Танго «Агарта». Повесть

Затем они заехали на термальную станцию, которая исправно обогревала паром административный корпус и солдатские казармы, после чего Шеффер посетил строительство будущей резиденции Второй столицы.

Над ее проектом работали лучшие архитекторы в Берлине, и он был утвержден фюрером лично.

Резиденция предполагалась в форме черного, выстроенного из гранита куба, с высоким многогранным шпилем и распростертым над ним имперским орлом, держащим в лапах покоренную планету.

Когда, скрипнув тормозами, «опель-капитан» остановился у объекта, на котором трудились несколько сотен заключенных, последовала команда «мютцен ап!» и, сорвав шапки, все замерли.

Выйдя из машины и выслушав рапорт подбежавшего начальника конвоя, Шеффер заложил руки за спину, хмуро кивнул, и последовала вторая, – арбайтер!

В воздухе снова замелькали кирки, застучали тяжелые ломы и заскребли лопаты.

– Они у вас едва ползают, Кнопф, в чем дело? – обращаясь к начальнику, процедил штандартенфюрер.

– Эти скоты мрут, как мухи, – вздохнул тот. – Неважный материал, почти все евреи.

– Неважный, говорите? Ничего, завтра будет новый – русские и поляки. Повысьте им выработку.

– Слушаюсь! – повеселел Кнопф. – Живее работать, недоноски!

…Третью неделю заключенный №7513, в прошлом лейтенант и командир взвода разведки, Алексей Ванин, катал вагонетки в мрачной штольне. Вместе с ним, подгоняемые руганью и ударами плети, тужились и хрипели его друзья: бывший моряк – катерник, Сашка Галич, одноглазый, с обгорелым лицом танкист Витя Хромов и воздушный стрелок – радист, Ахто Леви.

Все они попали в Бухенвальд за неудачные побеги, цепко держались друг за друга и надеялись организовать новый.

Однако мечта не оправдалась.

Назвавшись электриками и механиками, они надеялись покинуть лагерь смерти, где жизнь исчислялась несколькими месяцами, попасть на какой-либо завод, куда немцы отбирали специалистов, и оттуда по возможности дать тягу.

Но ошиблись.

Считая долгие дни плавания, и поначалу изнывая от жары, а потом, дрожа от холода, они поняли, что их везут в какие-то северные широты, а попав на базу впали в недоумение.

– Вроде как у нас в Сибири летом, а не Сибирь – констатировал Хромов. И друзья согласились.

Затем, поближе сойдясь с одним из старожилов, того звали Моисеем, и он немного знал русский, приятели выяснили, что, скорее всего, это место в Арктике и не поверили.

– Я сам из Кандалакши, потомственный помор, – какая на хрен, Арктика, сплюнул Ванин.

– Так говорят, – пожал худыми плечами Моисей. – В этом мире все возможно.

Ночью, в бараке, тесно прижавшись друг к другу на жестких нарах, друзья обсуждали, как быть дальше.

– Тут мы долго не протянем, – тихо сказал лежавший в центре Ванин. – Факт.

– И я так т-тумаю, – прошептал Леви. – Моисей сказал, что за два года эт-то уже пят-тый транспорт. Все из предыдущих ум-мерли.

– Надо рвать когти, пока есть силы, – буркнул Галич. – Охрана тут поплоше, чем в Бухенвальде.

С этой ночи друзья стали готовиться к побегу.

Этому способствовало то, через пару дней, Ахто Леви, в прошлом классного электрика и неплохо знавшего немецкий, назначили в бригаду, прокладывающую телефонный кабель в заливе.

Вскоре он сообщил, что у пирса, на котором они монтировали токоприемники, стоят два торпедных катера, на которых можно совершить побег.

– Днем – н-на них находятся команды, – щуря светлые глаза, – сообщил Леви. – А вечером только два вах-хтенных.

– Катера это здорово, – сразу же заинтересовался Галич. – А они с торпедами?

– Т-та, – утвердительно кивнул прибалт, я видел-л как в один загружали две.

– А ну- ка, опиши его.

– Метров т-вадцать т-линной, на носу рубка, на корме зенит-тный пулемет.

– Скорее всего, это «S-7», – почесал затылок старшина. – Три дизеля, скорость 32 узла, дальность плавания 600 миль.

– Это более тысячи километров, – сжал губы Ванин. – Следует подумать.

На следующий день решение было принято окончательно, и друзья стали готовиться к побегу.

Для начала изучили систему охраны лагеря и установили, что напряжения в колючей проволоке нет, а затем определили «мертвое пространство» меж двумя вышками, куда ночью не достигал свет прожекторов.

Затем определили маршрут выхода к пирсу, тот был в километре от лагеря, и к нему можно было спуститься по каменной осыпи, после чего занялись изготовлением оружия.

Из двух, вытащенных из нар гвоздей, Галич с Хромовым, работая по ночам, изготовили заточки, а Ванин набил сырым песком пару старых носков, которые выменял на хлеб у Моисея.

– Отличная вещь и глушит наповал, – взвесил он в руке один. – Проверено.

Постарался и Ахто Леви. Он умыкнул из ящика с инструментами на пирсе миниатюрный надфиль, которым предполагалось разрезать проволоку.

Теперь дело оставалось за погодой, а она не радовала.

Ночи установились ясными, и так было почти месяц.

Но однажды вечером небо затянули тучи, оттуда посыпались снег с дождем, и все кругом заволокло мутной пеленой.

– Сегодня, – тихо сказал после обязательной проверки Ванин Галичу, и тот молча кивнул, – понял.

Во второй половине ночи, когда барак спал, из его дверей тихо выскользнули четыре тени и растворились во мраке.

Спустя десять минут, плотно прижимаясь к земле и замирая, когда по лагерю в очередной раз начинали скользить пятна света, приятели подползли к проволоке.

– Пили, – прошипел разведчик Леви и тот осторожно зашоркал надфилем.

Вскоре раздался едва уловимый хруст, разрезанные концы были отогнуты в стороны и, перевернувшись вверх лицом, беглецы поочередно выбрались наружу.

Затем, переждав очередной луч, они перебежали к осыпи и, нырнув в небольшую впадину, немного отдышались.

– Все помнят, кому что делать? – оглядел Ванин друзей, и, получив утвердительный ответ, первым продолжил движение