Вечерние окна Питера… (сборник)

Гули мой балкон облюбовали,
И воркуют громко поутру,
Жаль, что все загадили, не знали,
Что я тоже очень их люблю.

Пусть еще немного поворкуют,
Я уже картошки подварил,
Может быть и мяско нагуляют,
Чтоб навар, какой же будет пир!

И когда облизывая пальцы,
Кости собирая со стола,
Прилетели новенькие: «Здрасьте!»,
Пусть воркуют тоже до утра.

    14.03.14.

Тараканы

Таракан вдруг пробежал под пяткой,
Не успел родного придавить!
Ничего, мы с ним играем в прятки,
Он гадает: сколько ему жить?

Они жизнь свою совсем не ценят,
И толпою прутся не боясь,
Я же бью их тапками не целясь,
И сметаю веником в сенях.

    14.03.14.

Лесовик

Мох в ушах, а вы чего хотели?
Ногти сантиметров двадцать пять,
Лапти на ногах давно сопрели,
Проросли, давненько их не снять.

Елочный бушлатик приварился,
А под ним, не знаю как назвать,
Чем-то пахнет, чувствую что гнильцой,
Главное, по ветру не дышать.

Ерунда, бывает еще хуже,
Вдруг лесник наступит в неугляд,
Так прижмет, ну а потом отступит,
И уйдет, а косточки болят.

Ведь я стар, больной и одинокий,
И пахучий, как подгнивший гриб,
А в деревне кличут – бес безрогий,
Но ведь я с рогами – Лесовик.

    14.03.14.

Я пальцами ноги играл Шопена…

Я пальцами ноги играл Шопена,
Костяшками локтей стучал фокстрот,
Я инвалид, но иногда и пена,
От песни изливалась между нот.

И мелочь в кепке золотом сверкала,
И к пиву прибавлялась не спеша,
А друг без глаз все напевал-Варшава,
Которую он взял уж не глядЯ.

    15.03.14.

А к старости немножечко добреем…

А к старости немножечко добреем,
Наверно, ощутили, что конец