку класса. И она согласилась! Боже, как тогда ликовал! Сердце неистово колотилось в груди! Ведь она никогда не обращала на него внимания. А тут сразу согласилась! Сердце билось сильнее, чем на самом сложном экзамене. В конце танца их губы потянулись друг к другу, и он, преодолев свой страх, и смущение чмокнул её, и тут же получил пощёчину. А потом всем классом отправились за город встречать рассвет. Они вдвоём сидели на самой вершине холма и держались за руки, молча наблюдали за поднимающимся диском солнца… Любовь и жизнь, это не одно и то же. Жизнь их развела в разные стороны, и они больше уже ни когда не встретились, потерявшись в суете сует….

С этими юношескими воспоминаниями он проследовал дальше, но его мысли были прерваны, окриком:

– Слышь, стоять! – из подворотни вышли три милиционера, справлявших там малую нужду. – Стоять, кому сказал! Документы!

– Я?! – не сразу сообразил прохожий. – Не понял… что…

– Слышь, ты чо пьянь глухая, или почему? – сержант, обращавшийся к нему, подошёл вплотную, застёгивая на ходу брюки.

– Так я и так стою… просто, я не расслышал… – принялся оправдываться старик. – А вот писать в подворотнях не хорошо.