А на стекле узор мудрёный
Уж режет северный мороз.
Прищуря глаз, сквозь негу дрёмы
Кот глубже в мех укутал нос.
Кружась за прорезью проталин,
Порхает зимний пух лугов, —
Как в невесомости витали
Ледышки розовых снегов.
Ползут багряным, сонным светом
Обрывки солнца по стене,
Как будто заблудилось лето
В холодной, зимней тишине.
Так проблеснёт сквозь воздух стужи
Средь вьюг и снежных передряг —
Здесь этот луч холодный служит,
Как лета дальнего маяк.
Гидня-айка* – дух хлева в мифологии коми
Глава VII. Хромой гость
Но зимний день уже кончался.
Растаял в воздухе напев.
Вдруг кто-то тихо постучался
И дверь впустила, заскрипев.
Вот распахнулась дверь проворно.
Влетел, клубясь морозцем, снег.
Тут в дом вошёл, хромая, в чёрном
Ей незнакомый человек.
Лишь только саван снежный, белый
Тулуп овечий покрывал
И ясно было, что по делу,
Но здесь ни разу не бывал.
Он поздоровался чуть слышно,
Спросил: «Не дома ли Федот?»
И не прощаясь, тихо вышел,
Сказав, что вновь еще зайдёт…
Под утро разыгралась вьюга.
Снега без устали несло.
Федот, вернувшись, был напуган
Визитом странным на село.
Верней, узнавши от Марьяны,
Что незнакомец был хромой,
Он стал вести расспросы рьяно,
Вмиг потеряв былой покой.
Давно подметила Марьяна
Забавный с виду оборот:
«Поди поверь, что как не странно,…
Хромых боится мой Федот!»
Ему нередко докучала, —
Пытаясь вызнать то хитро.
Всегда с ухмылкой отвечал он,
Мороча женское нутро:
То скажет, что: «Когда-то в детстве,» —
А рассказать он был мастак, —
«Жил с ними в доме по соседству
Хромой уродливый маньяк.»
То, – не моргнув, опять обманет,
С серьёзным, каменным лицом,
Что: «Не украли чуть цыгане,
Когда я был ещё мальцом.»
Или про страх свой безотчётный
Он ведал ей, – что был таков:
«Боятся многие, без счёта, —
Кто – темноты, кто – пауков».
Пытался всякий раз он шуткой
Укрыть невольный свой испуг
И хоть порядком было жутко,
Умел унять дрожанье рук.
Но вновь спокойствие забыто —
Хромает кто-то вдалеке,
Как будто чёртово копыто
В кирзовом пряча сапоге!
Однажды Марья пошутила,
Но вышел в шутке перевес:
«Угрюмый тот, хромой детина, —
Не по твою ли душу бес?»
Он, вздрогнул, словно бы от плети
И побледнел как полотно,
Но ничего ей не ответив,
Взглянул рассеянно в окно.