100 великих приключений на море и на суше

Отар. Бесстрашный

Бедный плывет за добычей, богатый – за славой. Так говорят викинги в своих сагах. И несомненно – первые славные географические открытия на Севере сделаны ими. Вестфольдинги (западные люди в прямом переводе), дети фьордов, потомки бога Вотана. Племя богов. «Мир принадлежит тому, кто сильнее». Не отсюда ли взялся нацизм?

Впрочем, это не наша тема.

Викинги – морские разбойники и профессиональные воины. Отрядами в несколько десятков мечей они брали и подчистую выгребали крупные европейские города: «Мы не воруем, а отнимаем».

Викинги – дерзкие мореплаватели и неутомимые землепроходцы. Они могут грести тяжелым веслом от рассвета и до заката, от полуночи до полудня. Они могут проходить своим мерным волчьим шагом, не снимая стальных доспехов, до ста миль за сутки, неделями обходиться без пищи, крепко спать на жестком днище своего драккара или на голом холодном камне. Им не страшны ни люди, ни звери. Ни жара, ни холод. Викинги не боялись сурового и жестокого моря. Они считали себя его детьми и верили ему. А больше всего верили в себя. Они бродили по всему свету, по волнам океана, не боясь потеряться в его просторах. Они читали путь по звездам, у них были свои тайны в навигации. До сих пор никто не разгадал секрета их «солнечного камня», который задолго до китайского компаса безошибочно указывал викингам путь к цели и обратную дорогу домой.

Викинги – прекрасные корабелы. Суда викингов – драккары – совершенны по своей конструкции и мореходным качествам. Изящные и прочные обводы обеспечивают им легкий ход под веслами, устойчивость и остойчивость под парусом. Они приспособлены как для сложного плавания во фьордах и шхерах, в прибрежных скалистых водах, так и в открытом океане.

Эти искатели приключений и легкой наживы, занимаясь чудовищным разбоем, сделали ряд очень значимых, выдающихся географических открытий в полярных областях. Они открыли Гренландию и Северную Америку, основали колонию в Исландии, которая в темные Средние века стала светочем культуры.

Викинги – отважные воины и расчетливые купцы, открыватели и завоеватели земель, покорители народов. Им неведом страх необозримого и непознанного…

Скальды поют о страшном царстве Утгарды, где обитает злой бог Локи. Сюда, в бездонную яму, без конца сливается море. А и в самом деле – море извечно течет мимо земли фьордов на север. «Вся вода из рек, питающих море, тоже уходит на Север и никогда не возвращается». (Гольфстрим, однако.)

Король Гаральд Древний (начало IX в.), отважный викинг и опытный покоритель морей, желая узнать, куда течет море, заплыл далеко на север. Безлюдные берега, тревожное море, все ускоряющее свой бег к пропасти. Драккар короля едва не был увлечен в Утгарду. Судно развернулось в обратный путь, гребцы едва справлялись с течением; помог северный ветер. Гаральда не испугало море – викинги бесстрашны, но они и расчетливы. Рисковать без шансов на успех не в их правилах.

Викинг Отар оказался более настойчивым и решил дойти до края земли фьордов (870–890), не страшась беспощадного стремительного потока.

Драккар – корабль викингов из Осеберга

…Викинги расчетливо, вдумчиво, опытно собирались в дальнее плавание. Они знали: успех любого дела зависит от его добротной подготовки.

Драккары Отара все ниже оседали в мутную морскую воду от тяжести погружаемых запасов. Грузили прежде всего оружие, доспехи, вывешивали за борта боевые щиты. Хороший запас тетив и охапки стрел для луков, пращных ядер, метательных копий. Полный набор инструментов для починки оружия, судов, порванных ветром парусов. Запасы вяленого мяса оленей, соленой рыбы, тюленьего жира, муки. Тюки и бочки с товарами на обмен.

Викинги настойчиво добивались своих целей не только торговлей и мечами, но и жестокими пытками. Без пыточных орудий на морской разбой не выходили, и в этом деле изощрены были не менее, чем в морском, торговом и ратном. Цитируем: «воронки для пытки водой, смолой и горячим маслом. Иглы и крючки для ногтей, наборы клещей для вырывания из тела кусков мяса, вытягивания жил и ломания ребер; пилки и долота для костей, решетки для поджаривания, тиски для пальцев рук и ног и головы; специальные ножи и плоские деревянные клинышки для сдирания живой кожи».

Все это пригодится в пути, в чужих неведомых землях, где на века останутся в людской памяти страшные дела пришельцев в железе и рогатых шлемах.

…Сброшены причальные канаты из китовой кожи, разом опустились на воду длинные весла, отошли черные драккары от скалистого берега и скрылись в туманной и мрачной морской дали…

Черные драккары Отара осторожно шли вдоль берегов в кильватер, на три полета стрелы один от другого.

Незнакомые воды. Обильные стадами синих китов, тупорылых кашалотов, бесчисленными лежбищами моржей, рев которых заглушал порой шум прибойной волны.

Берега неприступные, изрезанные фьордами и шхерами, опасные. Иные скалы, скрытые водой, выбегали далеко в море, и только зоркий глаз кормчего оберегал днища драккаров от возможных пробоин. Потому, из разумной осторожности, шли чаще на веслах, чем под парусом – так надежнее и вернее в управлении судном.

Уводить драккары мористее практичный Отар не хотел. Его не столько интересовала мифическая яма Утгарды, сколько незнакомые берега, их полезная обитаемость. А это – новые данники, даже рабы, сокровища новых земель – меха, драгоценная кость, речной жемчуг.

Упорно, как волк по кровавому следу, шли и шли к таинственному Северу. Шли одинаково – и днем, и светлой ночью. Одна смена гребцов в работе, другая отдыхает. Шли и шли…

По правому борту – сурово – злобные берега, уродливые скалы, сумрачные провалы ущелий, грозный прибой. С расселин сползают в море льды и плывут ледяными горами на страх мореплавателям, на погибель судов.

А земля мрачна и пустынна. Места для обитания богов и духов. Злых и беспощадных.

Давно миновалось то место, которого достиг Гаральд Древний и не решился идти дальше, опасаясь черной ямы Утгарды, куда изливается море. Не было здесь никакой ямы. Просто усилилось течение, а в один из узких фьордов в сильный прилив море и впрямь изливалось, ровно в бездонную пропасть. Отлив возвращал эти воды в море.

Отар был смел, но осторожен. Он не хотел рисковать своими людьми, драккарами и будущей добычей. В удобной бухте он высадился с десятью викингами, поднялся на высокие скалы. Тучи птиц взмыли в небо, закрывая солнце. С высокого мыса, содрогавшегося напором вспененных волн, открылась тайна Утгарды: море неистово, со звериным ревом врывалось в чудовищной глубины фьорд. Но выпить море ему не под силу. Однако и зрелище было страшным и не каждому по силе.

Это приключение кануло в прошлое без следа. Очередное ждало Отара на палубе – верный кормчий шепнул ему, что назревает бунт, викинги отказывались плыть дальше – туда, где кончается море и исчезает земля. Они в зловещем молчании, наклонив головы, стучали рукоятями мечей в свои щиты, ждали.

С верными людьми Отар железной рукой подавил бы бунт, но неизбежно потерял бы на этом воинов и гребцов.

Викинги были отважны, но суеверны. Отар расчетливо и коварно сыграл на этом.

Отар развязал священный мешочек с рунирами – белыми палочками каждая со своим знаком, накрылся с головой плащом для общения с Вотаном.

Тревожное молчание нависло над людьми.

Отар отложил в мешочек руниры, грозящие бедой и опасностью, откинул плащ и бросил на камень те, что обещали удачу в пути и в конце его.

Кормчий поднял палочки и громогласно разъяснил их смысл:

– Несомненный. Успех. Ждет. Смелого!

– На борт!

Но вот через три дня и три ночи ветер и течение повлекли драккары на восток. Обогнули (первыми в мире) северный край земли фьордов и пошли на юг за бесчисленными стадами китов, моржей и тюленей. И через пять дней пришли к устью большой реки. Это была Северная Двина.

Драккары Отара прошли морем Баренца вдоль Мурманского берега и вошли в Белое море. Пришли, стало быть, на Русь.

И здесь Отара и его дружину ожидало самое бесславное, даже позорное приключение.

У ярла Отара было много побед: на дальних берегах и в дальних странах, над своими соотечественниками, над морями и океанами. И с полной уверенностью в очередной победе он ступил на богатые и мирные земли русичей.

Действия викингов по захвату земель и народов предварялись примитивной, но результативной разведкой – пытками первых схваченных местных обитателей. Получив таким образом нужные сведения, Отар разграбил и сжег несколько поселений простодушных биарминов. Узнал от пленников, что здешние земли и воды небывало богаты и щедры, и приступил было к их обычному опустошению. С одновременным наложением дани на напуганных небывалой напастью жителей.

Но не вышло веселое приключение. Викинги получили жестокий отпор собравших силы биарминов и новых поселенцев, породнившихся и подружившихся с ними – пришельцев с новгородских земель.

Новгородцы с одинаковым умельством работали плотницким и боевым топором, рогатиной на зверя и копьем на воина; биармины же владели древним тайным знанием отравлять стрелы неминуемым ядовитым зельем.

Потеряв едва ли не половину дружины, запалив погребальный костер, побежденные викинги спешным шагом рванулись к морю, теряя и теряя людей на этом пути, подгоняемые мечами и дубинами.

Стоя на носовой палубе драккара, уходящего в туманную даль Белого моря, глядя на потрясающих оружием непобежденных, Отар с невольным уважением промолвил:

– Они оказались сильнее меня.

Так и должно быть. Поморяне сражались плечом к плечу, друг за друга, за своих близких и за свою землю. Викинги бились, хоть и умело, каждый за себя, каждый для себя.

Тем не менее этот поход вестфольдинга Отара очень высоко значим в истории северного мореплавания. Он открыл путь из Норвегии в Белое море – по сути, это первый этап освоения Северо-Восточного прохода (из Атлантики в Тихий океан). Но об этом речь впереди.

Напомним только, что Отар, бродячий пират и купец, разбойничал еще долго. «Положил в мешок» немало городов Европы. А потом исчез на семь или восемь лет. Считается, что именно он первым пересек Атлантику и проводил «разведку» на берегах Америки. Если это так, то в рамках истории и географии это самое великое его приключение.

Добавим для полноты картины: викинг Отар не только открыл путь на восток – он распахнул туда двери своим соотечественникам, которые не столько торговали с нашими предками, сколько грабили и убивали их беспощадно и безжалостно.

920 год, устье Северной Двины. Явился с дружиной Эйрик Кровавая Секира – «убил множество народа, опустошил страну и взял несметные богатства». Соль, меха, шерсть, железо, бивни мамонтов и моржей, речной жемчуг – викинги ничем не гнушались, забирали у местных жителей даже домашние обиходы.

Сын Эйрика Гаральд Серый плащ также совершил долгое плавание в богатые земли (965 год) и разбойничал там по примеру отца. В исландских сагах изящно сказано: «блестящий меч свой окрасил в кровавый цвет».

И внук Эйрик (нач. XI в.) от деда в разбоях не отставал и в грабежах не уставал.

Какой-то викинг, Торер Собака (1026 г.), в устье Северной Двины начал с мирной торговли, а заменил ее грабежами. Кстати, излюбленная викингами тактика – выгодной торговлей провести глубокую разведку – где, что и сколько – и взять все это вооруженной рукой.

И долго еще навещали викинги богатейшие места на Беломорье, где «совершали великие дела, грабя и убивая».

Правда, в свое время получили достойный отпор, когда местные биармины объединились с пришлыми новгородцами. Жестко и убедительно надолго отбили охоту разбойничать.

Все эти плавания викингов отмечены еще и тем, что в горле Белого моря драккары на обратном пути, обремененные грузом добычи, задерживались сильным приливным течением. Тот же Торер Собака вынужденно ожидал смены бурного течения на отливное. В 1222 году дружинник норвежского короля Ивар с Залива, совершив очередные «великие дела», лишился корабля в горле Белого моря из-за сильного течения и водоворотов.

Нашим поморам стремительные приливно-отливные течения были хорошо известны, они их учитывали и приноравливались к ним, но тем не менее горло Белого моря до 1922 года именовалось «кладбищем кораблей». А затем специальная советская гидрографическая экспедиция составила атлас течений, который обезопасил навигацию в опасных местах Беломорья.

Робин Базза. Взор к небесам

Здесь будет вполне уместно нарушить хронологию нашего повествования рассказом об отважном плавании искателя приключений Робина Баззы, нашего современника.

Викинг Отар, как нам известно, прошел со своей дружиной на своих драккарах вдоль всего западного побережья будущей Норвегии, обогнул ее с севера и вошел в Белое море.

Робин Базза через тысячу с лишним лет прошел этим же путем на старенькой гребной лодке. Он не искал новых земель, не делал великих открытий. Он искал «одиночества, общения с природой, познания настоящей жизни». Путешествие ради приключений. Что ж, он полной мерой получил то, к чему стремился.

Драккары викингов, даже по нашим временам, вполне мореходные и надежные суда. Отработанные поколениями, воплотившие в своей конструкции вековой опыт и мастерство северных корабелов. Они ходили на веслах и под большим парусом. В далекой древности едва ли не первыми пересекали Атлантику. Были остойчивы под крутой волной и штормовым ветром, хорошо и легко управлялись.

Лодка, на которой прошел полярными морями Р. Базза, была малой копией древнего драккара (5,5 м). Те же «обоюдоострые» нос и корма, те же приемистые обводы, то же расчетливое соотношение длины и ширины. Но без мачты и паруса.

Строили их когда-то на Шетландских островах. Туда и отправился будущий викинг, чтобы заказать такую лодку. Однако на весь архипелаг нашелся только один мастер, да и тот имел заказы на годы вперед.

Лодка (семидесяти лет от роду) нашлась в сарае пожилого фермера, давно им позабытая. Была она изрядно потрачена гнилью и временем, с пробоинами в бортах и днище. Изрядно пришлось потратиться и на приведение ее в порядок. В такой порядок, чтобы лодка выдержала суровое плавание в суровых морях – в высоких северных широтах – и отвечала бы относительной безопасности плавания в них.

Робин закрепил вдоль бортов блоки пенопласта, чтобы увеличить остойчивость лодки и способность возвращения на ровный киль при опасном крене и опрокидывании. Поставил на днище три водонепроницаемые переборки, уложил на них настил – это было спальное место, а под ним – укладка продовольствия. Натянул поверху брезентовый тент небольшой высоты, около полуметра. Не очень удобная «рубка», не совсем комфортная, но ниже уже некуда, а выше нельзя – увеличится парусность.

Особое внимание – спасательному оборудованию: надувной плот, капковый спасательный жилет, аварийный радиопередатчик, сигнальные ракеты и фальшфейеры, водоотливная помпа. В носу установил тоненькую мачту, на топе которой закрепил отражатель для радаров встречных судов.

Подготовив лодку, Робин стал готовить самого себя. По полной программе: восьмимесячные тренировки, 500‐мильный пеший поход по Исландии, ежедневные пробежки с десятью килограммами груза за спиной, ежевечерние отжимания на руках, по 50 раз.

Р. Базза вышел в свой рейд из Леруика и взял курс на Норвегию. Это где-то двести миль. И, по сути, этот переход стал испытанием лодки и гребца.

Приключения начались сразу. Пенопластовые блоки для «самовосстановления» лодки оказались бесполезными. Да и ненужными: загруженные снаряжение и продовольствие надежно играли роль балластного киля. А люки в настиле безнадежно протекали. Пришлось все продукты расфасовывать в полиэтиленовые мешки; их получилось 300 штук.

Робин Базза перед выходом в море. 2015 г.

Приступ морской болезни. Такой жестокий, что Робин выбросил плавучий якорь и залег под тент.

Излечил его налетевший шторм. Опасность и тяжелый труд – лучшее средство от морской болезни. Трое суток подряд Робин бросал весла только для того, чтобы работать на помпе – волнение достигало восьми баллов, и лодку постоянно заливало. Трое суток он питался только шоколадом и бренди.

Когда волнение и ветер немного стихли, Робин бросил плавучий якорь и попытался уснуть. К счастью, не успел. Якорь оторвало, лодка стала бортом к волне. «Об этом страшно вспомнить… Я не раз обращал взор и мольбы к небесам».

Но все кончается. Или прерывается. В том числе и шторм. Робин на веслах, гребет непрерывно, по 12–17 часов. Нормально питается и получает от природы те впечатления, ради которых пришел к ней. «Великолепные закаты, окрашивающие небо сполохами малинового и пурпурного цвета». Полная тишина, лишь плеск весел. Полное одиночество, которого так ощутимо не хватает человеку в современном мире.

В конце второй недели плавания показались скалистые берега Норвегии. Вот уж, как говорится, веслом подать. Но путешествий без приключений не бывает. Северо-восточный шквал, вынеся лодку в открытое море, превратился в трехдневный шторм. Лодку понесло на юг, и Робин всерьез опасался, что ее выбросит на датский берег.

Он потерялся в море, шторм не давал возможности определиться. Оставалось терпеливо ждать.

К вечеру третьих суток Робин увидел вспышки света на горизонте: маяк на острове Утсира (Норвегия, к счастью).

Двенадцать часов он греб к острову, оставалось совсем до него немного, но не осталось уже сил. Робин бросил весла и уснул.

Следующим днем – еще 10 часов гребли, и уставшая лодка касается носом причала.

День отдыха, пополнение запасов пресной воды, замена весел, мелкий ремонт судна – и снова в море. Курс – на Нордкап, северную оконечность Норвегии.

Несколько дней ясной и тихой погоды. Робин, не бросая весел, любуется морем и скалистыми берегами. Лабиринт фьордов, шхер и рифов. Красиво, но неизбежно опасно даже в спокойные дни.

И вдруг пал на море непроницаемый туман – густое молоко, где не углядеть опасности. Робин заблудился. Трижды он чудом избегал столкновения с рифами. Туман поглощал звуки, и плеск волны о коварные скалы мог быть услышан только в последнее мгновенье от гибели.

Лишь к вечеру ветер развеял пелену тумана. Робин пристал к берегу и переночевал у костра. Отдыхая от ярких впечатлений «настоящей жизни».

…День за днем. Против волн, ветра, изнеможения. «Очень мерзну. Пальцы рук сводит от усталости, ноги ноют от неподвижности». Иногда, на пределе, бросает весла и сидит неподвижно, сгорбившись, без мыслей в голове и без чувств в сердце. «Тебе это надо?»