Супервент

Шанс обошел деревянный дом, проводя рукой по шелушащейся изумрудной краске. Цвет как у локонов Леры. Порывшись в сумке, он отыскал ключи. Вставил длинный в скважину двери на крыльце. Замок щелкнул. Еще раз.

Дверь даже не пришлось толкать. Створка сама лениво пошла внутрь. Скрипели петли. В нос ударил затхлый запах пыли и сырости. В доме явно давно никто не бывал. Занавешенные грязные окна почти не пропускали свет.

Поразмыслив, стоит ли включать электричество в отсыревшем помещении и есть ли оно вообще тут, Ян решил не рисковать.

Вспышка телефона выхватила из полутьмы ковер с длинным ворсом. Стоило ступить на него, как ворс обернулся комками многолетней пыли. Она покрывала всю мебель, горами собралась у ее ножек, в углах комнаты. Из-за этого рассмотреть детали было трудно. Все в гостиной казалось точно собранным из этой пыли – тронь что-нибудь, оно тут же рассыплется.

На стене висели покрытые уже давно не липкой паутиной рамки. Подойдя к ним, Ян провел ладонью по самой большой. Пласт грязи собрался гармошкой и одним куском шлепнулся вниз. В лицо ударила пыль. Шанс чихнул, а когда поднял взгляд, увидел перед собой свое свадебное фото. Вот он в классическом костюме. Вот Вероника: фата с ее отклоненной назад головы плавно ложится на пол. Фотограф запечатлел их в первом танце.

На следующем снимке была маленькая Лера в костюме индейца, выставившая перед объективом выкрашенную красной краской ладонь, пальцами которой за мгновение перед вспышкой вывела три полосы у себя по лицу через нос. Ян прекрасно помнил этот момент. Но не дом.

Следующую фотографию сделали на семейном празднике за столом. Тут еще живы его родители и мама Ники.

Вот кадры из поездки на море перед первым классом Леры. На одном она хвастала парой кокосов, попивая через зеленую трубочку содержимое того, что побольше.

Вспышка заморгала, телефон начал вибрировать.

Поймав на своем лице улыбку, Ян с усилием сбросил ее, возвращаясь в реальность. Если происходящее вообще можно было так назвать.

Звонил Артем.

– Алло?

Его голос прозвучал слишком слабо. Пришлось прочистить горло.

– Слушаю? – повторил Ян.

– Ян Викторович, тут… Хрень какая-то… Я закончил запись, но заслон на сервер сбросить не могу…

– Что пишет? – перебил Шанс, уже зная ответ.

– Сбой отправки. Дубликат файла. Проверьте исходные данные и попробуйте снова.

Из горла Яна вырвался стон. В глазах потемнело, ноги подкосились. Уронив руку, он побрел к выходу.

– Алло?! Ян Викторович?! Эй! – разрывалась трубка.

– Не тот файл, вчерашний, – сказал Ян, возвращая телефон к уху. – Сервер не дает продублировать. В новой папке на моем компе нужный.

Он вышел на улицу, сбросил вызов, рухнул на ступеньки. Отдышаться мешали забившая ноздри пыль, беспорядочные мысли и состояние, близкое к панике. Трудно было объяснить себе существование этого дома, этих снимков в нем, старика, который назвал его соседом, и, конечно, то, как его карта мозга попала на сервер – это могло значить только… Нет. Зачем кому-то делать его супервента?

Шанс расхохотался так сильно, что уже не мог остановиться. По щекам, прорезая черные каналы в пыли, скользили слезы.

Ян рывком встал, попрыгал на месте и отвесил себе несколько звонких пощечин. Покрасневшие ладони запульсировали. Зато смех прекратился. Вытирая по пути лицо, но лишь сильнее пачкаясь, он вернулся в дом.

Обе комнаты оказались в таком же состоянии, как гостиная. Отыскать что-то под толстым слоем пыли в них было очень трудно. В кухню Шанс не решился войти – постоял в проходе, пытаясь угадать среди серого пуха предметы. Ванную пыль и обсыпавшаяся с потолка краска заполнили почти до верха.

Оказавшись в гостиной, он подошел к тумбе с телефоном. Старый аппарат с беспроводной трубкой на станции. Конечно же разряженный. Рядом визитница со слипшимися от времени и грязи карточками. Ровная пылевая скатерть на столешнице в одном месте приподнималась едва заметным прямоугольником.

Ян легонько дунул. Показался картонный край. Визитка. Местами пыль въелась так глубоко, что разрушила краску. Кое-где прочесть текст было невозможно из-за взбугрившихся слоев бумаги. Разобрать удалось два слова – «Ритуальные» и «Комарово».

– Ритуальные услуги?

Шанс открыл карту, изучил местность. На окраине поселка располагалось небольшое кладбище с церквушкой. Дорога занимала не больше десяти минут.

По пути никто не встретился. Местность можно было бы считать покинутой, однако ухоженные лужайки перед редкими домиками, цветы в клумбах, белье на веревках, курлыкающий индюк, привязанный к жердочке, и стая уток, шлепающих по обочине, говорили об обратном.

Ян увидел купол церкви с крестом. На секунду задумался.

«Перекреститься ли?»

Внутрь он вошел без этого. Прохладное помещение оказалось безлюдным. Возле пары икон горели редкие свечи. Потоптавшись у входа, он взял с полочки алую тонкую свечку и подошел к ближайшему образу. Оплавил основание, запалил фитиль от огарка, пристроил в подсвечнике.

– Святой Иуда Фаддей, – прозвучал негромкий голос сбоку.

К Шансу подошел священник неопределенного возраста.

– Покровитель отчаявшихся. Редкая икона.

Ян изучил лик и нашел в нем некоторое сходство с собеседником.

– Вам нужна помощь? Может, пища? – спросил священнослужитель.

Перепачканные одежда, лицо, руки Шанса, должно быть, создавали впечатление попавшего в беду, если вообще не бездомного. Чувство голода, которое притупилось из-за охватившего его азарта преследователя, вдруг оказалось почти нестерпимым. Он все равно отказался. Терять время ему не хотелось.

– Вы меня не узнаете? – спросил Ян.

– Мой приход невелик, – качнул головой священник. – Но я рад всякому, кто посещает церковь.

– Меня зовут Ян. Ян Шанс.

С лица священника будто сдернули все радушие. Мужчина отступил на шаг, отвернулся.

– Уходите. Помолитесь и уходите.

– Так кто я? – крикнул Ян.

Священник не обернулся, но остановился.

– Этот вопрос не ко мне. Боюсь, и не к богу.

– Вы что же, к дьяволу меня посылаете? – усмехнулся Шанс.

– Вероятно, и тот с вас не спросит за души.

– Чьи?

Удаляясь, собеседник обратил к нему полный смеси жалости и презрения взгляд.