Последний отзыв
отлично написал
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Колкая малина. Книга вторая
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Сочувствовать кому-то плохо получается,
Здесь важно грустно покивать и отгрести.
Масштаб чужой потери плохо измеряется,
Особо, если от неё подальше отойти.
Нет выражения «тяжёлая душа»,
Есть выражение «тяжёлое наследство».
Если понимаешь, чего хочешь от себя,
Воспринимай страдания как средство.
Тот здоров, кто может сострадать,
Кто со дна пропасти сумел увидеть небо,
Тот, кто милосердно умеет отдавать
И свои добрые поступки не будет вспоминать.
Для кого-то это ремесло —
Протирать и править кривые зеркала.
А зло, оно сожрёт себя само,
Лишь бы вера в тягость не была.
Полынь
Проросла полынь-трава по брошенным полям,
Губы горечью тяжёлой напитались.
Очень захотелось, чтобы повезло,
Мы ведь тоже много чем поклялись.
Кому-то красная ракета сигналит в облаках,
Может это к пропасти кого-то подманили?
Мы хотели сразу и за совесть, и за страх,
И самих себя, похоже, обхитрили.
Разговелись кожурой от арбузной корки,
Объедки распихали по карманам.
Мы всё время жались на задворки,
А вышли прямо к настороженным капканам.
Мы совсем не собирались убивать,
Думали тихонько осмотреться
И материальный уровень немного приподнять,
Но нам не дали тихим сапом отсидеться.
Мы в горькую полынь не просто залегли,
Из наших уже многих сумели подстрелить.
Мы в поля чужие с автоматами пришли,
Хотели денежек по-лёгкому срубить.
А прямо на восходе мины засвистели.
Нас взялись на части разорвать,
А мы, как каждый из людей, очень жить хотели,
И лишь сейчас кишками осязали,
что добровольно нанялись жечь и убивать.
Предчувствие
Красота и совершенство – в золотом сечении,
А предчувствие – когда живёшь в волнении,
Когда тебя пленили ожидания,
Они-то и становятся причиною страдания.
Никуда не делось предчувствие войны,
Это то, что у Джерома «Над пропастью во ржи»,
И то, что положили на холсты
Василий Верещагин и Сальвадор Дали.
Бомбе водородной снится её папа
В хитоне греческого бога Эскулапа.
Лауреат, трижды Герой и диссидент,
Между физикой и Богом заблудший дивергент.
Маленькая птичка с зёрнышком пшенички,
Бабочка-капустница тянется к водичке,
А маленький сверчок щиплет бомбу за бочок,
И где-то уже рядом спусковой крючок.
В ночь конца времён небо загудит
Дробным стуком от шестнадцати копыт,
И столбами соляными ощерится Земля,
Изрыгая всё живое из себя.
Никуда не делось предчувствие войны:
Это плач старухи у спалённой избы,
Это недосказанное, это не обнятое,
Это на Кресте во злобе распятое.
Приехали
Огромный город на исходе дня,
В пиках небоскрёбов отражается закат,
Их стены прогибаются в кривые зеркала
И горят как вавилонский зиккурат.
А тучи наползали, спариваясь в небе,
И обещали кончить проливным дождём.
Никому не хочется рыться в ширпотребе,
И мы свои вопросы с кем надо перетрём.
В воздухе воняет палёной резиной,
Запах лезет по карманам и липнет на лицо.
Кто-то будет рад, разжившись половиной,
А нам, конечно, мало будет и всего.
Деньги хотят ласки, чистоты и смазки
И, конечно, любят тишину.
Мы тут не будем жить по чьей-либо указке,
Здесь важно грустно покивать и отгрести.
Масштаб чужой потери плохо измеряется,
Особо, если от неё подальше отойти.
Нет выражения «тяжёлая душа»,
Есть выражение «тяжёлое наследство».
Если понимаешь, чего хочешь от себя,
Воспринимай страдания как средство.
Тот здоров, кто может сострадать,
Кто со дна пропасти сумел увидеть небо,
Тот, кто милосердно умеет отдавать
И свои добрые поступки не будет вспоминать.
Для кого-то это ремесло —
Протирать и править кривые зеркала.
А зло, оно сожрёт себя само,
Лишь бы вера в тягость не была.
Полынь
Проросла полынь-трава по брошенным полям,
Губы горечью тяжёлой напитались.
Очень захотелось, чтобы повезло,
Мы ведь тоже много чем поклялись.
Кому-то красная ракета сигналит в облаках,
Может это к пропасти кого-то подманили?
Мы хотели сразу и за совесть, и за страх,
И самих себя, похоже, обхитрили.
Разговелись кожурой от арбузной корки,
Объедки распихали по карманам.
Мы всё время жались на задворки,
А вышли прямо к настороженным капканам.
Мы совсем не собирались убивать,
Думали тихонько осмотреться
И материальный уровень немного приподнять,
Но нам не дали тихим сапом отсидеться.
Мы в горькую полынь не просто залегли,
Из наших уже многих сумели подстрелить.
Мы в поля чужие с автоматами пришли,
Хотели денежек по-лёгкому срубить.
А прямо на восходе мины засвистели.
Нас взялись на части разорвать,
А мы, как каждый из людей, очень жить хотели,
И лишь сейчас кишками осязали,
что добровольно нанялись жечь и убивать.
Предчувствие
Красота и совершенство – в золотом сечении,
А предчувствие – когда живёшь в волнении,
Когда тебя пленили ожидания,
Они-то и становятся причиною страдания.
Никуда не делось предчувствие войны,
Это то, что у Джерома «Над пропастью во ржи»,
И то, что положили на холсты
Василий Верещагин и Сальвадор Дали.
Бомбе водородной снится её папа
В хитоне греческого бога Эскулапа.
Лауреат, трижды Герой и диссидент,
Между физикой и Богом заблудший дивергент.
Маленькая птичка с зёрнышком пшенички,
Бабочка-капустница тянется к водичке,
А маленький сверчок щиплет бомбу за бочок,
И где-то уже рядом спусковой крючок.
В ночь конца времён небо загудит
Дробным стуком от шестнадцати копыт,
И столбами соляными ощерится Земля,
Изрыгая всё живое из себя.
Никуда не делось предчувствие войны:
Это плач старухи у спалённой избы,
Это недосказанное, это не обнятое,
Это на Кресте во злобе распятое.
Приехали
Огромный город на исходе дня,
В пиках небоскрёбов отражается закат,
Их стены прогибаются в кривые зеркала
И горят как вавилонский зиккурат.
А тучи наползали, спариваясь в небе,
И обещали кончить проливным дождём.
Никому не хочется рыться в ширпотребе,
И мы свои вопросы с кем надо перетрём.
В воздухе воняет палёной резиной,
Запах лезет по карманам и липнет на лицо.
Кто-то будет рад, разжившись половиной,
А нам, конечно, мало будет и всего.
Деньги хотят ласки, чистоты и смазки
И, конечно, любят тишину.
Мы тут не будем жить по чьей-либо указке,
Другие электронные книги автора Валерий Горелов
Последний отзыв
отлично написал