О том, в каком именно районе Балтийского моря выполняет в данный момент свои задачи подводная лодка С-137, знал очень узкий круг людей на самой лодке, в штабе Балтийского флота и в главном штабе ВМФ в Москве. Обнаружение находящейся на боевой службе советской ПЛ в соответствии с законами военного времени может рассматриваться как её гибель. И это справедливо. В условиях современной войны обнаруженной подводной лодке, тем более в закрытом Балтийском море, очень и очень трудно или практически невозможно уйти от поражения.
Достаточно сказать, что перед самолётом, который способен уничтожить ПЛ самонаводящимися торпедами, глубинными бомбами, в том числе и ядерными, управляемыми и неуправляемыми ракетными снарядами, лодка вообще беззащитна. А противолодочное оружие кораблей уже на тот момент обладало такой точностью, скоростью и дальностью применения, что, если ПЛ не опередит противника своим точным залпом, то подводники не успеют… переодеться в чистое.
И хотя речь идёт не о военном времени, не надо забывать, что в том 1981-м развязывания войны в Советском Союзе ждали в любой момент. Так называемая «холодная» война так накалилась, что в любой момент – дай только повод – могла перерасти в «горячую». А для подводников в международных водах границы между понятиями мирного и военного времени были чисто условными. Скажем, идут учения с участием подводных и надводных кораблей. По заранее разработанному плану учений какое-то количество наших кораблей, включая ПЛ, должны выполнять роль условного противника. По легенде противник хоть и условный, но выходит на цель, маневрирует и атакует хоть и учебными торпедами, но реально. Известны случаи, когда гидроакустики наших подводных лодок в районе учений с присутствием натовских кораблей докладывали: «На нас идёт торпеда! Пеленг не меняется». Если пеленг не меняется, значит, торпеда захватила цель и мимо лодки точно не пройдёт…
Как это происходит?
Во время маневров каждый оператор гидроакустической станции слышит в наушниках такое количество шумов и видит на экране станции столько голубоватых отметок от своих, а может, и не от своих подводных и надводных кораблей, что ему надо достаточно времени, чтобы правильно классифицировать цель и своего не перепутать с чужим, а лодку, к примеру, – с крупным косяком рыбы. Даже для очень опытного «слухача». На «эсках» с небольшой командой гидроакустиков не каждый старшина команды, хоть и немало послуживший в подплаве мичман, может быть хорошим «слухачом». Для этого нужны годы и годы опыта и очень толковые учителя. Считается, что высокопрофессиональным гидроакустиком может быть только моряк с хорошим, тренированным музыкальным слухом. А откуда их взять и загнать в прочные корпуса столько «музыкантов» и «композиторов»?..
Условия учений требуют быстроты действий операторов и принятия решения командиром. Оператор спешит выдать целеуказания, командир – атаковать первым. Но на чужой лодке, наблюдая на экране за быстро приближающейся к ним торпедой, не знают, учебная она – с «болванкой» вместо взрывчатого вещества и программой подныривания под реальную цель, или, возможно, боевая от натовского корабля…
Такие ситуации, некоторым пережившим их командирам, щедро добавляют седины в их ещё молодые шевелюры. Хорошо бы отделаться одной сединой… До сих пор не поставлена окончательная точка в истории гибели двадцатилетней давности самого мощного на то время атомного подводного крейсера «Курск». Муссируются разные гипотезы. Но всегда замалчивается одна, высказанная не просто опытными подводниками, а представителями командования Военно-морского флота, на тот период обладающими первичной информацией подводной обстановки в момент взрыва «Курска». И именно – взрыва от торпеды одной из двух американских АПЛ, находившихся в тот момент в районе выполнения задачи «Курском»…
Тогда в центральном посту С-137 кто-то мрачно пошутил:
– Если натовец нас обнаружил, то скоро надо ждать «все флаги в гости к нам».
Тактика вероятного противника нашим подводникам был хорошо известна. Если над тобой «Орион» или другой противолодочный самолёт, значит, сейчас сбросит гидроакустические буи, которые способны «услышать» и «увидеть» лодку не менее чем за шесть миль, а потом передать данные на борт своего самолёта, который их ретранслирует по схеме «накрытия» советской субмарины дальше. И через некоторое время здесь появятся другие самолёты и натовские корабли со средствами уничтожения подводных целей, после чего ловушка быстро захлопнется. В военное время это означает неминуемую гибель, а в мирное могут поднять лодку на поверхность специальными средствами. Это – «два балла» за боевую службу и позор на весь флот и на всю оставшуюся жизнь.
Разница в скорости С-137 в подводном положении и натовских противолодочных надводных кораблей достигает шести-семи крат. В общем, влипли…
Наушники гидроакустической станции надел старшина команды гидроакустиков мичман Матвиенко. На лодке он лучший «слухач» и засечь работу буёв или гидролокаторов кораблей мог на предельной дальности.
В центральном все как-то приуныли. Если лодка будет обнаружена, то за первую свою автономку экипаж получит не жареного поросёнка, а «два балла» со всеми вытекающими последствиями. И грош тогда цена всем неусыпным вахтам, тренировкам, да и просто тяжелой моряцкой, подводницкой работе-пахоте в нечеловеческих условиях в этом железе прочного корпуса.
Командир назначил самую малошумную скорость хода, приказал выключить все механизмы, которые могли создавать помехи для работы гидроакустической станции и потребовал: «Командирам отсеков! Установить строгий контроль за уровнем шумности в отсеке!». Иными словами, мрачные дяди в чёрных комбинезонах и с блеклыми, отливающими парафином лицами вели себя в отсеках так, будто боялись разбудить ребёнка.
Прошёл час. Другой. Мичман Матвиенко продолжал докладывать: «Горизонт чист». Но это ещё не означало, что лодке удалось уйти от обнаружения. Если самолёт всё же сбросил гидроакустические буи, они могли работать не в активном режиме – посылаемыми импульсами гидролокатора, а в пассивном – в режиме шумопеленгования: сами молчат, но «прислушиваются» к шуму ПЛ. А может быть, «Орион» уже ведёт лодку с помощью инфракрасной аппаратуры или магнитного обнаружителя.
Напряжение в центральном начало спадать только к утру, когда стало ясно, что слежения за лодкой нет. Вместе со всеми облегчённо вздохнул и Василий Беседин, ещё не зная, что главное испытание – уже не рыболовная, а гидроакустическая «сеть» – их ждёт впереди.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: