И какая разница, стоишь ли ты на пороге его или бредешь в тысяче миль от порога?
Тысяча – это такая малость…
Особенно, если сравнивать с мегаметрами космических трасс.
Воронин усмехнулся – в бездонной черноте мирового пространства волей-неволей на философию потянет, на возвышенные размышлизмы о тщете всего сущего.
Жаль, конечно, что он, сделав суровое лицо, не ведет исследовательский корабль на штурм неизвестного, а рулит обычным грузовиком.
Вот только какая разница?
Неведомое ли ждет его или разгрузка пищевых рационов, приборов и прочего барахла на базе «Королев», за бортом – одно и то же.
Немигающие звезды. Голое Солнце. Бесконечность.
Дешифратор рации замигал зеленым огоньком, отрывая от дум, и хорошо поставленный голос произнес:
– Космический корабль «Энтерпрайз» вызывает ТМК «Леонов». Ответьте, пли-из!
Николай прижал усик микрофона и сказал:
– «Леонов» на связи.
– О'кей! С кем я… мнэ-э… разговариваю?
– Командир корабля Николай Воронин.
– Гуд. Меня зовут Блайн, Ралстон Блайн. Можно просто Ралс. Господин Воронин, члену нашего экипажа стало… мнэ-э… плохо. Ему срочно требуется арадиатин. Вы не поделитесь?
– Ну, конечно, Ралс. А сами-то вы где?
– Гелиоцентрические координаты…
Царев вывел цифры на монитор.
– Это как бы рядом – десять мегаметров!
– Отлично. Берите наши пеленги, – сказал Воронин. – Надеюсь, у вас есть запас свободного хода?
– О, йес! Йес! Сейчас мы… мнэ-э… рассчитаем новую траекторию и будем вас погонять… Сорри! Догонять!
– Догоняйте, догоняйте…
Несколько часов спустя «Энтерпрайз» был уже различим на экране сканера, походя на снежинку – поперек длинного и узкого корпуса торчали решетчатые кронштейны, длинные и тонкие.
Половина кронштейнов была увенчана непонятными цилиндрами-бочонками, а остальные три, погнутые и перекрученные на концах, ничего не несли.
«Может, у них авария? – подумал командир ТМК. – Чего молчат тогда?»
– Ашот! Приготовил арадиатин?
– Чичас! – ответствовал Подолян.
– «Чичас»… – проворчал Воронин. – Чучело…
Штурман фыркнул со своего места.
Вскоре явился малость запыхавшийся бортинженер.
– Вот! – Он гордо продемонстрировал упаковку снадобья.
– Гуань-чэн спит?
– Храпит!
– Ну, ладно. Сколько там? У-у ему еще два часа до смены…
Неожиданно все обзорные экраны залил ослепительный свет.
Корабль сильно вздрогнул, а из отсеков накатил грохот, переходящий в чудовищный рев.
На пульте замигало табло: «Разгерметизация в рабочем и лабораторном отсеках!»
– Это атака! – завопил Подолян.
Подпрыгнув от неожиданности, как вспугнутый кот, бортинженер оторвал магнитные подковки от пола и завис в воздухе.
– Скафандры! – рявкнул Воронин. – Мухой! Упакуешься и мне пустотник притащишь!
– Чичас я!
– А ты чего сидишь?
Генка кинулся следом за Ашотом.
– Глянь, как там пассажиры!
– Так точно!
Ашот, цепляясь за скобы, ловко выплыл из пилотской кабины в коридорный отсек.
Оттуда неслось пронзительное шипение уходившего воздуха, что-то трещало и сыпало искрами.
Воняло горелой изоляцией и едким смолопластом.
– Гадство! – прошипел Николай.
Арадиатину значит, вам? С-суки…