Мои мысли мои бабуины
Женщин, детишек и стариков.
Ненавидят всех,
Всей душою и сердцем,
Кто на их мове не брешет.
Волчьи крюки на своих шевронах,
С гордостью носят эти подонки.
И без устали зигуют,
Шалаве Европе салютуя.
А наша власть им твердит без устали,
Что лучше нас вам братьёв не найти.
А они молят нас: «Москали, отцепитесь.
И не мешайте нам жить. –
Мол, – Мы европейцы, а вы те ещё скифы.
С тобою, немытая, нам не по пути.
Cвоей любовью ты нас задолбала!!!
Вот только свой газ через нас ты гони».
Из бредовых, нацистских идей.
Строят братья хохляцкий свой рейх.
И прикрываясь американским плечом.
Эти козлы нам грозят кулаком.
A вот подвиги своих дедов,
Взяли да и смешали с дерьмом.
И вот уж бандера и шухевич.
Незалежную трахают и ночью и днём.
Об их подельниках из Вашингтона,
Что сказать(?) – та ещё сволочь.
Всю свою жизнь, что есть мочи.
На нас свои причиндалы дрочат.
Вот теперь и этих дебилов,
К заразе этой приучили.
И теперь хохлы днём и ночью без устали.
То и дело свои члены мучают.
Правит их страной мертвечина.
Правнуки гитлера правят там бал.
Вскормленные печенюшками,
В место материнского молока.
Наши братья давно нас предали,
А нам с нацистами не по пути.
Призидент, прошу: «Отряди один тополь
И всю эту мерзость на мушку возьми».
О, жизнь! Ария кота Базилио из мюзикла «Муравей и Стрекоза»
Ах, какая ж ты холодная,
Змея подколодная.
Ах, какая ж ты нервная,
Моя благоверная.
Почему ты не добрая,
Почему смотришь коброю?
Надомною стебаешься
И всё дурью маешься.
Обалдеваю от тебя,
Задыхаюсь, кашляю.
То ты добрая, с солнышком,
Но чаще, блин, ненастная.
Для кого-то ты гладкая,
И в добавок вся, как радуга.
Для меня ж ты чёрно-белая,
И лишь местами серая.
А взяла бы… пригрела бы,
Улыбнулась мне первою.
Распахнула объятия,
Чтоб на груди твоей
Поплакал я.
Чтоб сказала, что рада мне,
А и другой я не нужен тебе.
Чтоб судила по совести
И ни чего не надо более.
Но день за днём всё по-прежнему,
Но не должно же быть вечно так.
Ведь одна ты у меня,
И я так люблю тебя!
Жизнь моя… неказистая,
Не красивая, ершистая.
Но без тебя мне ни куда,
Ах ты жизнь, ты жизнь моя…
Жизнь моя… неказистая,
Не красивая, ершистая.
Но без тебя мне ни куда,
Ах ты, жизнь ты жизнь моя.
О душе
Уставшему телу,
Время от времени,
Нужен отдых.
Отдых?
Отдых…
Уставшей Душе
Он, он нужен тоже.
Тоже?
Тоже.
И если уставшему телу,
Диван подставить можно.
Можно?
Можно.
То уставшей душе
Мечтать об этом лишь можно.
Можно?
Можно.
И так день за днём
Мы всё куда-то идём,
И постоянно тащим её за собой.
Но вот очередной привал.
Мясу и жилам отдых дан.
А у неё, как у Золушки,
Ещё работы много очень.
Она мгновенно откликается,
На все наши удачи…
А на неудачи в тройне.
Она порой с ума нас сводит,
Когда…
Где то там бродит,
Бродит, бродит…
Она то лёд, то будто пламя!
То будто стекло,
То будто камень.
Будто,
Будто.
О, как!
Всякий раз мы с ней спорим!
И как зачастую её, родную,
Голодом морим.
Морим, морим…
И так день за днём.
Мы всё куда-то идём.
И постоянно тащим её за собой.
Но вот очередной привал.
Костям и хрящам отдых дан.
А у неё, как у Золушки,
Ещё работы много очень.
Она во всё, без разбора,
Суёт свой нос,
Суёт свой нос.
Мы злимся,
Но нам будет страшно
Остаться без неё,
Остаться без неё.
Она так хлопочет…
Она очень, очень хочет,
Чтобы мы сумели найти,
В своей жизни,
Что-то главное.
А мы… всё понимая
Посылаем её к Дьяволу.
И так день за днём
Мы всё куда-то идём,
И постоянно тащим её за собой.
Но вот очередной привал.
Нашему телу отдых дан,
А у неё, как у Золушки,
Ещё работы много очень.
О голубизне…
Не пугайте нас гиеной огненной.
Не боимся мы участи Содома и Гоморры.
У нас много дел
Но про них мы забудем этой ночью.
Чтоб вновь попробовать зачать Жизнь…
В моей попе.
Это больше чем дружба,
Больше чем любовь.
К нам, наша природа, взывает,
Вновь и вновь.
И нас, опять, ждёт тяжёлый труд
Этой ночью.
Мы вновь попробуем зачать Жизнь!
В моей попе.
Мы так хотим соединить
Свои узы законным браком.
Мы так хотим чтобы в Церкви
Нас обвенчал батюшка…
Но нас не понимают!!!
О, как же жестоки эти люди.
И на нас косо смотрят:
Всюду, всюду, всюду…
Но когда-нибудь,
Мы в это свято верим,
И на нашей улице будет праздник.
И тогда мы пройдём по городам и весям
Красивым маршем.
Мы гордо будем нести,
Наше цветастое знамя!
Эй, вы там, попробуйте!..
И…присоединяйтесь!
Эта ночь вновь подарит нам.
Надежду и вдохновенье.
Мы сделаем то, что должны,
С любовью и рвеньем.
Мы будем стараться без устали,
Мы не сомкнём свои очи…
Пока не зачнём новую Жизнь!
В моей… a потом и в твоей
По – о – о – о – пе…
О высоких материях
Я жил спокойно, без всяких истерик.
Пока не думал о высоких материях.
Я был доволен жизнью,
Я наслаждался бытом.
Я жрал, как все жрут!
Я пил, как все пьют!
И всё тут…
Но вот однажды,
Как то не сразу.
Ко мне пришла мысль:
«А ну-ка оглянись-ка»…
Все только и пьют,
Все только и жрут.
И ещё много такого.
Отчего мороз по коже…
Нет теперь мне покоя:
«Как же это так?
А это что такое?»
Высокие материи!
Что же вы наделали!?!
Вы глаза мне открыли.
Я так больше жить не в силах!!!
И я вступил,
С этим миром в бой.
Я работаю метлой,
Я работаю мозгой.
Я не жалею своих сил,
Хоть меня об этом,
Ни кто и не просил.
Высокие материи покоя не дают.
Если не Я – то КТО спасёт страну???
Вот, уже, который день
Мои мысли набекрень.
Хожу с опухшей головой
И забыл я про покой.
О, почему лишь на долю мне,
Выпало думать о стране?
А другие типа:
«Мы не причём тут».
Как пили – пьют!!!
Как жрали – жрут!!!
Мол: «Пусть тебе не по себе.
Но мы живём в такой стране.
Где высокое может
Прийти и уйти.
А народ хочет,
Просто жить!»
И вот однажды,
Откровение пришло:
«Высокие материи это не моё.
У нас ведь есть
Кому думать о стране.
Им своё, а моё мне».
Так вот вам, люди,
Мой последний сказ:
“Не бросайте черти.
Бумагу в унитаз!!!”»
Ну, значит так… Посвящается Томми Болину, Джимми Хендриксу и другим великим музыкантам погибшим от пагубной привычки
Ну, значит так…всё пох, всё нах!
Что б не было, там, я сделал свой шаг.
Я в западне, это моя доля.
Увы, у меня нет больше воли.
А значит: у меня нет выхода иного.
Кому бы я, какого, не давал слова.
И всё равно я, снова и снова, стараюсь вырваться из плена.
Уже по швам трещат мои вены.
Куда бы я не шёл, по какой бы дороге.
Любая меня приведёт к моей дозе.
Я раб иглы, я раб шприца.
О, Боже, на что уходит жизнь моя?..
Я всё понимаю: головою и сердцем.
Но от этого, просто так, не отвертеться.
Чтобы, на несколько часов, оказаться Раю…
Я адскую цену плачу.
Я так хочу вырваться из этого круга.
Даже есть те, кто мне протягивает руку.
Но боль, что ломает мои душу и тело.
Не даёт мне, даже, шага навстречу им сделать.
Я так хочу уйти от самого себя,
Чтоб боле мною не управляла игла.
А шприц, что в руках моих,
Наполненный горем,
Боле не был бы моим героем.
Достаточно капли…и вот краски ярче.
Достаточно грамма…и легче дышится.
Мир стал как то ярче,
Он стал приветливее,
А я над землёю всё выше и выше…
Через иглу в в тело входит благодать.
И я этот мир перестаю узнавать.
Он стал таким удобным и уютным.
А что ещё…в принципе-то нужно?
Ну, так…всё пох, всё нах…
Опять я делаю в никуда свой шаг.
Опят меня обманут мои ощущения,
Ведь я такой доверчивый,
С тех пор, как им поверил.
Я знаю наверняка, что до срока,
Мой век однажды оборвётся.
Я знаю, что однажды погрузившись в грёзы
Я не найду обратной дороги…
Не будь…
Не будь дураком,
Выкинь из головы эту блажь.
Если ещё веришь в то,
Что кто-то, что-то сделает за тебя.
Не будь дураком,
Сегодня и навсегда.
Всё в твоих руках,
Всё в твоих руках!
Не будь дураком,
Кому ты нужен?
И чем раньше это поймёшь,
Тем для тебя будет лучше.
Не будь дураком,
За обещанья ни чьи не держись.
А лучше-ка берись,
Сам за свою жизнь берись!
Не будь дураком,
И избежишь горечь разочарования.
Не будь дураком,
И избежишь слёз отчаянья.
Не будь дураком,
И накажи это своим детям.
Если хочешь жить,
А не прозябать на этом свете!
Не будь дураком,
Всё подвергай сомнениям.
Тогда посылать на смерть,
Тебя никто не посмеет.
Не будь дураком.
И никто не сумеет,
Повесить на тебя хомут,
Из долгов и подстав бесчестных.
Не будь дураком,
Ведь голова всегда под рукой!
И чего бы тебе, от чистого сердца не дали,
Подумай: «А зачем им это надо?»
Не будь дураком
И сохранишь здоровье и покой.
И поймёшь, к тому же,
Что меньше – это не всегда хуже!
Не будь дураком,
А всё остальное потом.
Дай себе шанс,
От чьей-то подлости себя застраховать.
Но к сожалению наша жизнь,
Увы, пока такова:
Что мы все ходим,
Друг у друга в дураках.
Отсосите! Из мюзикла «Отсосите!»
Нас душат, нам выбора не оставляя.
Нас давят, с лика Земли стирая.
Они говорят, что мы хлебаем щи лаптем,
А мы всё идём и идём прямо на запад.
Бензоколонкой нас обозвали,
Ох, как же ребятушки вы просчитались!
Да, мы у кого-то, как кость в горле,
Потому что их не подчиняемся воли.
Да, мы за землю свою будем сражаться,
Потому что не хотим гнить в резервациях.
Да, мы за свою страну будем сражаться,
Потому что не хотим гнить в резервациях.
Они и не ведают, что мы не лыком шиты.
Мы прошли сквозь войны что им и не снились.
И нас не запугать никакими накатами,
Ведь наш курс лежит прямо, прямо на запад.
И карта, когда-нибудь, так ляжет:
Долларом, своим, они подавятся.
Да, мы такие как есть, может и неказистые,
Но мы рукастые, мы плечистые!
Нас Господь не обидел мозгам,
А над головами Победы Красное Знамя!
Бог в Правде и мы это знаем,
И над головами Победы Великой Знамя!
И, мы, когда-нибудь, до них дотянемся.
Их флаги нам пойдут на портянки.
А из любви ко всему человечеству
Газом и нефтью их обеспечим.
Потому, что мы сердобольные, добрые
С голоду им не дадим подохнуть.
Да, мы точку в этом деле, Бог даст, поставим!
На шарике этом всё по местам расставим.
Кто нам жить мешает будут гнить в резервациях.
Для этого наш путь и лежит прямо на запад.
День «Х» для них не за горами,
Если не перекуют мечи на оралы.
Наши братья слетели с катушек,
Как им жить им англосаксы диктуют.
Но мы добьёмся чтобы их: героям слава.
У них комом в горле стояло.
И мы добьёмся чтобы их: слава нации.
До нас доносилось только из канализации.
Ну, что мои дорогое девчата, соколики.
Час политинформации закончен.
Дома наизусть учите конспекты
И помните: мы за страну свою в ответе.
А что нам с пятой колонной делать?
Об этом в следующей моей лекции.
Надежда, из мюзикла «Алла и её мужчины»
Я уйду от вас…
Однажды вдруг уйду.
И не может в этом быть
Ни какого сомнения.
Я уйду от вас…
Конечно же, когда-нибудь, уйду.
Уйду в другое измерение.
От хлопот
Придёт мне отдых, от забот.
И не будет сердце
Требовать отмщения.
Не коснётся
Больше ложь меня…
Ведь я буду
В другом измерении.
А быть может там
Совсем всё и не так…
И там тоже есть
Свои труды свои сражения.
Может ждёт меня,
Ещё, одна судьба?..
Там в другом измерении.
А потом…
Люди предадут.
Моё имя и дела мои
Забвениям.
Что ж и пусть…
Мне будет всё равно,
Там в другом измерении.
Может быть,
Когда-нибудь во снах.
Я явлюсь Вам вдруг,
Без приглашения.
На секундочку,
А может быть на две.
От туда,
Из другого измерения.
А пока…
Свой воз тащу как все.
Свечки ставлю
И надеюсь на прощения.
Бог даст,
Не раз ещё вздохну
Пока что ещё в этом измерении.
Бог даст:
Не раз ещё вздохнём
Пока что ещё в этом измерении.
На каком-то отрезке… Ария Адама из мюзикла «Адам и Ева»
На каком-то отрезке жизни своей.
Я встретил счастье, я сказал себе смелей.
Я взвалил себе на плечи это счастье…
Я взвалил себе на плечи бремя жизни…
И… иду дальше.
Ты влетела в мою жизнь,
Перевернув в ней всё.
Мой ответ был честным и скорым.
Я вошёл в тебя,
Весь без остатка вошёл!
По самые, самые, самые… помидоры!
Впереди нас ждут дороги, по которым мы…
Взявшись за руки,
Должны будем пройти.
Мы больше друг от друга неотделимы!
У нас одна, на двоих, кровеносная система!
У нас одна на двоих, в нас, вера…
Ты влетела в мою жизнь,
Перевернув в ней всё!
Мой ответ был простым и скорым.
Я вложил свою сосисочку в твою булочку.
По самые, самые, самые… помидоры!!
Я возьму тебя на руки,
Если ты устанешь в пути.
Я устелю наше ложе цветами,
Ведь их так любишь ты.
В зной я вымолю для тебя дождя!
В голод вымолю манны небесной!
Заболеешь я не оставлю тебя.
Ты ворвалась в мой мир
Перевернув в нём всё.
Мой ответ был нежным и скорым.
Я вложил свой ключик.
В твой замочек.
По самые, самые, самые…абрикосы!
Мир был помниться…
Мир был, помниться, другим,
Пару лет назад.
Он был тихим и удобным,
Пару лет назад.
Но случается так с человеком:
Он теряет разума нить.
И вот в одно, прекрасное время
Я решил, что без тебя мне не жить…
И я отправился в долгий путь,
В нём провёл много дней и ночей.
Глотая пыль дорог и холод снегов…
Молил судьбу: «Пошли её мне скорей».
Я побывал в разных местах
И многое меня смогло удивить.
Но это было всё не то…
И я продолжал идти!
И как сейчас помню этот день,
Пару лет назад.
Ночь, снег…
Я растерял все надежды
И бреду наугад.
Но вдруг средь зимы раздаётся гром,
И молния в двух шагах!
И я подумал, что схожу с ума…
Ведь рядом увидел тебя!
Ты так же, как я…
Много дней и ночей
Шла на встречу ко мне.
Ты выбилась из сил и уже решила,
Что лучше не жить вообще…
А дальше мы шли уже вдвоём,
Помогая друг другу в пути.
Зима сменилась весной, а там лето…
Но мы не считали дни.
Мир был помниться другим.
Мир был помниться другим.
Мир был помниться другим…
Мир был помниться другим,
Пару лет назад.
Я бы не поверил, если б мне сказали,
Что он может превратиться в Ад…
Теперь я глотаю холод отношений
И разочарования пыль.
И всё чаще и чаще вспоминаю то время
Когда мир был другим…
Меж столбов…
Меж столбов из дерьма и космоса.
На цепях аксиом и хаоса.
Висят два не видимых котла
Спаянных меж собой навсегда.
То их жжёт до исступления,
То вдруг еле тлея,
Покрывая их сажей веков,
Жизни призрачный огонёк.
Котёл прошлого и котёл настоящего,
А над ними клубы дыма и пара.
Все эти бесформенные газы
И есть наше завтра, наше завтра.
В обоих котлах удивительное варево:
Оно не портится и не выкипает.
Не понятного цвета и запаха,
Но чаще всего одинакового красного.
Огонёк одинаково греет один и другой котёл.
А вот уж варево, в каждом котле, имеет градус свой.
То вдруг один закипит…
То другой.
То, вдруг, оба бурлят наперебой.
Особенно много дыма и пара,
Когда начинают закипать вместе.
Как правило тогда варево и краснеет.
Возле тех котлов,
Вечно крутится старушка.
Нет – нет да и помешает, какое ни будь варево,
Своею клюшкой.
Она, тому что в них варится,
Роженица и повитуха.
Она – это история всего сущего.
Так и живут они втроём всегда дружно,
Потому что им не быть друг без друга.
Потому что их быть, друг без друга, просто не может.
Они наше завтра, настоящее и прошлое.
И всех их содержит, за свой счёт,
Жизни призрачный огонёк.
Куры моего детства (застольная)
Посвящается Александру Алексеевичу Мясникову.
Моему соратнику по борьбе с гипертонией.
Однажды, в моём детстве босоногом,
Такой сюжет со мной произошёл.
Тогда вдвоём мы жили, с моей мамой,
Отец от нас, увы, ушёл к другой.
Я же был мальчишка как мальчишка,
Мой организм рос и есть просил.
В те годы моя бедная маманя,
Трудилась из последних сил.
Тот день в мой мозг вцепился крепко.
До смерти не забуду его я.
Какой – то дядя в дом наш заявился
Большой пакет в своих руках держа.
Мне матушка с улыбкой объяснила,
Что человек пришёл, мол, по делам.
Вопросы порешать им нужно срочно,
В той комнате где был у нас диван.
А перед тем, как им делам предаться
Успел мужик тот выложить на стол,
Вернее на поднос, что дала мама,
Двух курей, что он с собой принёс.
Куры те горели золотом,
Словно два ряда его зубов.
Потом по голове меня погладив
Авторитетно заявил: «Мужик растёт».
Потом достал он из пакета
Бутылочку чего-то там.
И улыбнувшись во всю харю
В усы себе пропел: «Парам – папам».
Курей, тех, мама тут же обложила
Зеленью, картошкой фри…
А потом смущённо мне сказала: «Сынок… ты…
Телевизор посмотри…».
В те времена я был мальцом послушным
И телевизор наш включил.
Но запах от курей тех, су…а,
Манил, манил, манил, меня манил.
Вот дверь за ними тихо затворилась
И тут же я направился к столу.
Наивно предполагая:
«Одним, вот только, глазиком взгляну».
Взглянул… и тут кошмар, со мной, случился:
Вдруг всё моё мужское естество
Тут же на курей набросилось,
Как будто я не ел лет сто.
Я превратился просто в динозавра.
Я не по-детски плоть курей тех рвал.
Не знаю почему, но помню точно,
Пел дядя в голове: «Парам – папам».
И в глубине души своей ребячьей
Я понимал, что так не хорошо.
Возможно дядя тоже хочет кушать
Раз он с собой курей принёс.
Но демон, что во мне проснулся
Мне диктовал и диктовал своё:
«Давай-ка, Саня, жуй – глотай быстрее,
Пока обратно дядя не пришёл».
В душе моей вдруг Ангелы запели,
Хрящи хрустели на зубах.
А куры вдруг куда – то испарились,
Сам не пойму, как вышло так?
Нет, я совсем не испугался,
Что получу от дяди по шеям.
Мой мозг был пьян от удовольствия:
«Парам – папам, парам – папам».
Но всё же… всё же к рассуждению
Способность я не потерял.
«У нас ещё картошки много,
От завтрака… целый казан!
Захочет дядя? Всё же будет
Чем гостя дорогого угостить.
И зелень вот, полезна тоже очень,
Мне мама врач так говорит».
И вот открылась дверь тихонечко,
И мама вышла из неё.
А вслед за ней тот дяденька,
Держа не смело за руку её.
И улыбаясь в усы чёрные,
Причёску поправлять он стал.
Но вот наш дядя матюкнулся,
Лишь взгляд его на стол упал.
И от чего-то заикаться,
Стал, вдруг, гость наш дорогой.
И мыча там, что-то, мутное
Пальцем стал показывать на стол.
Там аккуратной горочкой,
Как памятник курям.
Лежали грудой косточки,
Что были мне, ещё, не по зубам.
Мама поняла всё, тут же, сразу.
Мама сразу бросилась ко мне:
«Как себя ты чувствуешь сыночек?» –
В тот момент, что мог сказать в ответ?
Я в блаженстве сытом находился,
Я её вопрос не понимал.
Только понимал, что надо хныкать,
Чтоб дядя нам не закатил скандал.
Оценив всё это дело трезво
Понял гость куда попал.
Что: как я – такого не прокормит
И лишь на прощание сказал:
«Может вы, там, в чём нуждаетесь,
Может быть деньжат вам дать?»
Мама только тихо улыбнулась,
Так закончился её роман.
Я, до сих пор, понять не в силах,
Как я, тех, курей осилить смог?
Как они в меня, блин, поместились,
Как не случился заворот кишок?
С тех пор прошло уж много времени,
Много утекло воды.
С тех пор стою я, право, крепко,
Крепко на своих двоих.
Личность я теперь известная,
Дружить со мною всякий рад.
Я уже исколесил полмира
Для удовольствия и по делам.
И деликатесов всяких – разных
Много я испробовал с тех пор.
Но с курями теми, что из детства,
Рядом не поставлю ничего.
Ах вы куры, мои курочки.
Золотом горят!
Крылья, ножки, бёдрышки…
Тот вкус не передать!
Ой вы куры мои курыньки,
Где бы не был я.
Вас не забуду курыньки,
Пока жив буду я.
Послание американским президентам
У нас великие просторы,
У нас особенная ширь и стать.
Всего у нас немерено,
Мы умеем в космос летать.
И только у нас есть такая вещица,
О которой другим только мечтать.
Весь мир живёт на неё с оглядкой,
Это наша Кузькина мать!
Горячих голов немало
Уже остудила она.
И многих, скажем прямо:
«Под монастырь подвела».
Всё мается вопросом
Не упокоенная душа:
– Адольф, ты не знаешь?
– Нет, Бонапарт, не знаю
Зачем мы полезли туда?
Партнёры наши спят и видят
Нас у себя в рабах.
Видать не хватает
Витаминов их мозгам.
Они тратят огромные бабки,
Чтоб с нами совладать.
Но у них ничего не выйдет
Ведь у нас есть Кузькина мать!
Она нас всегда выручала
И выручит ещё не раз.
Мы лишь о ней заикнёмся
И недруги пятятся вспять.
И мы храним её бережно,
В наших закромах.
Но если её мы достанем
Молитесь вашим богам.
У недругов, наших, в печёнках
Сидит она с давних времён.
И знают супостаты
Она их достанет где хошь.
И чтоб они не создавали
Чтобы нас обогнать.
Всех их штуковин сильнее
Наша Кузькина мать!
Партнёры наши хотели б
К себе её переманить.
Ищут они повсюду адрес,
Где же живёт мать Кузьмы?
Но она не по зубам им,
У них «кишка тонка».
У ней только с нашим народом
Любовь навсегда!
Она нам даётся с рождения,
Она в крови у нас.
Она по мощней, всех ядерных бомб,
Этак раз в пять.
Она сидит у нас в генах,
В несгибаемых наших хребтах.
И если что,
