Избранное. Том 6. Детективные повести

– Извините, без понятия.

– Ты знаешь Михаила Мокрина?

– Пару раз я с ним боролся. А на улице, здрасьте – до свидания.

– Дел общих нет? – майор пристально посмотрел в глаза задержанного.

– Пару раз денег ему давал в долг. Вовремя отдавал, – на лице Коли не дрогнул ни один мускул.

– А про убийство Бориса Горшкова слышал?

– Сейчас все об этом говорят. А он тем более мой сосед.

– А чем Борис занимался?

– Без понятия. Здрасьте – до свидания.

– А что из себя представляет Миша Мокрин? – майор почему-то усмехнулся.

– Я уже сказал, здрасьте – до свидания.

– Странные у тебя ответы, Коля. А друзья у тебя есть?

– Я одиночка. Я думаю, из-за своего общительного в кавычках характера, – парень тоже усмехнулся, – не люблю тусовки, подворотни, застолья. Там пьют и курят. А меня от этого воротит. Могу, конечно, выпить с хорошим человеком граммов сто и с приятной девушкой тоже.

– Кстати, о девушках, – Ударов улыбнулся, – ты уже созрел для серьёзных отношений?

– Созрел давно. Но моя девушка вышла замуж. Вот теперь не знаю, что делать. Может, буду ждать, когда она разведётся. С её стороны там нет взаимности. А у нас она была. Но эта отдельная история, – парень печально улыбнулся. Я уж думал, меня никто больше не взволнует. Но вчера встретил девушку и заволновался, – Коля опять печально улыбнулся, – но что-то я с вами разоткровенничался. Очевидно, сказывается, дефицит общения.

– Интересный и умный ты парень, Коля, – начальник уголовного розыска покачал головой, – как думаешь, кто мог убить Бориса?

– Сейчас бандитов развелось разных мастей – не разберёшься. Возможно, попал под раздачу, – Ледин прямо посмотрел в глаза несостоявшегося свёкра сестры, – ну а теперь я хочу услышать, какие есть ко мне претензии?

– Хорошо. Настала пора тебе объяснить. Но сначала ещё один вопрос. Имя Шурик тебе о чём-нибудь говорит?

– Шурик-ханурик. Да, вчера подрулил. Я ему денег дал.

– Зачем?

– Попросил.

– Ладно, углубляться не буду. Так вот, у этого Шурика были обнаружены деньги, принадлежащие братьям Горшковым, которые занимались спиртовым бизнесом. Борис на «Жигулях» брата вёз приличную сумму денег в дипломате в качестве расчёта поставщику спирта. И не довёз. Его убили.

– А почему вы решили, что деньги из дипломата? – Коля немного насторожился.

– Спасибо деду Захару. Он на крупных купюрах писал еле заметную букву «Е». Что скажешь? Деда знаешь?

– Понятия не имею, кто такой, – Коля выставил вперёд своё невозмутимое лицо.

– Трудный ты в разговоре, Коля, – Ударов недовольно покачал головой, – придётся тебе посидеть у нас на законных основаниях и на срок, установленный законом. Надеюсь, ты с этим согласен.

– Согласен с основаниями, но не с остальным, – парень усмехнулся, – хоть от работы отдохну в камере.

– Смотри, как бы этот отдых не затянулся, – майор пожал плечами, – даже не знаю, как сообщить твоим родителям о твоём задержании. А что об этом подумает твоя сестра? Тем более, что, как мне кажется, она очень обижена кое на кого.

– Неприятная ситуация. Пусть попереживают, свыкнутся с мыслью, что в жизни всякое случается, даже на ровном месте. А когда я выйду на свободу, а думаю, что это произойдёт скоро, поскольку я не при делах, то ко мне станут относиться с большим вниманием и уважением.

– Странная позиция. Но пока складывается впечатление, что ты состоишь в банде рэкетиров, – майор нажал кнопку, – вот такие чёрные мысли лезут ко мне в голову, а просветлить ты упорно их не желаешь. Сегодня мы кое-кого ещё задержим, после чего начнутся разные следственные действия, в том числе и очные ставки. Так что, будь готов. Это я тебя по знакомству проинформировал.

– Спасибо, Фёдор Иванович, подумаю о ваших словах на досуге.

– Если что надумаешь, дай знать.

– Навряд ли я вас побеспокою.

– Всякое случается, ты только об этом сам сказал.

В это время в кабинет вошёл конвойный.

– Забирай, – майор махнул рукой и набрал номер телефона Лединых.

4

Мокрина и Толкунова задерживать в тот день милиция не стала, как и предпочла воздержаться от сообщения о задержании Ледина. Вместо этого Ударов сам лично запустил информацию через нужных лиц о срочной госпитализации Николая в одну из больниц города в связи с обострением аппендицита. За Мокриным и Толкуновым было усилено наблюдение.

В среду в девятом часу вечера один из оперативников доложил Ударову о странных манёврах субъектов дела на «Жигулях». В их машине, которая выехала на центральный проспект, появилось третье неизвестное лицо. Майор срочно вызвал служебный автомобиль к своему дому и, поддерживая связь по рации со своим подчинённым, подключился к операции. Вскоре он ещё с двумя сыщиками на безопасном расстоянии сидел на хвосте «Жигулей», которые свернули на улицу, ведущую к городскому хладокомбинату, и метров через семьсот остановились возле заброшенного недостроенного корпуса какого-то завода. Три фигуры вышли из машины и скрылись внутри помещения. Ударов принял решение незаметно добраться до здания пешком, а там действовать по обстоятельствам.

Когда сыщики вошли в зияющую пасть памятника развалу СССР, где-то в глубине бетонных лабиринтов они услышали приглушённые голоса, а спустя минуты что-то наподобие ударов. Майор руками дал команду на захват предполагаемых бандитов. Вскоре с криками «ни с места, иначе будем стрелять на поражение» сыщики надели наручники на Мокрина и Толкунова. Потерпевший мужчина в это время лежал на полу с кляпом во рту и со связанными руками. Как выяснилось чуть позже, им оказался владелец частного магазина, который не хотел подписывать документы о безвозмездной передаче торгового объекта другому лицу.

Задержанных доставили в отдел милиции и поместили в разные камеры до утра.

На следующий день в кабинет Ударова сначала конвоировали Мокрина. Начальник угрозыска, глядя на крепкого, но поникшего парня, печально улыбнулся и произнёс:

– Вижу, тебе такая жизнь самому противна, и ты хочешь облегчить состояние своей души, признавшись в содеянном.

– Хочу, товарищ начальник, – во взгляде Михаила блеснула решительность, – надо признать, перегнул я палку с этим мужиком, Гороховым. Он мне задолжал крупную сумму денег, а отдавать не хотел. Вот и пришлось принимать к нему кардинальные меры.

– Да, парень, – хмыкнул начальник, – я от тебя ожидал движения в более правильном направлении и в несколько другой плоскости.

– Извините, товарищ начальник, но даже отдалённо не могу себе представить, о какой плоскости вы говорите. Я нормальный парень, волей судьбы вынужденный бороться за выживание в условиях не разбери-пойми, когда все шарахаются не разбери-пойми куда. И вы хотите от меня в такой ситуации разбираться в каких-то плоскостях, если даже впереди от не пойми-не разбери ничего не видно.

– Не в обиду сказано боксёрам, – начальник снова хмыкнул, – это они друг другу мозги вышибают, а ты ведь самбист. Или у вас там в голове тоже не всё в порядке и вместо мыслей одни мускулы. Ты что не понимаешь, за что тебя задержали? Горохов – это мелочь, хотя и она потянет на приличный срок.

– Что-то я действительно не врубаюсь в вашу плоскость, – на этот раз в голосе задержанного чувствовались напряжённые нотки.

– Ты, парень, давно уже знаешь, в какой плоскости находишься и в каком направлении движешься. Вот только я сомневаюсь в твоей способности правильно осознавать свои злодеяния. Начал ты с рэкета и докатился до убийства из-за денег. И сегодня тебе представился шанс посмотреть на небеса и покаяться хотя бы для того, чтобы остаться живым на этом свете. Такие, как ты, сейчас пачками погибают при разборках. Садись в тюрьму и выходи оттуда человеком. К тому времени твоё «не разбери-пойми» исчезнет, как страшный сон.

– Мне надо в камеру, – Мокрин превратился в сжатую пружину, – мне надо разобраться в мыслях.