Почтительное отношение к огню у славян выражалось в разных формах. «Славяне, – пишут Т. А. Волошина и С. Н. Астахов, – как и другие древние народы, почитали огонь. Нельзя было на огонь плевать, бросать в него нечистоты, топтать его ногами, в противном случае, считали они, он может отомстить. Огню приписывались очистительные и целебные свойства. В древности больных проносили через огонь; существовал обычай провозить жениха и невесту между кострами» [Волошина Т. А., Астахов С. Н. Языческая мифология славян. Ростов н/Д, 1996. С. 98).
Огонь несёт не только благо, но и уничтожение. Вот почему отношение к нему было двойственным. В мифологическом словаре читаем: «Символика огня, как и воды, имела двойственный характер. На одном полюсе – образ грозного, яростного, мстительного пламени, грозящего смертью и уничтожением. На другом – стихия очищающего пламени, несущего свет и тепло, воплощаемого творческое, активное начало. Огонь воспринимался и как непосредственный объект языческого культа, и как посредник между человеком и божеством. Соответственно и молитвы, и жертвы огню, о которых сообщают древнерусские обличители язычества, могли быть адресованы и самому обожествленному огню, и языческим идолам и богам» (Славянская мифология. Под ред. В. Я. Петрухина, Т. А. Агапкиной и др. М., 1995. С. 284).
Культ огня в древнерусской мифологии был тесно связан с миром мёртвых: «Древнерусские язычники жгли костры на своих святилищах и поддерживали негасимый огонь перед идолом Перуна. Они сжигали своих мертвецов, веря, что с пламенем погребального костра те переносятся в рай. По свидетельству арабского автора ал-Масуди (10 в.), славяне “сожигают своих мёртвых, а также скот, оружие, украшения; когда умирает муж, сжигается с ним жена его… Жёны их стремятся к самосожжению, чтобы войти за мужьями в рай”» (там же).
По предположению нашего выдающегося сказковеда В. П. Аникина, мифический огонь в русских сказках трансформировался в образ сказочного многоголового змея. Вот как он обосновывал это предположение:
«Если змей – огонь, то нетрудно понять, почему сказочный змей наделяется множеством голов: это многочисленные огненные языки. На месте срубленных голов вырастает множество других: огонь, плохо затушенный в одном месте, вновь разгорался; на месте одного языкового пламени возникало множество других. Герой только тогда побеждает огонь, когда тушит все огни сразу. ”…Срубил чуду-юду девять голов; чудо-юдо подхватил их, черкнул огненным пальцем – головы опять приросли…”. Срубил герой огненный палец и тогда только убил змея. Так поздняя поэтическая подробность из сказок о героях-змееборцах по-своему традиционно восходит к реальному, естественному явлению природы. Почти все характерные особенности змея как сказочного персонажа объясняются реальным явлением огня.
Возникает вопрос: почему же люди уподобили огонь именно змею? Соединение понятий о змее и огне – Змей Горыныч – могло возникнуть на основе общего признака: при змеином укусе человек чувствовал острое жжение, сходное с ощущением ожога. Кроме того, огонь ползёт по земле – этого было вполне достаточно первобытному человеку, чтобы объяснить сложнейшее физическое явление природы невольным уподоблением его живому существу» (Аникин В. П. Русская народная сказка. М., 1977. С. 123).
Неконтролируемый огонь – страшная разрушительная стихия. В сказке «Марья Моревна» она превращена в огненную реку, за которой живёт баба-яга. Чтобы через неё перебраться, Ивану-царевичу приходиться воспользоваться чудесным средством – платком. Он «доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону – и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост» (РНС. С. 159).
Огонь, как и вода, может приносить как благо, так и уничтожение. Вот почему, как гласит пословица: Огонь – друг и враг человека.
Огонь – друг:
Человек без огня не живёт ни единого дня; Огонь да вода – всему голова; При огне как при солнце светло, при огне и зимою тепло; С огнём воюют, а без огня горюют; Огонь – беда, вода – беда, а нет хуже беды, как нет ни огня, ни воды.
Огонь – враг:
Огонь да вода всё сокрушают; Огонь – не вода, охватит – не всплывёшь; В огне брода нет; Вор стены оставит, огонь и стен не оставит; Пожар с искры начинается; От огня и камень треснет.
2.2.5. Солнце
Солнце по славянским представлениям, – огромное огненное светило. Оно – главный источник не только тепла и света, но и жизни. Неудивительно поэтому, что его обожествляли. Православные богословы пытались заменить языческих солнечных богов Иисусом Христом.
«Византийская и древнерусская гимнография, – пишет А. Л. Топорков, – уподобляла Христа “праведному солнцу”, а христианство – исходящему от него свету. Иисуса именовали также “незаходимым”, “истинным”, “разумным”, “мысленным” солнцем, а иногда и “Богом-солнцем”» (Славянская мифология. Под ред. В. Я. Петрухина, Т. А. Агапкиной и др. М., 1995. С. 361).
Как ни старались православные церковники очистить сознание русских от языческих представлений, им это не удалось до конца сделать. Не удалось им это сделать, в частности, в отношении к солнцу. Его образ сохранился не только в религиозном сознании русских, как и других славян, но также и в фольклоре. Но христиане всё-таки оставили на этом образе свой отпечаток.
У А. Л. Топоркова читаем: «В фольклоре солнце называли ясным и красным, светлым и святым, божьим и праведным, добрым и чистым. Во многих славянских традициях солнцем клялись и упоминали его в проклятиях. Оно предстаёт в поверьях как разумное и совершенное существо, которое или само является божеством, или выполняет Божью волю. В народных представлениях солнце – это лицо, око или слово Бога, либо оконце, через которое Бог смотрит на землю» (там же. С. 362).
Если к земному огню у русских было двойственное отношение – как к другу и как к врагу, то отношение к небесному огню – солнцу – всегда положительное. Это отношение сказка унаследовала от славянской мифологии. Отголоски обожествления солнца мы обнаруживаем, в частности, в сказке «Ведьма и Солнцева сестра».
Двенадцатилетнего Ивана-царевича в этой сказке конюх предупреждает о том, что у него родится сестра-ведьма, которая съест своих родителей. Бедный царевич вынужден бежать из родного дома, чтобы сестра-людоедка не добралась и до него. В поисках приюта он обращается к Вертодубу и Вертогору, но они ему отказывают. Только Солнцева сестра с материнской любовью приютила Ивана-царевича:
«Долго-долго ехал; приезжает наконец к Солнцевой сестрице. Она его приняла к себе, кормила-поила, как за родным сыном ходила» (РНС. С. 185).
В образе Солнцевой сестрицы в анализируемой сказке мы застаём переход от мифизации к фееризации. От мифа в ней сохранено обожествление солнца. За этим образом скрывается само солнце. Недаром Иван-царевич, спасаясь от погони своей сестры-ведьмы, закричал Солнцевой сестре: «Солнце, Солнце! Отвори оконце» (РНС. С. 187).
С другой стороны, в образе Солнцевой сестры мы видим уже не мифологический, а сказочный персонаж. Этим объясняется появление сестры у солнца, которой нет в славянской мифологии. Более того, Солнцева сестра живёт в небесном тереме. Но самое главное, что делает её сказочным персонажем, состоит в том, что в её тереме живёт Иван-царевич. Такое чудо возможно только в сказке. Только в сказке человеку можно жить рядом с солнцем и не сгореть.
Как невозможно жить в одном доме с солнцем, так невозможно себе представить солнце во лбу. Между тем в сказке «Во лбу солнце, на затылке месяц, по бокам звёзды» солнце горит во лбу сыновей Ивана-царевича и его оболганной жены. Солнце здесь – символ правды, добра, красоты и т. п.
Подобная символика характерна и для наших пословиц о солнце. Таких, например:
Солнца не закроешь, а правду не скроешь; Мир освещается солнцем, а человек – знанием; При солнышке тепло, при матери добро; Солнце, как родная матушка, никогда не обидит; Придёт солнышко и к нашим окошечкам; Солнце не померкнет, народ не сломится; Солнышко на всех ровно светит.
В «Вакхической песне» солнце выступает у А. С. Пушкина как символ разума:
Ты, солнце святое, гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!
Солнце в русском сознании – также и символ величия. Когда умер А. С. Пушкин, В. Ф. Одоевский воскликнул: «Солнце нашей поэзии закатилось!».
* * *
Итак, фееризация основных стихий физической природы в русских сказках имеет разнообразные формы. Она направлена на приобретение ими чудотворных свойств.
Земля
• Помогает людям обращаться в животных и наоборот.
• Может выращивать рожь и другую растительность за одну ночь.
• Может сообщать героям о приближающейся погоне.
• Может на время мёртвым возвращать жизнь.
Вода
• Может служить для людей в качестве убежища.
• Сильная вода даёт героям неимоверную силу.
• Слабая вода уменьшает силу.
• Мёртвая (живящая, целящая) вода излечивает раны.
• Живая вода воскрешает мёртвых.
Воздух
• Сказочный ветер обладает мощью, по которой он неизмеримо превосходит природный ветер.
• Ветры находятся на службе у отрицательных персонажей.
Огонь
• Может наделять героев чудотворными способностями.
• С огненной стихией невозможно справиться без чудесных средств.