Карагач. Часть 1. Свой среди чужих

Помог национальный способ общения соседей советских времен. Один стук по батарее – идут. После паузы количество ударов соответствует числу гостей. Надежда предположила двоих, но перестраховаться нужно. Как зайдут в квартиру, братья должны захлопнуть дверь, занять позицию в подъезде и предупредить, если еще появятся желающие погостить.

– О! – довольно сказал Борис, найдя более достойное, по его мнению, из худшего ассортимента, – аперитив господа, – продолжил он, ставя на стол три стакана.

Не успел Борис закончить с обязанностями бармена, как из батареи донеслось тук, небольшая пауза, опять тук, тук.

Преимущества запечатанных квартир магов – это то, что в нее никто, кроме как через открытую дверь не войдет и не сможет посмотреть, что внутри. Недостаток – это то, что и сам маг, запечатавший стены, может ходить только через дверь, а на улицу или в подъезд посмотреть только через окна и глазок.

Тук тук, понимая, что квартира запечатана, постучали вежливые гости.

– Открыто! Входите! – перекрикивая телевизор, проорал Борис.

Дверь потихоньку скрипнула. В коридоре послышалось какое-то шуршание, но судя по отсутствию звука хлопнувшей двери, гости не сильно спешили обрадовать радушного хозяина.

– Ну, где вы там? Кто там? Проходите! – предпринял вторую попытку Борис. На Оскар она конечно не тянула, но прозвучало довольно правдоподобно.

Еще несколько секунд тишина и наконец, долгожданный хлоп – отработали Ларцовы с дверью. Несколько секунд и лихая тройка «стариков» была в коридоре перед дорогими гостями.

Посетители выглядели растерянно. Стоявший впереди волшебник секвойя быстро сообразил, что мышеловка захлопнулась. Шарлатан, позади него, был менее прозорлив и по сему со всей дури рванул назад, пытаясь пройти сквозь запечатанную дверь. Опытный волшебник, предвидя последствия необдуманного решения шарлатана, прижался к стене, пропуская пролетающее тело неуча, отбитое дверью.

Шарлатан Секвойи уперся носом в ботинок Васильевича и угомонился. По всем присутствующим, включая недружественного волшебника, пронеслось сдержанное «гы гы». Еще секунда и, не выдержав, все заржали.

Успокоившись, Васильевич поднял руку и обратился к адекватному волшебнику: «Осади своего неугомонного. Я надеюсь, что мы сможем цивилизовано обсудить нашу ситуацию, и на то, что вы реально оцениваете сложившийся расклад сил и больше не будете предпринимать необдуманных действий.»

Иностранец сдержанно и уже с серьезным видом кивнул головой. Борис помог подняться шарлатану, и все прошли в комнату.

Прыткий шарлатан был на вид лет тридцати. Невысокий коренастый мужчина с накачанным торсом и детским выражением лица. Волшебник на вид был не старше, но судя по его комплекции и глубокомысленному взгляду, он не пользовался догмой «сила есть ума не надо».

– Мясо в цепь, с мозгами будем говорить, – скомандовал Васильевич.

Алексей надел на шею качка, еще не отошедшего от предпринятого тарана, изящную серебристую цепочку.

– Я Анри, мой сопровождающий Вэко, мы туристы из Америки, – выдал заготовленную фразу волшебник и тут же скривился, понимая, что эта фраза была для людской полиции, но уж никак не для магов, – простите, вы нас застали врасплох, – попытался он отмежеваться от глупого вступления, увидев обескураженные лица магов, готовые в любую секунду разразиться очередным приступом смеха.

– Я надеюсь, Анри, вы не будете оказывать сопротивление при попытке моим сотрудником надеть на Вас цепь. – Васильевич махнул головой Алексею.

Алексей подошел к волшебнику и довольно корректно застегнул на нем цепочку. Анри достойно принял свое унижение, после чего нервно потер шею.

– Вы изменили состав? – удивленно спросил он.

– А Секвойя наверняка до сих пор считает, что мы, аборигены, так и пользуемся вашими, трофейными цепями, из которых вам бежать – раз плюнуть. Вы уж простите, но мы, папуасы, тоже в своем слое хозяевами быть хотим.

Чувство беспомощности в видоизмененных цепях и наивности предположения своего безусловного превосходства моментально снизило апломб Анри, рассчитывающего на решительные действия после снижения бдительности магов Дуба.

– Мне нужно время, для определения возможности дальнейшего сотрудничества, – официальным тоном заявил волшебник.

– Я понимаю, что вам необходимо удостовериться в безысходности вашего положения и поэтому даю вам время до утра. Огромная просьба! Не позволяйте вашему громиле, – Васильевич махнул рукой в сторону шарлатана, – портить оргтехнику и интерьер квартиры нашего сотрудника.

– Заверяю вас, – коротко ответил волшебник.

Васильевич дал знак, что все уходят. Больше всех таким распатякиванием был недоволен Борис. Весь переговорный процесс он простоял у барной стойки с открытым ртом и был явно расстроен отсутствием бурных действий, из-за чего даже не удосужился допить свой аперитив.

Пик пик сделал Land rover стоявший во дворе перед моим подъездом. Я вытянул руку в сторону Надежды, и в нее, безапелляционно, легли ключи от автомобиля. В этот момент я был на пике возбуждения, причем я сам не понимал какой из факторов будоражил меня сильнее. Мускулистый английский внедорожник или прелестная и покорная ведьма, которая, в чем я был уверен, была гораздо сильнее меня, но подчинилась моему жесту. Не в силах сопротивляться своему авантюризму я подергал за ручку стоявшего рядом запорожца. Приподнял бровь и удивленно спросил у Нади: «Не открылась?»

Она хихикнула, оценив мой юмор, и уселась на пассажирское сидение внедорожника.

Куда гулять Надежду я не имел никакого понятия. Финансовый вопрос меня не интересовал, как, впрочем, и ее, и мы оба об этом знали. Интересная ситуация. Когда финансы не важны, это вовсе не всегда означает отсутствие проблемы выбора. Вдруг я вспомнил про бар Бориса, напрочь забыв про его направленность, и направился туда.

В начале пути я, стремясь скрыть желание покоситься взглядом на ее голые коленки, часто таращился в правое зеркало, пытаясь вычислить предполагаемого козла, обгоняющего меня по обочине, и нервно дергал штурвал. Но спустя десять минут и после нежного поглаживания моей щеки с фразой: «Я тоже, пока, неуверенный водитель», я вышел из ступора и нажал на гашетку в пол.

– Куда мы едем? – спросила она.

– В бар оного знакомого.

– Не Бориса случайно?

И тут до меня дошло, что у него не просто красивый бар и палка посреди сцены торчит не для украшения интерьера. Я ударил по тормозам, надежда хихикнула.

– Вот баран! – вырвалось у меня, – А знаешь что, поедем в ресторан «Шафран». Он в паке Гагарина на озерце стоит. Виды шикарные, да и блюда мои, Казахские есть. Нужно попробовать вдруг я не Русский, а Казах.

– Боюсь тебя огорчить, но ты не Русский и не Казах, ты Карагач, да еще и маг. А ресторан отличный, я не против.

Ресторан занимал довольно большую площадь. В нем было несколько просторных залов, но мы решили расположиться на открытой террасе в одной из уединенных беседок с бордовыми шторами по кругу, скрывающими нас от остальных посетителей.

Я был непреклонен в желании отведать казахской кухни и поэтому заказал кеспе с мясом конины, в конце концов, суп лапша он и в Африке суп лапша. К нему баурсаки, я так понял, это типа булочек. Ну и на основное блюдо ми-шужук – колбаски с рисом, было там еще что-то про мозги, но я решил не вникать в мясную составляющую национального шедевра держателей перехода в мой слой.

Надя согласилась с моим выбором хотя наверняка не понимала, о чем идет речь так как меню даже не открыла. Взяв винную карту, она попросила вина и заказала двести грамм водки, после чего взглянула на меня. Я одобрительно кивнул головой и подчеркнуто вежливый официант удалился исполнять наше желание.

– Расскажи, что ты знаешь о моем слое? Ведь я так понимаю, там тоже есть различные национальности.

– Все слои, по крайней мере те, которые мы знаем, примерно похожи друг на друга, – начала Надежда, – во всяком случае у Вас тоже есть славяне, азиаты и негры. С Географической точки зрения они различаются. Лиственница побольше земли, а ваш слой чуть поменьше, ну и континенты, и их размеры другие. Языков у жителей много как у нас, но почти все, на удивление сильно похожи на наши. Кстати по ту сторону прохода в Аулиеагаш живут их славяне с Русским языком. Так что при переходе тебе не придется париться с переводом.

– А ты предполагала, чего от меня хотят ребята из Секвойи?

– А что тут предполагать я и так знаю. Ваши умеют закрывать проход со своей стороны.

– Ну и что особо ценного в этом знании для них, – удивился я.

– Как что? Зная методу, они могут закрывать свой слой от нежелательных гостей в своих проходах.

– Да что за проблема? Поставили блокпост с парой магов и не пускай никого. Местные маги в своем слое всяко сильнее.

– У проходов шансы равны. Но все же это не главная причина. Ты не задумывался, что ни сегодня завтра мы найдем, а может уже и нашли, место их перехода. Блокпост туда не поставишь слишком много их в Америке, и их влияние в политических кругах людей очень сильно. Они под себя уже Африку с Европой почти подмяли.

– А что Дубов в Америке и в той же Европе нет?

– Есть и не мало. Но после демонстрации силы под Тунгуской, большинство предпочитает жить своей размеренной жизнью и не лезть в геополитику. А те, кого что-то не устраивало, узнали про цепочки первыми. Это их приблуда. Она блокирует все возможности носителя и для того чтобы ее снять нужно не меньше трех магов, знающих как это делается. Сейчас мы научились делать цепи не хуже, и можем сами с ними их же методом бороться.

– А с чего они взяли, что я помогу им наладить контакт с нашими?

– Боюсь, дорогой, их устроит любой расклад, – она улыбнулась, – и, если ты им помогаешь и, если тебя не станет вовсе. В первом случае они получают знания и изолируют тебя от наших, во втором, мы не получаем информацию и не сможем перекрыть их проход.

– Ничего себе перспектива, – я потер шею, – а даже если вы закроете переход, их же здесь, вернее там, в Америке, наверняка толпы. Что им помешает, как и прежде, рулить в вашем слое.

– Если переход закрывается, иссякает и источник, а без сиропа шарлатаны и волшебники их, долго не протянут, сразу на переговоры приползут. А магов Секвойя в нашем слое почти нет, ведать оценивают возможность такого исхода и боятся застрять у нас. Да ты не переживай Сережа, пока я рядом у нас с тобой будет все хорошо.

– С тобой? – переспросил я, лукаво взглянув на нее.

– И со мной тоже, – усмехнулась она и посмотрела на зашедшего в беседку официанта, принесшего первые блюда.

Кеспе был великолепен. В ярко желтом, от добавленной поджарки, бульоне, домашняя плоская лапша, и сверху тонко нарезанная темная конина. Где-то слышал, что конина напоминает траву. Или брехали те, от кого слышал, или мне в кеспе положили не конину, но вкуснее лапши с мясом я еще не ел. Ми-шужук – это нежнейшие ароматные колбаски, которые мясо и гарнир в одном, так как в их фарше есть рис, и в сочетании с овощной нарезкой это был улет.

– Класс, – вытирая губы салфеткой сказал я, – если-когда решу пожить в своем слое поселюсь поближе к проходу. Буду к казахам пожрать ходить. Реально пальчики оближешь.

– Да, было очень вкусно, только чай с молоком по-казахски я не буду, пробуй сам.

Понятное дело, что под такую шикарную закуску я взял еще сотку, и к концу ужина от моей застенчивости не осталось и следа.

– А ты, когда смотришь, вернее, предполагаешь обо мне, делаешь это только с профессиональным уклоном или видишь картину в целом? – алкоголь явно давил на мою способность формулировать вопрос.

– Еще раз, – недоуменно посмотрела Надежда.

– Ну, я имею ввиду, ты предполагаешь только то, кто придет ко мне или нападет на меня. Скажем так, ты предполагала этот ужин и что было дальше. Ведь если ты знаешь все на перед, и я в дальнейшем сделал что-то не так как ты хотела, ты в любой момент можешь все заблаговременно остановить и изменить. А это в свою очередь развязывает мне руки и позволяет не бояться, что я все испорчу, – сам с трудом понимая, что говорю, выдавил я.

– А интересная мысль, – задумчиво сказала Надя и демонстративно закатила глаза.

Пару минут она сидела с отрешенным взглядом и непонятной улыбкой на лице. Неожиданно лицо ее стало серьезным, взгляд прояснился.

– Хам! – выпалила она и залепила мне пощечину.

Я отшатнулся, чуть не перевернув на себя чашку с чаем.

– Да что ты? Я же ничего и не думал, – оглушенный таким развитием событий затараторил я, – ну даже если и думал, ведь ничего не сделал. Прости если я тебя, потом, обидел. Я не хотел и обещаю, что не буду, – продолжал оправдываться.

Надя внимательно смотрела на меня до последнего пытаясь удержать угрожающую гримасу. Наконец не выдержала и залилась звонким смехом. Я смотрел на нее недоумевающим взглядом.

– Прости Сережа, не удержалась, – начала она, успокаиваясь, – ты бы видел себя. Пошутила я. Не так все просто, как ты подумал. Про себя я почти ничего предположить не могу. А если я связана с тем, о ком предполагаю, то моя судьба расплывчатая и нечеткая, так что непонятно я там или нет. Так что милый, тебе придется экспериментировать самому.

С этими словами она пододвинулась ко мне и положила ладонь на мою руку державшую незаслуженно обиженную щеку. Я подался вперед и нежно поцеловал ее.

– Ну наконец, я думала ты никогда не решишься, – прошептала Надя, обвив мою шею руками не давая остановится нам на легком поцелуе.

Нас прервал зазвонивший телефон.

– Да, Сергей Васильевич, – ответил я, увидев кто звонит, – хорошо, понял, – сказал я, выслушав шефа и отключил трубку.

– Что там? – поинтересовалась Надежда.

– Старый сводник сказал, что мне придется переночевать у тебя, моя квартира на пару дней превратилась в каземат, – с наигранно расстроенным видом сказал я.

– А меня он не удосужился спросить.

– Ну, он сказал, что, если ты против, – улыбнулся я, – мы можем поехать ко мне в мою старую гостинку. Но четко дал понять, что меня, ни в коем случае, нельзя оставлять одного.

Глава 7

По этическим соображениям и в связи с форматом 13+ содержание главы 7 было сокращено до двух строк.

Глава 7/1

В наш офис мы добрались ближе к десяти часам утра. Было понятно, что хоть Надежда и не числится в штате нашего подразделения, но явно является любимчиком не только Васильевича, а и всего коллектива. С недавних пор таким же благосклонным отношением пользовался и я, поэтому у всех на лицах читалась искренняя радость предположения наших взаимоотношений с Надей. Мы зашли в общий кабинет и со всеми поздоровались. Надя смущенно улыбалась в ответ на приветствия и кивала головой.

– Васильевич у себя? – спросил я.

– Да, он уже нас ждет, – ответил Алексей и открыл дверь в коридор.

Васильевич был не один. В кабинете сидел пожилой мужик, на мой взгляд, лет семидесяти. Длинные, почти полностью покрытые сединой волосы, были зачесаны назад с пробором посередине и спускались до плеч, завиваясь в неаккуратные локоны на концах. Лицо серьезное, но доброжелательное. Густые брови нависали над внимательными глазами, а широкий, рыхлый нос в сочетании с благородными морщинами придавал лицу монументальный вид.

– Лев Николаевич! – вскрикнула Надя, подбежав к нему, обняла и поцеловала в щеку.

– Надюша, – лицо его моментально преобразилось ласковой улыбкой, – а ты все такая же как прежде, – сказал он, по-отечески нежно потрепав ее короткие рыжие волосы.

– А это Сережа, – сказала она, взяв меня за руку.

Мы поздоровались, обменявшись внимательным взглядом. Судя по его прозрачно фиолетовой, еле заметной ауре, дед был не прост. Я даже боюсь предполагать, сколько ему лет. Ему бы еще бороду по пояс.

– А вы не…, – неожиданно для самого себя попытался я уточнить промелькнувшую, нелепую догадку.

– Нет, – резко прервал он мой вопрос, – я очень рад нашему знакомству Сережа.

– И мне приятно, – нескладно ответил я.

Васильевич прервал неловкую ситуацию, пригласив всех присесть за стол, и как радушная хозяйка принялся наливать нам кофе. Закончив с кофейной церемонией, он сел в свое кресло и задумчиво закурил сигарету.

– Дела в городе набирают обороты, – наконец начал он, – за последний месяц здесь засветилось столько Секвойя сколько не было за год. И я уверен Сережа, они здесь по твою душу. Самое неприятное, что они знали о тебе еще до нас и начали тебя искать в городе, когда мы про твое существование и не подозревали. Тот белобрысый, в парке, шел с тобой на контакт и лишь по счастливой случайности напоролся на Алексея.

– Так те ребята, что ко мне в гости заходили они же у нас? – спросил я, – давайте с ними я поговорю. Выясню, чего они хотят.

– После того как они узнали, что ты с нами, у них задача кардинально поменялась. Теперь они будут пытаться тебя нейтрализовать.

– Охты ехты, грохнуть что ли? – округлил глаза я.

– Буду с тобой честен Сергей, – наклонился Васильевич в мою сторону, – если бы ты был уже с ними, а убеждать они умеют, и не только с помощью силы, мы бы наверняка придерживались бы такого же плана.

– Ну зашибись, свой среди чужих и чужой среди своих, это я уже в детдоме проходил, – начал психовать я, – а может это они хорошие ребята и пытаются спасти меня от вас? Как определить? Может Дубы Секвойю уже давно захватили, а их партизаны шустрят тут потихоньку, – накручивал себя я.

– Ты чего разошелся, – укоризненно посмотрела на меня Надя и взяла за руку, – дослушай Сергей Васильевича, а потом выводы делать будем, вернее будешь, – смутилась она и отпустила мою руку.

Я сам от себя не ожидал такой бурной реакции, отчего почувствовал неловкость.

– Извините, – пробормотал я, – просто за последние недели столько событий произошло, что голова идет кругом.

– Я все прекрасно понимаю Сережа, – продолжил Васильевич, – мы лишь хотели тебя получше подготовить, прежде чем ты попадешь к своим, но судя по последней истории с шарлатанами Бориса ты уже и так на многое способен. Мы предполагали направить тебя к своим месяца через два, но исходя из последних событий, это нужно делать срочно. В последнее время «туристов» из Секвойи в Казахстане хоть отбавляй, и я не удивлюсь если там скоро пролетит такой же метеорит, как у нас. Я подозреваю, что и тебя они нашли именно так.

– Это что из-за меня у нас над городом в тринадцатом году фейерверк был?

– Я не уверен, но возможно, – продолжал он, – одно знаю точно, что самое безопасное место на сегодня для тебя, у своих. Поэтому ты с Борисом и Лев Николаевичем срочно собираешься и едешь в Казахстан, к проходу.

Но Сергей Васильевич! – вскрикнула Надежда, схватив меня за руку, и посмотрела на него умоляющим взглядом.

– Ну хорошо, хорошо. Я еще вчера понял, что необходимость твоего присутствия здесь, для тебя не будет аргументом.

– А что мне делать там? – спросил я. – Ну перейду я и дальше?

– Дальше тебе нужно попасть в Оволон, типа город такой, они у ваших чуть иначе выглядят. Найдешь там Овена.

– Это козла что ли? – почти искренне удивился я.

– Во во, смотри там так не пошути. Его все у ваших знают и очень многие уважают.

– Так что, просто Овен? Фамилия, отчество, или он там один?

– У Ваших есть только имя и что-то типа погоняла, – Васильевич растопырил пальцы и изобразил ухмылку зэка, – он Жесткий. Если бы ты родился там, наверняка был бы Серега Веселый. Семейные устои у вас совсем другие, нет такой привязанности как у нас. Чуть подрос и досвидос, поэтому ни фамилий и ни отчеств.

– Звучит грустно, – без всякой иронии сказал я, – то есть мать с отцом искать бессмысленно, отеческих объятий от них мне не видать.

– Прости дорогой, но тут ты попал в точку. Расскажешь ему про то, что происходит здесь. Про восстановление прохода с Лиственницей. Про то, что с момента возвращения Льва Николаевича прошло уже пятьдесят лет.

– Стоп, – перебил я, – так вы оттуда прошли пятьдесят лет назад, я так понял, что никто не может туда-сюда, кроме наших. И вообще, как я найду Овена спустя такое время, даже если пятьдесят лет назад он был там, где гарантия, что все эти годы он сидит в Оволоне?

– Здесь для Вас самая неприятная новость, – Васильевич посмотрел на Надежду, уже подозревающую неладное, потом на Льва Николаевича, – расскажи им.

– Я прошел к карагачам спустя два года после тунгуски, – начал он, – не без помощи их мага, но с огромным трудом даже для меня. Встретившись у ваших с представителями Лиственницы, я заверил их в нашей лояльности к ним и непричастности к случившемуся. Хотя, впрочем, убеждать в этом их не было необходимости. Овен объяснил, что наш проход откроется сам, примерно через десять лет и мы пришли к соглашению совместного решения проблем с Секвойей спустя эти годы. Самое неприятное, что маги карагачи научились ставить замок на проход со своей стороны, но до конца и сами не знают, как он работает.

Он отхлебнул кофе, встал, подошел к Наде и погладил ее по голове.

– У них я пробыл три месяца, – продолжил Николаевич, прохаживаясь по кабинету, – когда вернулся узнал, что у нас прошло сорок лет.

Надежда всхлипнула, я сидел с открытым ртом и судорожно прикидывал расклад.

– Погодите! – опомнился я. – Это если я, дай бог, за месяц справлюсь, меня здесь больше десяти лет не будет?

– Есть предположение, – вступил Васильевич, – что разница в скорости времени не постоянная. Вначале большой всплеск, затем разрыв стремительно сокращается, пока не сравняется с нашим временем и проход откроется. Но что мы знаем уже точно, чем меньше разрыв, тем сложнее пробиться через проход, даже тому с чьей стороны был он сделан. Мы думаем если ты справишься за пару месяцев, то вернешься раньше, чем за десять лет.

Надежда громко всхлипнула и разрыдалась, по-детски утирая слезы кулачками.

– Это не правда! Я ничего про Сергея не могу предположить ни сейчас, ни потом, а это значит я рядом. Ведь так всегда было, что я не могла предполагать о событиях рядом с собой, – всхлипывала она.

– Погодите, – я обнял Надю и прижал к себе, – давайте я Льва Николаевича или Бориса пропихну к себе, как это сделал наш маг с вами, – я посмотрел на Льва, – и сразу вернусь. И вообще, что нам дает этот поход?

– Во-первых, – начал Лев Николаевич, – «пропихнуть» наших уже не получится. Когда в десятом году меня проводили сквозь проход, он был вязким, и я чуть не застрял, но он был. Когда я вернулся, с нашей стороны уже ничего не было, вернее по эту сторону все как прежде, роща и Аулиеагаш, а вот по ту сторону ничего нет, для нас, Дубов, по крайней мере. Как пройти через то, чего нет? Я полгода там бродил, так ничего и не нашел.

– Так откуда уверенность, что я найду.

– Найдешь, Сережа, найдешь, – продолжил он, – ты уж мне поверь. Во-вторых, это в твоих интересах, – он заглянул в глаза Надежны, вздохнул, – и в твоих милая. Боюсь, что после вчерашних посетителей, здесь ребят из Секвойи скоро будет море, и каждый с цистерной сиропа, что даже я не смогу его спасти.

– А в-третьих? – спросил я.

– А в-третьих, – продолжил Васильевич, – если мы в ближайшие десять-пятнадцать лет не разберемся с проходом Секвойи, проход с Карагачами, судя по их прыти, может вообще не открыться. Или даже если откроется, исходя из наших расчетов лет через двести, то их соседями будут уже не Дубы, а они. И вряд ли вашим будет по душе такое соседство.

– Ладно, ладно, я уже все понял. Как Овен узнает, что я от вас? Ну типа пароль или еще что ни будь?

– Хороший вопрос, – сказал Васильевич и положил руку на массивный сейф, стоявший в углу кабинета, которого раньше я не замечал, – возьмешь одну безделушку.

– А нельзя что-то поменьше?

– Можно, – он открыл сейф и достал из него какой-то амулет на веревочке, – на, надень, этого для Овена будет достаточно. Рядом с проходом стоит деревушка, там раздобудешь транспорт и через три-четыре дня будешь в Оволоне. Алексей даст тебе пластин, на которые там можно все купить.

– Каких пластин?

– Догадайся сам. Некоторые материалы за свои физические и химические свойства, и в силу своей редкости, на всех слоях ценятся одинаково.

– Понятно. Давно хотел полетать на самолете, да все повода не находилось. Вот и сбылась мечта идиота.

– Пускай твой идиот еще подождет, – ухмыльнулся Васильевич, – поедете машиной тут всего-то две с половиной тысячи. На самолете небезопасно, а то как Малазийский Боинг, полетите в Казахстан а попадете в Антарктику. Как там говорят: «девять километров для бешенной собаки не крюк». Раз Надежда с вами, поедете на ее машине, а Борис на своем «Патриоте», резервный транспорт не помешает.

Люблю путешествовать. Наверное, люблю. За всю свою жизнь я дальше Челябинской области и не был. Но ведь у нас в России как, что не область, то европейская страна по площади. Челябинская, например, примерно как Болгария или Чехия, а Швейцарий у нас вообще три поместится.