Первый соболь. Шестая книга

Вот это охотнички влипли в грязь! Триста метров прорывались больше тёх часов. Устали капитально, рев мотоцикла стоит в ушах. Ноги гудят, руки в локтях болят. Загрузились, поехали, ехать немногим больше двух километров. Белка впереди бежит. По Сеймовским полям не разгонишься.

Поклажу отнесли в ельник, на старое место, рюкзак туда же. Белку в коляску, сам вторым номером. Поехали обратно, надо помочь Николаю пройти через броды. До избы ночью дойдёт, опыт есть. На этот раз будет умней, рюкзак бросит на пожарище, утром заберёт. Пустому, идти на ощупь по воде легчи, безопасней.

Все два Найбенских брода можно сказать проехали, Николай даже с мотоцикла не слазил. Вода в Найбе мутная, но подъёма нет. Брод на котором первый раз сели, прошли выше, где булыжников меньше. Вот это ребятишки лопухнулись! Два барана и одна собака!

Верхняя дорога отличная, товарищи прут по реке, садятся в этой реке. В Найбе вода малая, август в двери стучится, товарищи прут по верхней дороге, по жидкой глине. Для разнообразия, экстрим для тупоголовых! Тимохи мало физических нагрузок, добавил. Приехали в Быков, покушали в столовой, иначе не доползёт до избы.

Перестройка добралась до общепита. В шахтёрскую столовую вход стал строго по пропускам. Нет, ты можешь зайти и выйти голодным! Кормят по карточкам, выдаваемым в шахтоуправление. Да, охотники через Быков ходят толпами, объели шахтёров. Организация бедная! Шахтёры от бедности первыми в союзе начали бастовать в связи с маленькой зарплатой.

***

Покушали в дорогой, кооперативной столовой. По вечерам заведение работает в режиме ресторана. По времени, должен уже двигаться по Десне, а он только со столовой вышел. Физическое состояние как будто в два конца с рюкзаком сбегал. Угостил Белку собранными со столов костями.

Для себя бы постеснялся собирать в пакетик объедки со столов. Уборщица стала на него матерно рычать, ведь собрал её хлеб. Может уборщица поросят держит, может, продает помои тем, кто держит поросят или крупную собаку. Пришлось ласково объяснить уборщице, что у него голодная собака, от этого ласкового объяснения уборщицу чуть было инфаркт не ударил!

Он очень уставший, злой, впереди ночной марш-бросок и нате вам, не обоснованные обвинения какой-то уборщицы. Наговорил ей много ласкового. Николай отвёз к первому броду, товарищи распрощались.

Побежал к схрону. Времени нет, беги не беги, за свело не успеть. Непривычно идти без рюкзака, как будто голый, чего-то не хватает. Ума не хватает, не было, нет, и не будет! Руки ноют от руля Ракеты. Казалось бы руки должны привыкнуть к любым нагрузкам. Днями работает, ножовку, топор из рук не выпускает, бешеной пилой, работает.

В этот раз, наверное, давал нагрузку на группу мышц, которые редко задействованы при основной работе. Локти и кисти рук болят, часто пришлось работать сцеплением, крутить ручку газа, при этом толкать Ракету вперёд.

Испытывает дискомфорт шагая по лесу без рюкзака, как будто находишься не в своей тарелки. Наверное, летчики на самолёте без парашюта испытывают такой же дискомфорт. Совершенно верно, а при форсирование Найбы, как на пароходе без спасательного жилета!

Добежал до схрона. Наверх рюкзака, на клапан пристроил ящик с живой тушенкой, закрепил стропами. В картоном ящике двенадцать живых голубей. Рыба хорошо, иногда мяса хочется, при постоянных физических нагрузках, для организма нужно мясо.

На рыбалку уходит много времени. На Десне клюёт пяти сантиметровая подкаменка, крупняк поднялся, часть скатилась, горбушу поджидает. Нужно ходить рыбачить в верха. Ходит в верха, только по Ключу. Если ходить по Десне, на рыбалку будет уходить по полдня. А работать когда? Горбуша уже пошла, Найба пока чистая. По идеи через пару недель, горбуша должна придти на Десну. Это по идеи, как будет на самом деле, время покажет.

С продуктами пока нормально, есть запас месяца на полтора, но с условием, чтоб в рационе, рыба была ежедневно. Двенадцать голубей погоды не сделают, сотня голубей, другое дело. Кормить чем эту сотню? Чего нет, того нет, проблема прокорма сотни голубей отпадает!

Сахара, правда, мало. Три килограмма дома взял. Николай выделил килограмма три рублёвых конфет без фантиков. Карамель без обвёрток, глазурированая сахарным песком, стоила рубль за килограмм. Обычно такие конфеты покупали в сельской местности. Парниша даже в детстве не кушал эти конфеты, хотя в семье было четверо детей.

Чёрный хлеб, картошка с селёдкой, ливерная или кровяная колбаса, рублёвые карамельки, в городе кушали те, кто плохо жил или пьяницы. Это одно и то же. В городе каждый третий был пьяница, в деревни один к пяти, местами один к десяти. Один это не пьяница!

Антиалкогольный закон сравнял всех. Рублёвые карамельки пошли на бражку. В свободной продаже только дорогие шоколадные конфеты, по пять, по семь рубле за килограмм. С них бражка не получится, и больно накладно хлебать дорогую бражку.

Карамельки, которые выделил Николай одним куском, видно где-то подмокли ящики с конфетами местного производства. Изделия Южно-Сахалинского кондитерско-макаронного комбината. Местная фабрика делала хорошие конфеты. А такие как Гулливер, Птичье молоко, Любимые, десять лет назад были дефицитом. Сам лично покупал в Москве конфеты Гулливер, изготовленные на Сахалине. Комбинат не выдержит перестройки, основное, главное сырьё сахар, а его нет в нужных объёмах.

Тушенки банок десять есть, пять банок дома взял. Николаю сказал, что вообще в лесу нет тушёнки. Как так можно схомячить за зиму два ящика тушенки, столько же молока, ведь можно сказать один всю зиму прожил? Дело здесь тёмное, точней подлое, не пойман не вор.

В ноябре тридцать банок тушенки, столько же молока отнесли на устье Десны, положили в молочную флягу. Володя должен был забрать консервы. Здоровый рыжий с бородой, Тимохин старый знакомый. Он на ключе Тигренок поставил избу.

Когда вертолёт выгружался на Десне, делали это быстро, выкинули два лишних ящика. Сделали посадку на устье Тигрёнка, вертушка села по среди Найбы. Нет не молока не тушёнки.

Совсем недавно с устья забрал флягу, нужен был овёс, собакам варить. Пол фляги овса, как и осенью было, консервов нет. Были надежды на это молоко, на тушенку. Володя банки не забирал, он сказал, что придётся делать больно большой крюк. Уходить с основной тропы на устье Десны. Кто-то из своих унёс тушенку и молоко, правильней будет, украл, а ещё правильней с

крысятничал.

***

Сидит в кромешной темноте на печке, курит. Дотянул, добрался до пепелища. Чуть глаза не поломал и ноги тоже, на Десне ни разу не упал. Осталось полчаса до полуночи. Ему ещё по Ключу ползти. Рюкзак нельзя оставлять, в нем живой груз. За ночь голубей сожрут, на дармовое мясо желающих много.

По Ключу полз как черепаха, трёх часовое протаскивание ракеты дало о себе знать, плюс осторожность. Темнота кромешная, можно различить только берег и воду. Кто другой шёл бы этих два километра, полночи, если бы конечно не убился.

Парниша прошёл довольно быстро, меньше часа. На этот раз не разу не упал, разумеется, спотыкался, приходилось тормозить падение упираясь в дно ручья руками, на пластику и гибкость своего тела не обижается. После данного упражнения тяжело разгибаться.

Голубей в ящике швыряло как в хорошей центрифуге, бедные птички, наверное, ошалели! Шел по памяти, по приборам. Изучил каждую яму, все неровности дна, где песок, где порода, где коряга торчит, выучил всё русло Ключа, это спасло ночного путешественника от падений. Двигаться ночью по незнакомой воде чревато последствиями, испытал на своей шкуре. Зато не боишься за глаза.

По лесу ночью опасней двигаться, может не когда не наступить рассвет. Потом до конца дней своих мучится. Двигаясь ночью по воде рассвет, тоже может не наступить, зато не будишь мучиться до конца дней своих! Споткнулся, головой об камень и все. Вообще-то ночью не ходят по тайге даже с фонариком, лучше ждать рассвета, дешевле будет. Здесь идти совсем немного, путь выучен как отче наш, короче обстоятельства, вынужден идти ночью по тайге и без фонарика.

Свернул на ручей, Белка, на этот раз рядом, в двух метрах. Послышалось тявканье, жива рыжая! Одичала, наверное? В овраг Мурка не спустилась, наверху стоит, скулит, пищит, плачет. Бросили ребёнка на произвол судьбы.

Обычно по приходу Муська играться не лезет, отучили. Если хозяин пришёл с большим мешком, его, а так же мамку лучше не трогать, больно будет. Сегодня не тот случай слишком долго отсутствовали, можно сказать трое суток. Убежал, не было шести утра, пришёл за полночь.

Так что еще на выходе из оврага подхватил собаку рыжую, расцеловал её. Он ведь тоже соскучился, переживал за маленькую собаку. На Белку нужно сделать вьюк, собака легко упрёт килограмм пять, она здоровая. Ездовые собаки есть, надо сделать вьючных.

Сидит на чурбаке курит, встать не может и не хочет. Как тяжела жизнь советского промысловика, который хочет жить в лесу с комфортом. Раньше думал, что не бывает тяжелей жизни туриста. Не прав, однако был, только теперь стал таскать тяжелый вес. Редко в турпоходах били ноги по четырнадцать, пятнадцать часов за сутки. Турпоходы – увлечение, промысловая охота это работа.

Когда узнает всю кухню охотника промысловика, что такое построить избу, цены на добытую пушнину, поймёт, что промысловая охота это тоже увлечение, хобби так сказать. В советской стране промыслом пушнины на жизнь не заработаешь, даже концы с концами не сведешь.

Срок, можно быстро заработать, пытаясь сдать налево часть добытой пушнины. Пытаясь получить за свое работу сносную оплату, можно загреметь в лагеря надолго. Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!

***

Мурка учуяла птичек в ящике. Пытается взобраться на рюкзак, да так упорно, настырно, как будто это её собственность. Нет, собака рыжая, это хозяина собственность, кроме голов, пера и костей тебе не чего не обломится.

Сидеть на чурбаке хорошо, стало свежо, остыл, кушать хочется. Надо шевелиться, поднялся, на негнущихся ногах зашёл в избу, ноги не хотят двигаться. Зажег лампу, в печку бросил охапку щепы. Нужно немного прогреть избу. Взял фонарик, вышел на улицу, завёл костёр, повесил чайник. Если на печки вскипятить кружку воды, в избе будет невозможно спать, сауна будет.

Достал банку тушенки, открыл, поставил на печку разогреваться. Что-либо варить нет, не сил, не желания. Куда птичек пристроить на ночь? Маленькая их в покое не оставит, рыжей прогрызть ящик раз плюнуть.

Выход нашёл, ящик с голубями поставил на кусок дэли, верхние картонки оторвал, дэль завязал. Получился узелок в клеточку. Повесил его на ёлку, чтоб Мурка не достала. Белка понимает, если птица в ящике, значит она домашняя, трогать нельзя. От Белки пришлось бы вешать ящик на макушку ёлки, собака больно высоко прыгает.

Рюкзак распаковывать не стал, не до рюкзака. Чтоб распаковать, мешок надо затащить в избушку. Не поднимет мешок, пусть стоит на улице, дождя не будет, небо звездное. Даже если под утро польёт, не случиться не чего страшного. Провизия упакована во вкладыш. С такой упаковкой рюкзака можно нырять, всё содержимое останется сухое. Нырнуть можно, а вот вынырнуть с тяжёлым рюкзаком врятли получится! Есть более гуманные способы суицида!

Скушал содержимое банки, на которой написано говядина тушеная. Верно, написано, жира фактически нет и жил нет, отличное вкусное мясо. Запил советскую тушёнку чаем. Время третий час ночи. Надо делать баиньки. Скоро начнёт ходить по ночам, под собачим солнышком, луна так зовётся на охотничьем сленге. Почему скоро? Уже начал, пока что по приборам, без собачьего солнышка!

***

Проснулся, когда настоящие солнышко уже высоко. Состояние – как будто вчера упал в Десну со скалы возле Мутного ручья! Всего ломает, убил его мотоцикл по прозвищу Ракета, в гробу бы видеть такие Ракеты! Ерунда, ломка ненадолго.

Попил чаю, сразу поставил ведро с овсом на костёр, варить собачью радость. Уменьшил поголовье курятника. Довел количество птиц, до ровного, до круглого числа десять. Это в Америке дюжина имеет большое значение, в союзе дюжина не что, десяток что. Быстренько разобрался с двумя птичками. Потроха, головы в ведро с собачьей радостью. Мясо в котелок, тоже на костре пристроил. Голуби варятся долго.

В юности держал голубей, строил большие голубятни на чердаке пятиэтажки, там и научился владеть ножовкой, топором, вбивать гвозди куда следует. Много было голубей, но даже на задворках своих мыслей не было того, что голубя можно скушать. Рука бы не поднялась убить голубя.

Выходит, человек с возрастом грубеет, становится кровожадным, начинает, есть всё, что бегает и ползает? Неверное, нет, всё дело в обстоятельствах. Но только не в самом человеке. Любой выхоленный, маменькин сынок, нежный до голубизны. Способен на горазда большею и, кстати, на не обоснованную жестокость, даже по отношению к человеку, чем простой пролетариат.

Разных всяких реек наделал много, так что быстро сообразил клетку голубям. Шалашного варианта, низ длиной метр, шириной шестьдесят сантиметров. На дно клетки прибил лист упаковки. Саму клетку обтянул дэлью, час работы. Зачем мудрить? Сооружение временное. Клетку повесил на ёлку, пересадил птичек. Тесно им в ящике картоном. Поставил консервную банку с водой, пшена насыпал. Птицы сразу бросились есть, пить. Хозяйством обзавелся!

Голубь считается символом мира. Тимоха еще в юности задавался вопросом, а почему? Много времени наблюдал за жизнью голубей. Эти также себя ведут. Каждый символ мира готов пробить голову своему соседу, который рядом клюёт пшено. Десять символов мира, в клетке подвешанной на елки хуже бешеных собак.